Незадолго до официального визита в Ташкент президента Азербайджана Ильхама Алиева заместитель председателя комитета Госдумы Российской Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству Виктор Илюхин дал эксклюзивное интервью, в котором рассказал, как «узбекские» миллионы Гдляна «воевали» в Нагорном Карабахе. Воспоминания авторитетного парламентария интересны, так как он лично занимался расследованием событий в Нагорно-Карабахской автономной области Азербайджана, Армении и Грузии…
Эксклюзивное интервью Vesti.Az с заместителем председателя комитета Государственной Думы Российской Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству Виктором Илюхиным.
Справка: Виктор Иванович Илюхин. Родился 1 марта 1949 года в селе Сосновка Кузнецкого района Пензенской области. В 1986—1989 гг. работал в прокуратуре СССР заместителем начальника Главного следственного управления. Принимал участие в расследованиях преступлений военных преступников-нацистов. Работал в «горячих» точках страны. В 1989—1993 гг. — начальник Управления по надзору за исполнением законов о государственной безопасности, член коллегии прокуратуры СССР, старший помощник главного прокурора СССР. В 1999 году был главным обвинителем в процедуре конституционного отрешения от должности президента России, выступил с обвинительной речью перед депутатами Госдумы. До импичмента Б. Ельцина не хватило 17 голосов. Заслуженный юрист Российской Федерации.
— Виктор Иванович, Вы возглавляли спецгруппы по расследованию обстоятельств событий в Нагорно-Карабахской автономной области Азербайджана, в Армении и Грузии. Каковы были результаты этих расследований?
— По расследованию событий в Карабахе были созданы две группы. Точнее сказать, группа была одна, однако она была разделена на две части. Ставка этой группы была в Баку, и я возглавлял ее, являясь заместителем начальника Главного следственного управления Прокуратуры СССР. Вторая часть группы базировалась в Ереване, ее возглавлял тоже заместитель начальника Главного следственного управления Прокуратуры СССР Владимир Александрович Титов.
Наша группа, в которую входили сотни оперативных работников, следователей прокуратуры и милиции, расследовала все события в совокупности. Например, в Армении мы арестовали весь состав комитета «Карабах». Были арестованы 12 человек во главе с Левоном Тер-Петросяном. В Баку же были арестованы Мухаммед Хатеми и Неймат Панахов. В НКАО был арестован Игорь Мурадян (один из лидеров сепаратистского движения в Карабахе, организатор массовых митингов, цель которых — «требование о воссоединении НКАО с Арменией» — прим. ред.).
Материалы дела уже готовились для отправки в суд. Но вдруг последовала команда: все материалы по комитету «Карабах» передать местным следователям, то есть, армянским. Дела по арестованным в Баку также стали передаваться азербайджанским следователям. Надо отдать должное прокуратуре Азербайджана: она принципиально решала все вопросы, твердо оставаясь на позиции законности. Для прокурорских работников Азербайджана законность была превыше всего. В отличие от армянских товарищей, с которыми приходилось спорить. Ряд уголовных дел в Азербайджане были направлены в суды, по ним были вынесены соответствующие решения.
Насчет передачи дел в суды в Армении произошло то же самое, что и в Грузии. В 1989 году я также курировал следственную группу, которая проводила расследование событий апреля 1989 года в Тбилиси. Мы арестовали Звиада Гамсахурдиа и его ближайших сподвижников. Материалы готовились к направлению в суд. Как вдруг тоже последовала команда передать дела местным, грузинским следователям.
— Вы можете сказать, от кого конкретно следовали эти команды?
— Я категорически возражал против этих команд и говорил Генеральному прокурору СССР Александру Сухареву о том, что этого делать нельзя, что это, мягко говоря, будет еще больше накалять ситуацию в Закавказье. Были составы преступления, были весомые доказательства вины задержанных.
Тогда у меня состоялся довольно жесткий разговор. Мне прямо сказали: возвращаться из командировки будешь на свои деньги, потому что состоится приказ о твоем увольнении из органов прокуратуры.
Я сказал Александру Яковлевичу, что вы же сами меня наставляли меня перед поездкой в Закавказье, не взирая на звания и чины, наводить там порядок. Я ему прямо сказал, что это не его решение о передаче дел местным следователям. И он согласился, сказав, что команда поступила из Кремля. «Ты сам не понимаешь что ли, что приказы отдает Горбачев?», — сказал мне Александр Сухарев.
— Что произошло после того, как Вы передали дела местным следователям?
— Уже через неделю после передачи дел Гамсахурдия и его соратники были освобождены, а еще через неделю уголовные дела в отношении них были прекращены. Не получили должного наказания и Мурадян с Тер-Петросяном, а также остальные члены комитета «Карабах», которые вышли на свободу.
Конечно, было очень обидно. Наказание получили мелкие нарушители закона, писавшие что-то на заборах. А те, кто разносил Закавказье, остались в стороне и даже стали президентами своих республик.
— 20 февраля 1988 года в Ханкенди на внеочередной сессии Совета народных депутатов НКАО было принято решение «О ходатайстве перед Верховными Советами Азербайджанской ССР и Армянской ССР о передаче НКАО из состава Азербайджанской ССР в состав Армянской ССР». Это решение грубо нарушало законодательство, Конституцию СССР, гарантировавшую территориальную целостность союзных республик. Почему Прокуратура СССР не отреагировала на вопиющее нарушение законодательства?
— Мы расследовали все в целом. Я с вами абсолютно согласен, что решение Совета народных депутатов НКАО не соответствовало существовавшему законодательству. Насколько мне известно, тогда на это реагировал Верховный Совет СССР, который отменил это решение. Но привлечь к ответственности кого-то конкретно не удалось, мол, это решение принимал коллективный орган. Хотя, я говорил тогда, что документ-то подписывал председатель Совета. А он знал, что тем самым нарушается Конституция СССР, что это сепаратизм.
В совокупности, то, что делал тогда Левон Тер-Петросян со своими друзьями, действительно являлось сепаратизмом, нарушением территориальной целостности Азербайджана в частности, и СССР – в общем.
Я высказывал свою точку зрения Генеральному прокурору СССР, который передавал ее в ЦК КПСС.
— Не могу не задать Вам вопрос о расследовании событий в Сумгайыте. Чем, на Ваш взгляд, они были спровоцированы?
— В Сумгайыте работала группа под руководством следователя по особо важным делам Прокуратуры СССР Владимира Галкина. Но эта группа работала автономно, она расследовала лишь события в Сумгайыте.
События в Сумгайыте были спровоцированы армянами, когда с территории Армении стали изгоняться проживавшие там азербайджанцы. Было изгнано очень большое количество азербайджанцев. Их просто выбрасывали из домов, не позволяя даже взять с собой документы и вещи. Там действительно была проявлена колоссальная жестокость.
И вот эти изгнанные из Армении азербайджанцы двинулись через горные перевалы к себе на родину, в Азербайджан. Так уж получилось, что все они оказались на Абшероне, вокруг Сумгайыта.
В городе перманентно шли митинги. Социально-экономические проблемы решались очень медленно. Да, союзный Центр говорил о помощи беженцам. Но он больше говорил, чем делал. Сама республика тоже оказалась в очень сложной ситуации, самостоятельно решить социально-экономические проблемы беженцев, в первую очередь, жилищную проблему, она не могла.
И вот на одном большом митинге достаточно было одному провокатору крикнуть, что, мол, смотрите, армяне живут тут в своих домах, а мы, азербайджанцы, изгнанные из Армении, на своей родине должны ютиться в подвалах. Давайте выгоним армян в Армению, коль и нас оттуда выгнали.
Я видел этих беженцев, беседовал с ними. Они действительно оказались в сложнейших условиях. Помню, мы разгоняли митингующих с площади Ленина в Баку, тогда была изъята достаточно большая сумма денег. Я принял решение отдать все эти деньги беженцам. Да, я несколько нарушил процессуальную норму, решение о передаче вещдоков должно было приниматься судом, но меня тогда поддержал Генеральный прокурор СССР, который одобрил мою инициативу.
Тогда нам не удалось вернуть изгнанных из Армении азербайджанцев в их дома. Это очень трудно решаемая проблема. В последующем президент Азербайджана Гейдар Алиев многое сделал для того, чтобы решить проблему беженцев, но окончательно решить ее в таких условиях так и не удается.
— Кому были выгодны погромы армян в Сумгайыте?
— Это оказалось выгодно Армении, для авантюристов вроде Левона Тер-Петросяна и всех остальных. Они разыграли «сумгайытскую карту» тогда, когда стали ставить вопрос отделения Карабаха от Азербайджана. Мол, нас притесняют и так далее. По сути дела, они разыграли большой спектакль на большой трагедии.
Я вспоминаю Сильву Капутикян и Зория Балаяна. Во время сумгайытских событий они находились в США, где, видимо, получали инструкции. А потом они встретились с известными представителями армянской диаспоры в Москве. Решали только один вопрос: как быть с Карабахом? Особенно, после событий в Сумгайыте. Балаян и все остальные приняли решение: продолжать делать все, чтобы оторвать Карабах от Азербайджана. И это несмотря на то, что погибают простые люди, а не те, сытые, сидящие в удобных кабинетах.
— Насколько нам известно, Вы вели уголовные дела в отношении тогдашних «народных любимчиков» Тельмана Гдляна и Николая Иванова, прославившихся в результате «хлопкового дела». Удалось Вам тогда доказать их причастность к коррупции, против которой они якобы боролись?
— В СССР были две «горячие точки», два рычага, с помощью которых разваливали страну. Это Нагорный Карабах и гдляновское расследование уголовных дел, которое полностью скомпрометировало все политическое руководство Узбекистана. По сути дела, в какой-то мере удалась попытка скомпрометировать и политическое руководство Советского Союза. После того, как я возглавил группу по расследованию нарушений, допущенных Гдляном и Ивановым, я открыто говорил о том, что мы допустили стратегическую ошибку, позволив армянину вести расследование в мусульманской республике. Уже один этот фактор влиял на объективность расследования.
Когда я в 1989 году приехал в Баку, тогдашний председатель КГБ Азербайджанской ССР Гореловский сказал мне, что те гдляновские миллионы, которые он якобы набрал в Узбекистане, сейчас «воюют» в Нагорном Карабахе. Я сказал, что не исключаю этого, так как после ревизии вещдоков, собранных группой Гдляна, было установлено, что никаких ценностей и «налички» в размере 100 миллионов рублей, нажитых преступным путем в Узбекистане, не было. Мы насчитали всего 45 миллионов рублей. Но где эти деньги? В результате проверки мы набрали всего 30 миллионов рублей. А куда делись оставшиеся 15 миллионов? Они так и исчезли.
Поэтому, когда председатель КГБ Азербайджана Гореловский сказал мне, что изъятые Гдляном деньги «воюют» в Карабахе, я ничуть не удивился.
Мы доказали грубейшие нарушения, которые допустила группа Гдлян-Иванов при расследовании уголовных дел: начиная от необоснованных арестов и заканчивая избиениями на допросах. Дела в отношении Гдляна и Иванова были направлены в суд, но они были депутатами Верховного Совета СССР и, одновременно, депутатами в Армении. Мы поставили перед Верховным Советом ССР вопрос о привлечении Гдляна и Иванова к уголовной ответственности. Тогда даже была создана целая комиссия из защитников Гдляна и Иванова. Хочу сказать вам, что у следователей Лаврентия Берии было 26 способов незаконного выбивания показаний у задержанных. У Гдляна мы нашли 18 способов. Как будто Тельман Хоренович проходил школу у следователей Берии.
Однако Верховный Совет СССР отказал в нашей просьбе. Точнее, он дал согласие на увольнение Гдляна и Иванова из органов прокуратуры, но не разрешил привлекать их к уголовной ответственности.
— В ноябре 1991 года Вы пошли на довольно смелый по тем временам шаг, возбудив уголовное дело в отношении Михаила Горбачева. Какие нарушения инкриминировались тогда еще президенту СССР?
— 4 ноября 1991 года я возбудил против президента СССР Горбачева уголовное дело по статье 64 Уголовного Кодекса РСФСР (измена Родине) в связи с нарушением клятвы и Конституции СССР. В то время я возглавлял Управления по надзору за исполнением законов о государственной безопасности Прокуратуры СССР. Через два дня после этого я был уволен из Прокуратуры СССР.
Но я считаю, что дальше нужно было проверять деятельность Горбачева еще больше. Например, расследовать передачу американцам 53 000 квадратных километров нашей территории в Беринговом море, получение Горбачевым в апреле 1991 года от президента Южной Кореи 100 000 долларов. Горбачев просто присвоил эти деньги, хотя тогдашний руководитель аппарата президента СССР Болдин предлагал передать эти средства Брянской области для строительства школ. Еще один момент, который необходимо было расследовать, это согласие Горбачева и Шеварднадзе в одностороннем порядке на уничтожение ракетных комплексов СС-23 «Ока». Американцы ничего не уничтожили, а мы уничтожили уникальные ракетные комплексы, 360 ракет и 106 пусковых установок.
То же самое можно сказать и по ситуации в Нагорном Карабахе. Ну, кто его просил вводить в области особую форму управления? По сути дела, это означает пойти на поводу у провокаторов. Мы сидели в Карабахе, в Баку, в Ереване, но нашим мнением Горбачев даже не поинтересовался. Не пригласили при обсуждении введения особой формы управления даже второго секретаря ЦК КПА Виктора Петровича Поляничко, который делал все для того, чтобы не допустить отторжения Карабаха от Азербайджана, который день и ночь проводил в области, пытаясь не допустить катастрофы. А ведь эта особая форма управления была выгодна именно армянам. За этим решением стояли Галина Старовойтова и Елена Боннер.
Когда военным комендантом Баку был генерал-полковник Тягунов, мы принимали академика Андрея Сахарова и его супругу Елену Боннер-Алиханян, а также Старовойтову. Мы много общались тогда и я убедился, что Сахаров на самом деле пешка, решали все эти две кладбищенские вороны – Боннер и Старовойтова, которые ему и рта раскрыть не давали.
Надо было расследовать также и создание сразу после распада СССР Горбачев-Фонда. Откуда на счету фонда появились 360 000 немецких марок, 180 000 долларов, японские иены, фунты стерлингов? Это Запад таким образом расплатился за предательство Горбачева.
А ввод войск в Баку? Надо было проводить эту операцию с умом, дабы избежать человеческих жертв. Войска нужно было вводить в Армению и Нагорный Карабах, нужно было вовсю использовать дивизию ВДВ, чтобы погасить очаг напряженности в самом зародыше тех событий.
Михаил Сергеевич действительно натворил столько, что его место прямиком за решеткой. К сожалению, сегодня его уже не привлечешь к суду. Запад никогда не позволит сделать это. Но моральный суд, суд истории над Горбачевым все же состоялся. Оценку деяниям Горбачева дали. Общественный трибунал приговорил его к вечному позору и проклятью.
— В 1995 году ныне покойный генерал-лейтенант Лев Рохлин поднял в Государственной Думе вопрос о незаконной передаче Армении вооружения на сумму в один миллиард долларов. К сожалению, Льву Яковлевичу не удалось довести дело до конца. После его трагической гибели в 1998 году, Вы возглавили созданное им политическое «Движение в поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки», а также неоднократно поднимали в Госдуме вопрос о вооружении Армении. Почему этот вопрос так и «повис» в воздухе и не был доведен до конца?
— Сегодня вновь поднимать этот вопрос очень сложно, так как с тех пор прошло очень много времени и на территории Армении расположена российская военная база. А тогда я говорил, что нельзя передавать Армении столько оружия, так как тем самым мы можем вооружить сепаратистов, тех, кто отторгал от Азербайджана Нагорный Карабах. Но тогда я оказался в этом вопросе одинок.
— Виктор Иванович, Вы хорошо осведомлены о причинах и характере карабахского конфликта. Как Вы считаете, кто больше всего был заинтересован в разжигании этого конфликта?
— Я не хочу винить в этом народы. Не они виноваты в том, что произошло. Межнациональную карту в Армении разыграла «национальная» элита, которая при других обстоятельствах никогда бы не смогла прийти к власти. Благодаря этому они карабкались во власть. Армяне потом сами убедились, что представляет из себя Тер-Петросян, которого стали называть агентом ЦРУ.
Конечно, союзный Центр допустил очень много ошибок, пытаясь разрешить карабахский конфликт. И это надо признать. Да и Азербайджан тогда работал не на опережение, а по фактам.
— Спасибо Вам, Виктор Иванович, что, несмотря на чрезмерную занятость, согласились на беседу.
Бахрам Батыев