Цены на строительные материалы за период с января по май этого года выросли на 16 процентов по стране, на 23 процента в Ташкентской области, на 20 процентов в Сурхандарьинской и на 19 процентов в Хорезмской областях. Инфляция за пять месяцев составила 6,6 процента, но рост цен на основные товары и услуги всё равно оказался выше. Кредиты, выделяемые на производство сельскохозяйственной и животноводческой продукции, не сказываются на снижении цен на внутреннем рынке. Сохранившееся мздоимство, существенные недоимки в сборе налогов, необоснованный импорт продуктов питания и товаров широкого потребления, опустошающие казну, — таков итог работы экономики Узбекистана, озвученный главой государства на совещании 5 июня этого года.
Стоит сказать, что многие из проблем, в числе которых рост стоимости стройматериалов, были ожидаемы. Напомним, что с 1 января 2018 года постановлением правительства в Узбекистане были установлены повышенные тарифы на природный газ и электроэнергию для предприятий строительной индустрии. Субъектам предпринимательства, использующим энергосберегающие технологии, стоимость природного газа увеличили в 1,6 раза, тех же, кто такими технологиями не располагает, обязали за 1000 кубометров газа платить 1 миллион сумов (почти в 4 раза больше прежнего). Практически по такой же цене Узбекистан продаёт газ в Китай — $130 за 1000 кубометров. Но одно дело — Китай, и совсем другое – отечественный производитель.
«Совершенно очевидно, что повышение цен на энергоносители автоматически отразится на конечной стоимости строительных материалов. По оценкам специалистов, к примеру, в производстве цемента доля расходов на природный газ составляет 60-70 процентов от общих затрат. В производстве качественного кирпича — это порядка 30-ти процентов», предупреждало в январе наше издание.
Недобор налогов тоже был прогнозируем – сработал двухгодичный мораторий на проведение проверок налоговыми органами. Президент, инициировавший его, видимо, рассчитывал на порядочность предпринимателей, систематически жалующихся на произвол фискальных структур. Но малый и средний бизнес понял послабление по-своему: он просто перестал платить налоги, планируя ближе к концу двухлетнего срока, либо закрыть бизнес, либо искусственно обанкротиться, применив апробированную систему взяток.
Не сработала и раздача кредитов по принципу «всем сестрам по серьгам». Глава государства надеялся, что бизнес разделяет его стремление развивать национальную экономику путем строительства новых предприятий и создания дополнительных рабочих мест, но бизнес оказался алчным и не патриотичным. Кредиты, преимущественно, пошли на закупку импортных товаров, но не на приобретение высокотехнологичного оборудования и создание промышленных предприятий в регионах с избыточными трудовыми ресурсами. Часть кредитов, и очень солидная, по некоторым оценкам, похоже, вообще никогда не будет погашена, поскольку получены они с «откатами».
Проблема в том, что система кредитования в Узбекистане исключает ответственность банкиров за невозврат кредитных средств, да и кредитуют они не своими личными деньгами. Отмена ответственности, в первую очередь уголовной, была лоббирована бывшим первым вице-премьером и бывшим министром финансов в конце 2012 года путем внесения изменений в Уголовный кодекс. В соответствии с новой редакцией статьи 35, действующей по сей день, «невыполнение договорных обязательств субъектами предпринимательства перед банками и другими финансовыми организациями по оказанным им услугам, в том числе выданным кредитам, связанное с предпринимательскими и другими коммерческими рисками, не является основанием для привлечения к уголовной ответственности работников банков и других финансовых организаций».
По мнению экспертов, банковская система Узбекистана по-прежнему работает на собственное обогащение, но никак не на развитие экономического потенциала страны. Были случаи, когда банки досрочно и необоснованно расторгали кредитные договора, загоняя кредитованных в долги и разоряя вполне успешные и перспективные предприятия. Наиболее доходные — прибирали к рукам. Суды, руководствуясь протокольным решением Кабинета Министров, лоббированным тем же отставным министром финансов, выносили решения только в пользу банков и никогда в пользу законопослушных предпринимателей. Для тех, кто не в курсе: свыше 75-ти процентов предприятий легкой промышленности Узбекистана фактически принадлежат Национальному банку внешнеэкономической деятельности.
Эксперты считают, что сегодня банки способствуют безвозвратному «вымыванию» из страны валютных средств. Есть мнение, что с учетом местной специфики, предполагающей алчность банкиров и непорядочность бизнеса, стоит подумать о преимуществах принципов деятельности так называемых исламских банков. Исламский банк, выдавая кредит, входит в долю, а значит рискует вместе с получателем кредита и кровно заинтересован в успехе совместного предприятия.