Мы уже писали, что страны Центральной Азии похожи на кусочки металла, которые имеют много общего (химический состав, историю и пр.), но притягиваются друг к другу лишь тогда, когда рядом с ними включается электромагнит в виде одного из глобальных или региональных центров силы.
9 мая включился российский электромагнит, и лидеры всех наших стран собрались в Москве на параде Победы. 19 мая включился магнит китайский, и они собрались уже в Сиане на саммит «Центральная Азия – Китай». Магнит по первому впечатлению очень сильный. Мало того, он, кажется, будет работать в постоянном режиме.
Если сравнить результаты саммита в Сиане и проходившей в те же дни встречи «Большой семёрки» в Хиросиме, а первыми это сравнение сделали американцы, то становится очевидным, что выстраиваемая Пекином модель нового миропорядка сегодня более привлекательна, чем модель, предлагаемая Вашингтоном и его союзниками. Американцам хочется думать, что Китай усиливает своё влияние в регионе за счёт России. Это не так. Китайцы просто стали претендовать на роль гарантов региональной безопасности и защитника наших стран от «цветных революций», но отнюдь не за счёт отмены ОДКБ и других институтов безопасности, созданных Россией.
Встреча в Сиане проходила по китайскому сценарию, что логично, ведь китайская сторона была принимающей. Но и содержательное наполнение встречи было китайским. В своём выступлении Си Цзиньпин рассказал, в какой Центральной Азии нуждается мир. Поскольку в последнее время Пекин выдвигает исключительно глобальные инициативы и формулы, то можно предположить, что под миром понимается сам Китай.
Итак, какая Центральная Азия нужна Китаю? Во-первых, государства региона должны быть независимы и самостоятельны в своей политике. Во-вторых, экономика этих стран должна развиваться. В-третьих, в регионе не должно быть религиозных и этнических конфликтов. В-четвёртых, регион должен содействовать международной торговле, то есть торговле Китая с Европой, Ираном и другими странами. Всё это – стабильность, процветание, гармонию, взаимосвязанность – региону может обеспечить Китай.
Десять лет назад Си Цзиньпин выдвинул концепцию сообщества единой судьбы человечества. Со временем она стала официальной основой внешней политики Китая, была включена в Устав КПК и Конституцию КНР. В прошлом году на саммите, приуроченном к 30-летию установления дипотношений между Китаем и странами Центральной Азии, было объявлено о создании Сообщества единой судьбы Китая и Центральной Азии. В нашей стране на это сообщение никто не обратил внимания. Вроде землю нашу не собираются забирать, и ладно.
Китайская политическая риторика слишком своеобразна, она для обозначения целей и задач часто использует поэтические образы, не слишком понятные иностранцам. В китайской культуре нет границы между канцелярским языком и литературным, точнее, деловые и официальные бумаги там составляются литературным языком. В давние времена доклады императору писали стихами. Но если политическая инициатива выражена поэтическим языком, это не значит, что китайцы о ней вскоре позабудут. Забывать о президентских поручениях, государственных программах и национальных проектах – это чисто казахстанская традиция. А председатель КНР на саммите в Сиане напомнил о прошлогодней договорённости и объявил, что настало время двигаться навстречу этому сообществу единой судьбы.
Для этого, сказал он, необходимо придерживаться четырёх направлений. Фактически это вариации на тему «какая Центральная Азия нужна Китаю». Во-первых, оказывать взаимопомощь и поддержку в обеспечении суверенитета и независимости. Во-вторых, содействовать совместному развитию на основе китайской Инициативы по глобальному развитию и проекта «Один пояс – один путь». В-третьих, обеспечивать региональную безопасность на основе китайской Инициативы по глобальной безопасности. При этом решительно выступать против вмешательства извне во внутренние дела государств региона и попыток устроить «цветные революции». В-четвёртых, укреплять дружбу на основе китайской Инициативы глобальной цивилизации. Невольно вспоминаются «четыре благородные истины», которые Будда когда-то открыл своим ученикам.
Таким образом, давняя инициатива Си Цзиньпина о строительстве сообщества единой судьбы человечества, локализованная на прошлом саммите, оказалась дополнена тремя совсем свежими инициативами китайского лидера. Все эти инициативы расшифровываются с помощью таких же поэтических формулировок. Например, так: «Инициатива глобальной цивилизации является искренним ответом на современную тенденцию всех стран содействовать развитию и прогрессу цивилизаций и совместно строить Сообщество единой судьбы человечества».
Если поискать аналогии в европейской политической мысли, то нетрудно заметить, что эти три новые инициативы напоминают уже полузабытые «три корзины» Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) – военно-политическую, экономическую и гуманитарную. Но только наполненные китайским содержанием и претендующие на глобальный охват.
Затем председатель Си представил направления развития сотрудничества между Центральной Азией и Китаем, своего рода благородный восьмеричный путь к сообществу единой судьбы, если вновь воспользоваться аналогией из мира буддизма. Он включает создание институтов сотрудничества, экономические и торговые отношения, инфраструктурную взаимосвязанность, энергетическое сотрудничество, зелёные инновации, научно-техническое сотрудничество, диалог между цивилизациями и поддержание мира в регионе.
В заключение генеральный секретарь ЦК КПК напомнил гостям о том, что в октябре прошлого года успешно прошёл XX съезд Коммунистической партии Китая, на котором был принят грандиозный план дальнейшего развития страны. Китайцы готовы поделиться с нами своим опытом в составлении и реализации грандиозных планов, но готовы и наш опыт изучать.
Итогами встречи в Сиане стали 54 соглашения и инициативы о сотрудничестве, договорённости о создании 19 механизмов и платформ, а также 9 многосторонних документов.
Если взглянуть на перечень договорённостей и инициатив, то можно увидеть, что все они выстроены вокруг восьми направлений, изложенных председателем Си в своём выступлении. Первые три договорённости – о создании механизма встреч глав государств и министров по ключевым и приоритетным направлениям сотрудничества, а также секретариата «Центральная Азия – Китай» относятся к первому, институциональному направлению. Далее идут договорённости из сферы экономики и торговли, развитие транспортной инфраструктуры, новые технологии и т.д.
Чего хотели наши страны на этом саммите? Того же, что и всегда – китайских денег. В форме инвестиций, кредитов, открытия китайского рынка для нашего экспорта. При этом у государств Центральной Азии так и не появилось единой позиции по ключевым вопросам регионального развития. Все мы хотим стать связующим звеном между Китаем и Европой, все хотим получать деньги за транзит грузов. Поэтому наш президент в Сиане продвигал идею использования всеми странами региона Международного центра торговли «Хоргос» на казахско-китайской границе. «Приглашаю все центральноазиатские страны, особенно не имеющие общей границы с Китаем, совместно использовать потенциал этого важного торгово-логистического хаба», – сказал Токаев.
А президент Узбекистана говорил о том, что стратегическое значение имеет развитие безопасных и кратчайших транспортных коридоров, соединяющих Китай с нашим регионом, с выходом на Европу, Ближний Восток и Южную Азию. Здесь ключевое слово «кратчайший», потому что речь идёт о строительстве автомобильной и железной дорог Китай-Кыргызстан-Узбекистан. Оттуда возможен выход на порт Туркменбаши и далее в Европу или же по суше в Иран. И этот маршрут короче, чем проходящий через территорию Казахстана. «Совместно с китайскими и кыргызскими партнёрами мы уже переходим к фазе практических работ. В перспективе реализация этого проекта и строительство Трансафганского коридора позволят в рамках инициативы «Пояса и пути» связать альтернативными путями Китай со странами Южной Азии», – подчеркнул Мирзиёев. В итоговую декларацию «важность завершения ТЭО проекта железной дороги Китай-Кыргызстан-Узбекистан» включили, а вот нашу идею о совместном использовании МЦПС «Хоргос» – нет.
У каждого из наших государств есть, помимо стратегических, просто любимые и милые сердцу, а потому очень важные проекты. У Узбекистана это превращение Самарканда в мировой центр конференциальной дипломатии. В Сиане президент Мирзиёев предложил включить в повестку налаживание совместной работы ведущих «мозговых центров» наших стран. По его словам, аналитическим институтам, учёным и специалистам предстоит разработать стратегические подходы, комплексные рекомендации и решения, прорывные проекты регионального и глобального масштаба. Узбекистан со своей стороны готов предоставить дискуссионную платформу и провести в следующем году в Самарканде первую Международную экспертную конференцию по вопросам сопряжения наших национальных стратегий развития.
Заметим, что Самарканд действительно располагает неплохой инфраструктурой для обеспечения конференциальной деятельности.
Узбекский президент заметил, что вопросы углубления промышленной кооперации, привлечения цифровых технологий и внедрения инноваций могут быть эффективно решены в рамках прямых межрегиональных контактов с провинциями Китая. В связи с этим он предложил провести в Узбекистане Форум и выставку городов и регионов наших стран для налаживания практического сотрудничества, укрепления побратимских и партнёрских отношений. Кроме того, Шавкат Мирзиёев предложил провести в следующем году Форум молодых талантов Центральной Азии и Китая. Весьма вероятно, что и эти встречи пройдут в Самарканде.
Наконец, для регулярной «сверки часов» узбекский президент предложил запустить механизм встреч секретарей Советов безопасности. Судя по тому, что в итоговую декларацию это предложение не попало, оно не нашло поддержки у китайской стороны. Возможно, дело в том, что прямого аналога тех советов безопасности и их аппаратов, которые существуют в странах Центральной Азии, в Китае просто нет. Там работу Совета государственной безопасности, созданного в 2013 году Си Цзиньпином, обеспечивает партийная канцелярия.
Касым-Жомарт Токаев в своём выступлении на саммите отметил, что из 70 миллиардов долларов взаимной торговли стран региона с Китаем 45%, или 31 миллиард, приходятся на Казахстан. После чего предложил увеличивать объём взаимной торговли между странами региона и Китаем за счёт расширения номенклатуры нашего экспорта. «К примеру, Казахстан может нарастить свой экспорт в Китай по 135 несырьевым товарным позициям», – заметил он. Если может, то почему не наращивает, он не пояснил. Видимо, есть какие-то барьеры с китайской стороны. И словно в ответ на эти слова в списке договорённостей появляется «Продвижение взаимной торговли, содействие диверсификации структуры товарооборота, и постоянное упрощение процедур торговли». Одна из договорённостей предусматривает расширение номенклатуры импорта из стран Центральной Азии сельхозпродукции на рынок КНР. Другая – развитие мультимодальных транзитно-транспортных перевозок по транскаспийским маршрутам с использованием морских портов Актау, Курык и Туркменбаши. А всего этих договорённостей, напомним, пятьдесят четыре.
Так под яркими лучами китайских глобальных инициатив расцветает наш центральноазиатский прагматизм. А красивых слов мы и сами знаем немало, но мы их оставим для тоев.
Николай Кузьмин