Европейский парламент принял резолюцию «Отчет об оценке стратегии ЕС по Центральной Азии», в которой повторил все старые сказки про белого бычка. Впрочем, активность Европарламента в очередной раз актуализирует серьезный вопрос – как нам, в наших евразийских степях, относиться к Европе: как к самостоятельному игроку, полюсу силы, или как к американскому вассалу.
«Украинизация» Европы
В общем мы любим Европу – этот мир черепичных крыш, под сенью которых творили Фома Аквинский, Николай Кузанский, а потом Мор, Бэкон, Декарт. И Блез Паскаль – первый европеец, ужаснувшейся бездне, которую отворили европейцы, убивая то ли идею Бога, то ли самого Бога. Короче, мы любим Европу, но явно другую. Эту Европу, которая сейчас, сложно любить человеку классической книжной культуры и логики Аристотеля. Все вышесказанное — лирика, разумеется, но важная в контексте нашего с вами отношения к Европе и к судорожным движениям ее тлеющего тела.
Ведь если Европу и покинул дух, то телесность ее, уязвленная многими струпьями, еще жива, хотя и выглядит, и пахнет неаппетитно. Это не струпья Иова – в конечном итоге очищающие, а метки Каина. Сегодняшняя Европа – это трансгендерный рейв в кафедральном соборе, наполненном витражным светом. Но дело даже не в морали, хотя Европа и продолжает претендовать на моральную тогу. Дело в реальной политике и в реальной проекции европейской силы. Впрочем, даже не в этом дело… А у Европы есть сегодня свои собственные интересы? Европа видит себя в качестве самостоятельного игрока? А что, собственно, предлагает Европа?
Это не риторические вопросы. Эксперты, аналитики, политические обозреватели уже на автомате пишут Европу через запятую после США. Говорим США – подразумеваем и Европу, говорим Европа… Подождите, а когда мы говорили о Европе как о самостоятельном центре силы безотносительно Вашингтона? Хороший вопрос… В голову приходит только Европа де Голля, еще остро осознававшая свою инаковость от Америки. А потом если не пустыня – были серьезные политики на европейском небосклоне, — то долгая дорога вниз. Между тем у послевоенной Европы, наверное, был шанс стать самостоятельным центром силы, вооруженным и греко-римской мудростью, и германским готическим духом. Мы говорим «наверное», потому что, конечно, Европа находилась тогда в очень не простой ситуации. В сущности, она была оккупирована. Ее западная часть до сих пор находится под оккупацией США, восточная часть до конца 80-х управлялась СССР. СССР оставили Европу, причем без предварительных условий. И это был шанс на строительство чего-то вполне самостоятельного, но Вашингтон не позволил. Сначала он подверг старую Европу «истернизации», наводнив старые европейские институты выходцами из Польши и Прибалтики. А сейчас мы наблюдаем процесс «украинизации» Европы. Когда высокопоставленный генерал НАТО, голландец Бауэр, говорит о войне с Россией в течение 20 лет, забывая, кстати, что у России около 6 тысяч ядерных боеголовок, — это чистая «украинизация».
Тень Европы
Итак, как относиться к Европе, похожей на китайский болванчик из сказок Андерсена, голову которого небрежным щелчком заводит господин (к слову, не очень понятно, какой именно – издержки дипстейта) из Вашингтона? Например, как относиться к этому пассажу из вышеуказанной резолюции Европарламента? Процитируем:
«Агрессивная война России против Украины и усиление ее националистических нарративов ослабили позиции России в регионе и побудили Центральную Азию продолжать сотрудничество с другими игроками (…) У ЕС теперь есть возможность расширить свои связи с Центральной Азией и играть более заметную роль в регионе; ЕС должен использовать эту возможность для содействия взаимовыгодному сотрудничеству и предложить Центральной Азии партнерство, которое может стать особым направлением в более широкой стратегии по отношению к восточным соседям ЕС. Усиление этого сотрудничества также будет способствовать противодействию влиянию России в регионе».
Дело не в формулировках: «агрессивная», «националистическая» — хоть индюком назовите, главное в суп не кладите. Дело в том, что эта резолюция ничем, за исключением географических названий, не отличается ни по духу, ни по букве от резолюций, например, конгресса США или британского парламента. Кто-то может сказать – это все потому, что западный мир демонстрирует вызывающее восхищение единство. Мы же уверены, что это означает распыление Европы, ее похищение быком с берегов Потомака. Европа, которую мы так любили с самого юного возраста, зачитываясь Дюма, Диккенсом и Бальзаком, ее больше нет. Осталась Европа кривляющихся уродов, фигляров с напомаженными носами, Европа «джонсонов», «бербок», «боррелей» и даже еще страшнее – Европа «зеленских». Как относиться к такой Европе в Москве, Астане, Ташкенте, Душанбе, Бишкеке, Ашхабаде? Прежде всего, с сочувствием, с жалостью, как к глубоко больному и умирающему организму, некогда любимому, но ныне захваченному каким-то мелким хромоногим бесом. В указанных столицах должны осознать, что жизненной силы, пассионарности, духа, уважения к истории и традиции в них столько, сколько не найдется во всем Евросоюзе. Цена его резолюциям, таким образом, — цена бумаги, несколько евроцентов, не более.
У Рабле есть пассаж о смерти бога Пана. Мир горестно вздыхает, ведь вместе с Паном из мира ушло что-то животворящее. Сейчас мы хороним Европу, пока в дискурсивном плане, но придет время, когда ее действительно нужно будет либо закопать, либо придать огню. Трупные жидкости дурно влияют на почву.
Федор Кирсанов