Когда прокурор Международного уголовного суда (МУС) запросил ордер на арест руководителей Израиля из-за военных действий в секторе Газа, не все избежали искушения обвинить юриста в пристрастности. При этом обратили внимание на имя этого человека – Карим Асад Ахмад Хан. Хотя он по рождению британец, но его корни действительно ведут в мусульманскую страну – Пакистан. Израильский премьер-министр Биньямин Нетаньяху, который стал одним из фигурантов запроса Хана, назвал действия юриста с мусульманским именем новым антисемитизмом.
Однако если оставить в стороне профессиональную беспристрастность Карима Хана и предположить ангажированность, объясняемую происхождением, то и здесь не все так просто. Мусульманское имя не должно обманывать. По отцовской линии прокурор происходит из особенной общины – «Ахмадие». Это движение – очень проблемное для мирового ислама. Мусульмане считают ахмадийцев вероотступниками, а сами представители религиозного течения называют себя истинными правоверными. Вся остальная умма для них – наоборот, заблудшие души, запутавшиеся во множестве искажений, якобы опутавших ислам на протяжении веков, прошедших с праведных времен пророка Мухаммеда.
Движение ахмадийцев зародилось в конце XIX века в Британской Индии на волне модернизационных тенденций в регионе. Интеллигенция, как мусульманская, так и индуистская, стремилась приблизить местные традиции к тем цивилизационным новшествам, которые принесли в Индостан британские завоеватели.
«Ахмадие» возникла на основе вероучения Мирзы Гулама Ахмада (1835–1908), по его имени и было названо. Это движение было одновременно и радикально-реформаторским по отношению к традиционному исламу, и имело признаки религиозного синкретизма. Ахмад объявил себя Мессией-Махди одновременно и для мусульман, и для христиан. Но для традиционного мусульманского окружения это стало красной линией. Ведь в исламе Мухаммед – «печать пророков», и другого пророка быть не может, а Ахмад нарушил этот принцип. Поэтому ахмадийцы стали отверженными ислама, подвергались гонениям, но нашли выход в создании транснациональной глобальной общины, которую они называют халифатом. Штаб-квартира движения с некоторых пор находится в Лондоне.
Так что крайне несправедливо искать истоки нынешнего поведения Карима Хана в семейных корнях. После раздела Британской Индии и создания Исламской Республики Пакистан в 1947 году ахмадийцы сконцентрировались в этой части субконтинента, но часто подвергаются гонениям со стороны соседей-мусульман. Один из самых кровопролитных случаев насилия произошел 28 мая 2010 года, когда группа исламских террористов расстреляла верующих в ахмадийской мечети города Лахор. Власти страны общину терпят, но ограничивают её в правах, не позволяют пользоваться преимуществами мусульманского вероисповедания.
Самым спокойным уголком Ближнего Востока для ахмадийцев стал израильский город Хайфа. Община здесь появилась в результате миссионерских усилий эмиссаров движения из Индии по время британского мандата в Палестине. Арабский клан из окрестностей Иерусалима принял учение Ахмада и вынужден был переселиться в портовый город, где эта семья чувствовала себя спокойнее под защитой британских солдат.
Из многих мест города, расположенного на отрогах горы Кармель, можно увидеть два белоснежных минарета. Это мечеть Махмуда в районе Кабабир, где компактно проживают члены общины.
Так что единоверцы Карима Хана есть и на территории Израиля. О том, насколько прочна связь прокурора МУС с «Ахмадие», можно судить только по косвенным признакам. Его первая жена по имени Сахибзади Ясмин Рехман Мона была дочерью духовного лидера движения Мирзы Тахира Ахмада, который носил титул Халифат-уль Масиха IV. Лидер, как можно догадаться по имени, – потомок основоположника движения. Все преемники первого Ахмада считаются халифами и мессиями. Масих – «мессия» по-арабски. Последователи учения провозгласили своё сообщество воссозданным «праведным халифатом» первых веков истории ислама.
Именно Халифат-уль Масих IV эмигрировал в Лондон в 1984 году, потому что правительство Пакистана сделало невозможным существование организованной жизни ахмадийцев.
Карим Хан женился на дочери халифа в 1993 году, однако в настоящее время у него другая жена, а лидер ахмадийцев с тех пор сменился, так что непонятно, прервалась ли после этого связь прокурора МУС с единоверцами, не отошёл ли он от участия в жизни общины. Однако ясно, что некогда интересы «Ахмадие» не были для него чужими.
Но вернемся к тестю-халифу. Халифат-уль Масих IV отличился ещё тем, что впервые после 1948 года побывал в Индии. После раздела британских владений ахмадийцы вместе с основной массой мусульман переселились в Пакистан. Они считали себя правоверными и думали, что Исламская Республика защитит их интересы лучше, чем индийское общество с его доминированием индуистов.
Поначалу представители общины действовали в главном русле пакистанской политики – в частности, выступали в ООН против Израиля и в поддержку мусульман Палестины. Информационные ресурсы ахмадийского движения говорят о том, что семья Карима Хана, которая, напомним, состояла из отца-пакистанца и матери-британки, была близка с таким политическим деятелем Пакистана, как Мухаммед Зафрулла Хан.
Этот человек, будучи членом «Ахмадие», в 1940-х годах занимал должность министра иностранных дел Исламской Республики. Назначение главой МИД предваряло другую дипломатическую должность – руководителя пакистанской делегации на Генеральной Ассамблее ООН по палестинскому вопросу. С палестинской темой политика связывает ещё и то, что в молодые годы он был женат на Бушре Раббани, палестинской беженке, жившей в Сирии, о чём писала газета Evening star в номере от 18 мая 1956 года.
После антиахмадийских погромов в Лахоре 1953 года Мухаммед Зафрулла Хан был изгнан из пакистанской дипломатии и перебрался в международные структуры. В 1960–1970-х он был сначала судьей Международного суда ООН в Гааге, потом возглавлял его, председательствовал на Генассамблее ООН.
Вот так в семье и окружении Карима Хана смешались проблемы мусульманской политики, международная юриспруденция и палестинский вопрос.