На фоне многоплановых интеграционных процессов на евразийском пространстве Турция стоит особняком. Член НАТО, многолетний и безнадежный кандидат в члены ЕС, страна с крайне индивидуалистической внешней политикой и одновременно претендент на руководство «Великой Тюркской империей» – то ли Европа, то ли Азия… И уж точно – крупная региональная держава, которая ищет своё место в современном многополярном мире.
А «баба Яга» – против
Говоря о Турции, невозможно не обратить внимание на её мессианство. Опираясь на былую славу Османской империи, современная Анкара видит себя в роли мирового геополитического игрока – предводителя всего тюркского, если не всего исламского мира. И говорить о своём месте в многополярном мире готова лишь в качестве главы объединения «мирового Турана». Т. е. империи, равной по статусу таким колоссам, как Россия, Китай и Европа. И даже США, которых Р. Эрдоган считает единственным достойным собеседником по вопросам НАТО.
«Имперские амбиции», стоит признать, приносят Турции больше вреда, чем пользы, поскольку для строительства «Великого Турана» у неоосманов нет ни исторических оснований, ни экономического потенциала. В частности, миф о золотоордынском наследии Турции, который лежит в основе концепции Турана, не имеет никакого отношения к реальности. Наоборот, османы с момента нашествия монголов всегда были противниками государств, образованных чингизидами. Вначале – государства Ильханов, а потом – Тимура и его потомков.
Турция, за исключением некоторых восточных районов, никогда не входила в состав Орды. Даже на правах вассала. Чужда туркам Орда и по национальному признаку. Как известно, турки-османы происходят из огузской ветви тюркских народов, а основу ордынского войска составляли тюрки-кипчаки. По данным палеогенетиков, истинный вклад Центральной Азии в Турции составляет примерно 13% для мужчин и 22% для женщин. Такая доля турок является потомками огузов из Средней Азии и Южного Казахстана. И, если уж говорить об ордынском наследии, то Россия имеет к Золотой Орде гораздо большее отношение, чем Турция, поскольку Иван Грозный является сыном Елены Глинской, потомком всем известного Мамая, а столица Золотой Орды Сарай Бату располагалась примерно в 130 км севернее современного города Астрахани. «Белый царь» тюркских народов – царь русский. А никак не султан Великой Порты.
Аналогичные противоречия порождают и другие направления неоосманизма и пантюркизма. В числе многочисленных регионов Турана теоретики пантюркизма видят даже Монголию, которая не имеет отношения ни к туркам, ни к мусульманам. А исламский «патронаж» из Анкары в адрес уйгуров откровенно раздражает Китай.
Я столь подробно останавливаюсь на вопросах истории и идеологии, поскольку они оказывают прямое влияние на отношения Турции с государствами Евразии и заставляют турецкие власти проводить противоречивую и конкурентную политику искусственного соперничества с ведущими геополитическими игроками континента.
И хочется, и колется
На фоне членства в НАТО и создания собственного объединения Организации тюркских государств (ОТГ) «по образу и подобию» ЕС и Североатлантического альянса Турция проявляет активный интерес к евразийским объединениям. Так, Анкара заявляла о желании создать зону свободной торговли в сфере услуг и инвестиций с ЕАЭС, вступить в ШОС и стать членом БРИКС. Кроме того, Р. Эрдоган считает невозможной реализацию китайского проекта «Один пояс – один путь» без Турции.
И хотя партнеры относятся к инициативам турецкого руководства сдержанно, сама история ведет Турцию в евразийское сообщество. Несмотря на противоречия по уйгурскому вопросу, растёт сотрудничество с Китаем. Если в начале 2000-х гг. объём китайско-турецкой торговли составлял около $1 млрд, то к 2018 г. он уже вырос до $23 млрд., а в 2021 г. составил $32 млрд.
Наиболее показательна статистика последних лет, после начала СВО РФ на Украине и обострения геополитического противостояния РФ с Западом. По данным Министерства торговли и статистического управления Турции, в 2023 г. Россия вышла на первое место по объёмам экспорта в страну, обогнав Китай и Швейцарию. За 11 месяцев 2023 г. объём торговли между двумя странами достиг $51,5 млрд, из них на долю экспорта из России пришлось $41,4 млрд, импорта – $10,1 млрд. За весь 2023 год импорт из Турции в Россию вырос на 60%. Главными экспортными товарами, поступающими из Турецкой Республики, стали цитрусовые ($426 млн), автозапчасти ($404 млн) и прицепы ($275 млн). В ответ Москва поставляла Анкаре нефтепродукты и СПГ ($11 млрд, по неофициальным данным), железо и сталь ($3,1 млрд), пшеницу ($2,4 млрд) и т. д. По итогам года в тройку импортеров вошли Китай и Германия. Основными покупателями турецкой продукции по-прежнему остаются Германия, США и Ирак, а в общем объёме экспорта доля обрабатывающей промышленности достигает 94%.
И это крайне важно, если учесть объёмы промышленного и высокотехнологического сотрудничества Турции с ведущими евразийскими странами. Пекин поддерживает крупные турецкие инфраструктурные проекты. Например, китайским компаниям принадлежит 65% контейнерного терминала Kumport в Стамбуле, 51% моста имени Султана Селима Явуза через Босфор, китайская компания Huawei контролирует более 30% технологических систем на турецком рынке, а ZTE приобрёл в 2016 г. 48% телекоммуникационных средств турецкой компании Netaş. В 2015 г. Анкара присоединилась к китайскому проекту «Новый шёлковый путь» – «Железный шёлковый путь / Средний коридор» (то есть путь из Китая в Европу через Турцию). За время реализации данного проекта Турция уже получила от КНР $5 млрд в качестве выгодных инвестиций. С 2016 г. Пекин и Анкара ведут переговоры о строительстве новой АЭС в европейской части Турции.
Не меньший вклад вносит и Россия. Здесь стоит вспомнить строительство АЭС «Аккую», продажу ЗРК С-400, а также поставки энергоносителей, которые позволили Анкаре сохранить экономический рост как во время пандемии коронавируса, так и санкционной войны Запада против РФ. Более того, Турция получает огромную выгоду от помощи России в преодолении западных санкций. По данным Госдепа США, к началу 2023 г. импорт в Россию ключевых микрочипов и электроники восстановился до уровня, который наблюдался до введения санкций. Среди поставщиков присутствует турецкая компания Yildiz ip Teknoloji Elektronik Elektrik Bilgisayar Malzemeleri Ticaret Sanayi.
Как пишет британская Financial Times, экспорт из Турции в Россию 45 товаров, необходимых для использования в военном производстве, в этом году резко возрос. За первые девять месяцев 2023 года Турция якобы экспортировала таких «высокоприоритетных» товаров на сумму $158 млн в Россию и Азербайджан, Грузию, Казахстан, Киргизию и Узбекистан, которые, в свою очередь, подозреваются в посредничестве. Это в три раза больше, чем за аналогичный период 2022 года.
Государства ЕАЭС являются приоритетными для инвестиций и для самой Турции. Доля ЕАЭС в структуре накопленных турецких прямых инвестиций выросла с 1,6% в 2017 году до 5,1% в 2022 г.
Проникнуться духом евразийства
Инициатива Турции о присоединении к БРИКС вызвала поддержку России, о чём в начале июня заявил пресс-секретарь президента РФ Д. Песков.
Анкара безошибочно почувствовала закат Запада и перемещение экономического потенциала в сторону Азии. По мере того как турецкий экспорт в Россию в лирах вырос почти на 400%, а турецкий импорт из России в лирах вырос почти на 150%, в рублях – на 260%, Турции выгодно уже сейчас начать работу по созданию многосторонней платежной системы для расчётов между странами БРИКС.
Множество примеров совпадения интересов наблюдается и по линии ОТГ. Так, в 2019 г. между Россией, Азербайджаном и Турцией было подписано соглашение об использовании железнодорожного маршрута Баку-Тбилиси-Карс в рамках транспортного коридора «Север – Юг». А поскольку ответвления коридора будут направлены как на Ближний Восток, так и в Центральную Азию, Турция прилагает активные усилия по участию в этих проектах.
Недавно между правительствами стран-членов ОТГ заключено соглашение о международных комбинированных грузовых перевозках, принято решение о создании упрощённого таможенного коридора между тюркскими странами. Напомним, что в состав ОТГ входят Казахстан и Кыргызстан, являющиеся также членами ЕАЭС, СНГ и ШОС. Естественно, что ради «турецкого» таможенного союза ни одно из государств Евразии не будет выходить из состава уже существующих интеграционных объединений. А вот наоборот – милости просим.
Это же касается и вопросов внешней политики и безопасности. Целями ОТГ провозглашены укрепление взаимного доверия и дружбы между участниками, выработка общих позиций по внешнеполитическим вопросам, координация действий по борьбе с международным терроризмом, экстремизмом, сепаратизмом и транснациональными преступлениями. Это совпадает с целями ШОС, куда Турция стремится, и ОДКБ, с которой у Анкары очень сложные отношения. Не в последнюю очередь – из-за происков Запада, который пытается использовать Турцию как члена НАТО для дестабилизации евразийского пространства.
Здесь принимать решения нужно уже самой турецкой администрации. Западный подход конкуренции и соперничества противоречит духу евразийской интеграции. Это вызывает настороженность и недоверие потенциальных союзников. Комментируя вопрос присоединения Турции к БРИКС, индийская сторона подчеркнула: «Да, Турция может стать членом БРИКС, но Турция не должна пытаться доминировать в гибких отношениях между членами».
Удастся ли это Анкаре, покажет время.
Виктория Попова