Бывшие советские республики Средней Азии готовы сделать следующий шаг в деле латинизации своей письменности. Недавно Комиссия по общему алфавиту тюркского мира, существующая при Организации тюркских государств, приняла решение о том, что Казахстан, Узбекистан и Киргизия перейдут вместе с Азербайджаном и Турцией на единый унифицированный алфавит.
До сих пор каждое из этих государств решало вопросы письменности самостоятельно, причём с различными результатами. Если в Азербайджане процесс латинизации был успешно завершён, то в Узбекистане после 30 лет внедрения латинской графики кириллица всё ещё не сдаётся, и оба алфавита используются в соотношении 50/50. Киргизия вообще ещё не принимала официального решения о латинизации, а в Казахстане, где такое решение было принято семь лет назад, дело завязло: было предложено уже два варианта новой письменности, но и последний вариант, видимо, будут править.
В России очередное телодвижение среднеазиатских латинизаторов вызвало понятную тревогу, поскольку геополитический контекст такого решения высвечен очень явно. Сразу приходят на ум идеи пантюркизма и вспоминается проект «Великого Турана» – единого тюркского пространства, на котором Турция будет доминировать, вытеснив Россию и русскую культуру. Особенно беспокоит то, что часть этого тюркского мира, и часть немалая, находится на территории России (Татарстан, Башкирия, Якутия). Однако так ли серьёзна эта угроза?
Думаю, что увлечение идеями пантюркизма можно сравнить с тем увлечением идеями панславизма, которое охватило часть русского общества во второй половине позапрошлого века. Сегодня Турция с опозданием на полтора века проходит тот же путь, который когда-то проходила Россия, но без тогдашних возможностей Российской империи. И путь этот тоже сулит разочарования.
В то время русские были готовы считать братьями всех славян, в том числе, например, чехов, которые, будучи фактически славяноязычными немцами, прямого отношения к русской культуре не имели. Но по-настоящему обломался панславизм на болгарах, которые заняли антироссийскую позицию почти сразу же после того, как Россия их освободила от турецкого ига. Сегодня болгарское государство точно так же предает своих якобы «братушек», и тот факт, что мы используем один и тот же алфавит, ни на что здесь не влияет.
У сегодняшней Турции, может быть, есть большое желание возглавить тюркский мир, но не так много возможностей. В военно-техническом отношении Турция несамостоятельна при всех успехах «Байрактаров» (несомненных в Карабахе и сомнительных на Украине), то есть рассчитывать на турецкий военный «зонтик» государствам Средней Азии смысла нет.
Экономика Турции испытывает большие проблемы, к тому же, например, в структуре внешней торговли Узбекистана Турция борется за четвёртое место с Южной Кореей, тогда как лидируют с большим отрывом Россия и Китай. Да и географически Анкара, положим, находится довольно близко к Баку, но очень далеко от Астаны или Бишкека. Словом, претензия Турции на то, чтобы быть лидером макрорегиона, простирающегося на половину Евразии, – это, что называется, не по Сеньке шапка.
Наконец, в культурном отношении тюрки тюркам рознь. Если для крымских татар Османская империя была культурной метрополией, то для узбеков, казахов и киргизов она такой функции не выполняла никогда, и сегодня делать вид, будто цивилизация пришла на их земли из Турции, значило бы сильно перевирать историю.
Тем не менее остается вопрос: не будет ли латинизация тюркских языков способствовать вытеснению русской культуры из Средней Азии? Мне кажется, прямой связи тут нет. Русские всегда уважали языки других народов, старались помочь их развитию, за счёт переводов на русский вывести местные литературы к широкому читателю, и, между прочим, именно в СССР была предпринята первая попытка латинизировать тюркские языки Средней Азии (решение Всесоюзного тюркологического съезда в Баку в 1926 году).
Тем не менее нам абсолютно всё равно, что независимые государства сделают со своими языками. Что для меня изменится? Сегодня на бутылочке соевого соуса, на которой есть надписи на нескольких языках, я читаю по-киргизски «Соя соустар»; предположим, через какое-то время то же самое будет написано латиницей. Когда я разговариваю с киргизским курьером или узбекским таксистом, мне все равно, какими буквами пишутся слова его родного языка, мне важно, хорошо ли он говорит по-русски.
Может быть, когда-нибудь, в неблизкой перспективе латиница в государствах Средней Азии утвердится и будет восприниматься как нечто естественное, но на сегодняшний день её внедрение порождает одну неразбериху. С одной стороны, люди старшего поколения не могут её освоить и для них все равно приходится латинизированный текст дублировать кириллицей. С другой стороны, для молодых людей, которых в школе учили по-новому, становится бесполезным хламом та масса национальной литературы, которую успели напечатать кириллицей. Наконец, отражение на письме некоторых звуков вызывает споры, а некоторые слова в новом написании попросту выглядят неприлично.
Всё это никак не укрепляет авторитет национальных языков, особенно если учесть, что речь идёт о государствах, где ещё не забыт русский. И это дает русскому языку шанс. В самом деле, зачем использовать государственный язык, который перестает быть понятным, не лучше ли обратиться к русскому языку, который, по крайней мере, доказал свою стабильность?
Стало быть, ответом на пантюркистские манипуляции с письменностью могло бы стать усиление пропаганды русского языка – не просто потому, что нам ничего больше не остаётся делать, а потому, что именно в этих условиях это могло бы дать хороший результат. Кроме того, русский язык и сегодня, как и в советское время, может выполнять для национальных языков роль проводника в большой мир.
Наконец, наш ресурс влияния – это миллионы людей, которые едут на заработки в Россию. Для них можно было бы установить гораздо более высокие требования к знанию русского языка и русской культуры. Хочешь работать в России? Кириллицу придётся выучить в любом случае, чтобы хотя бы вывеску на магазине прочесть. Не говоря про русский язык вообще.
Иными словами, нужно не обижаться и не отчаиваться, а использовать любые возможности для сохранения общего наследия и продвижения культурной интеграции.
Игорь Караулов