Международный эксперт по борьбе с коррупцией Кодир Кулиев проанализировал стартовавшую в конце минувшего года административную реформу в Узбекистане на предмет ее влияния на уменьшение коррупции в госорганах. По его словам, большое количество министерств наносило ущерб общему госуправлению, потому что министерства судили о своей важности по тому, сколько они могут получить из госбюджета на траты. Чиновники соревновались внутри правительства за максимально возможную долю в общих расходах, независимо от общественного блага, которое они могли сделать с этими ресурсами.
При этом, не стоит думать, что предстоящие изменения – это панацея ото всех болячек. Сокращение числа государственных служащих звучит красиво на бумаге, но все зависит от того, как это будет сделано. Если процесс будет похож на то, что мы видим в хокимиятах, коррупция расцветет, считает эксперт.
«Сокращение министерств, или то, что я называю «внешним сокращением», является формальным актом. В действительности же, старые министерства и соответствующие ведомства продолжат свое существование, так как работа должна быть сделана и доведена до конца. Кроме того, теоретически, из того, что я наблюдал в других странах, период между «концом старых» и «запуском новых» – это как раз время, когда происходит много коррупционных и неэтичных действий, особенно в бюджетировании и человеческих ресурсах», – отметил Кулиев.
Он привел в пример свою борьбу со сложной коррупционной схемой, организованной бывшими сотрудниками тогдашней Бухарской городской инспекции по охране культурного наследия Министерства культуры и Бухарского городского центра сдачи в аренду государственного имущества Агентства по управлению государственными активами против кооператива Кандакор (дело медресе Гавкушон).
«Столько людей осталось без работы, некоторые умерли, большинство из них попало в больницу и понесло огромный моральный и материальный ущерб в результате этой схемы, а моей борьбе помешало то, что отдел культурного наследия был переименован и переведен из состава Министерства культуры в Министерство туризма и культурного наследия. Теперь снова произошли большие перемены, и жертвами могут стать те же обычные граждане», – подчеркнул он.
Сокращение количества министерств и ведомств с 61 до 28 означает сокращение количества госсотрудников, что хорошо, потому что повышается наглядность. Координация между министерскими ведомствами будет проще, чем между разными министерствами.
«Это дает меньше власти человеку, так что это может несколько уменьшить коррупцию. Важно помнить, что расхождение между тем, что служит национальным интересам, и тем, что служит частным интересам, повышается с увеличением количества министерств. До этого сокращения процесс принятия решений в нашем правительстве был медленным. Это произошло из-за того, что слишком много министерств получили юрисдикцию в отношении любого конкретного решения, которое должно было принять центральное правительство», – отметил он.
По мнению эксперта, старшие бюрократы (высшие чины) иногда преследовали свои собственные интересы, такие как максимизация власти (расширение власти) и влияния в правительстве или улучшение перспектив для следующего продвижения по службе, которые часто не совпадают с национальными интересами.
«Было бы здорово, если бы правила были упрощены, а «исключения» удалены в результате этой политики. В противном случае побеждает сильнейший, который будет доминировать над другими со своими «танками». Да, некоторые правила необходимы, но они должны быть простыми (в том числе и в формулировках), чтобы обычный человек (например, 18-летний юноша) мог понять и интерпретировать правило. Ведь молодежь – будущее страны», – заметил Кулиев.
Коррупция, добавил он, любит сложные задачи и цели. Она любит сложные правила с широкой и неконтролируемыми дискреционными полномочиями.
«Эксперты могут спорить со мной, говоря, что коррупцию все еще можно контролировать, урезая компетенции на более мелкие кусочки и создавая своего рода согласие между министерствами или ведомствами, а также разрезая бюджетный пирог на более мелкие кусочки. Однако практика показывает, что в сложных структурах и в тени непрозрачных обязанностей коррупция находит хорошие условия для того, чтобы незаметно разрастаться, и коррумпированные люди прячутся в этих джунглях«, – сказал он.
По его мнению, путем реструктуризации и сокращения числа министерств можно снизить уровень сложности государственной структуры.
«Конечно, здесь можно возразить, что чем больше у нас отделов и агентств, тем сильнее будет проверка, например, коллегиальная/групповая, но я сомневаюсь, что здесь дело обстоит именно так, потому что компетенции – это постоянное поле битвы в Узбекистане, на это уходит много энергии. Чиновникам необходимо претендовать на сферы деятельности, что было причиной того, что у нас слабая структура управления», – добавил собеседник.
Более того, большое количество министерств наносит ущерб управлению, потому что министерства судят о своей важности по тому, сколько они могут потратить. Поэтому они соревнуются внутри правительства за максимально возможную долю в общих расходах, независимо от общественного блага, которое они могут сделать с этими ресурсами. Эта конкуренция часто приводит к неэффективному распределению ресурсов в некоторых областях с высокой отдачей.
«Я не хочу много говорить о госзакупках не только потому, что это рискованно, но и потому, что на начальных этапах закупок случается много коррупционных случаев, которые никому, кроме коррупционеров высокого уровня, не известны и не понятны. Поэтому я рекомендую нам оптимизировать и развивать наш закон о государственных закупках и мотивировать организации гражданского общества, в том числе СМИ, к надзору за государственными закупками», – подчеркнул Кулиев.
По его словам, эта политика будет плодотворной, если у нас будет больше онлайн-администрирования, чтобы сократить контакты между официальными лицами и общественностью, а также цифрового надзора. Оба этих механизма обеспечивают большую прозрачность и лучшее обнаружение мошенничества и коррупции. Так, например, на сегодняшний день существует около 700 услуг, предоставляемых государством, при этом «Единое окно» предоставляет только около 200 услуг, которые были оцифрованы.
«Сокращение числа государственных служащих звучит, прежде всего, красиво, но это зависит от того, как это будет сделано. Одним аспектом может быть аутсорсинг, другим – определение основных административных функций и соответствующее перераспределение мощностей. Вы можете, например сократить количество государственных служащих за счет аутсорсинга IT или технической помощи. В основном это снова вопрос хорошей структуризации. Если это будет похоже на то, что мы видим в хокимиятах, коррупция расцветет», – сказал собеседник.
Сегодня хокимы, добавил он, взяли на себя слишком много задач и стали де-факто монополистами. Если вместо этого можно будет передавать услуги на конкурентные рынки, а их эффективность будет тщательно оцениваться в том числе гражданами, тогда эффективность повысится, а коррупция снизится. Большинство развитых стран передают задачи и функции частным агентам.
«Очень рекомендую тщательно упорядочивать и развивать государственно-частное партнерство в Узбекистане. Это уже практикуется в нашей стране, но с большим количеством лазеек и индикаторов мошенничества. Еще одним важным фактором предотвращения коррупции является заработная плата. Наш президент сказал: «Только те, кто глубоко знает свое дело, кто посвятил себя делу и заручился поддержкой народа, останутся у власти». Это справедливый подход. Я надеюсь, что чиновники, если они будут чистыми, честными, беспристрастными и целеустремленными, получат больше за это изменение. Чиновник должен зарабатывать достаточно, чтобы без проблем содержать свою семью…» – заключил он.
Кодир Кулиев недавно открыл собственный телеграм-канал, в котором он объясняет и анализирует причины и последствия коррупции в Узбекистане. Если вам интересно мнение эксперта о ситуации в нашей стране в этой сфере, присоединяйтесь.