Нельзя переписывать историю. Но только переписанная история и является историей. История — это старая дама, которая постоянно делает пластические операции — подтяжки, надувы. Идёт белоснежная, с жемчужными зубами и золотыми волосами дева, но изо рта — дыхание старых склепов. Историки — это писцы, занятые исправлением текстов, баснописцы, пишущие нескончаемую огромную басню.
Европейские границы колеблются, как отражения на воде. Странам тесно в своих границах, они силятся выйти за их пределы, а для этого копят батальоны.
Послевоенная Россия — это сталинский мундир со Звездой Победы. С тех пор этот мундир столько раз перекраивался! Из него вырезали лоскутья, к нему пришивали рукава, с него срезали пуговицы и выковыривали из победной звезды бриллианты.
У сегодняшней России День Победы — без Сталина. Парад Победы — без Мавзолея. Города на Волге — без Сталинграда. Мы живём в переписанной истории. И сражение на Украине — это стремление вернуться к первоначальному тексту.
Летописи писали гусиным пером. Историческую хронику XXI века пишут установками залпового огня.
Германия дышит, взбухает, в неё кинули чёрные дрожжи, и она медленно созревает, как чёрное тесто. После войны Германию поместили в ступу и толкли её так, что она забыла не только о Вагнере и Ницше, но и о Гёте, Шопенгауэре и Гегеле, Моцарте и Бетховене. Германия с её мистической вертикалью, «сумрачным германским гением», готикой Кёльнского собора утратила свою вертикаль, стала плоской, как лист, стала камбалой, расплющенной в послевоенной давильне.
Холокост стал той плитой, которая придавила Германию. Ей внушили комплекс вины перед народом-мучеником, который она сживала со света, травила газом и сжигала в печах. Немец больше не поднимал глаза к небу, не искал Полярную звезду. Ибо над Германией стояла шестиконечная, горчичного цвета звезда. Холокост был стальная узда, которой обуздали Германию. Холокост был цинковый гроб, в который запаяли нибелунгов, Зигфрида, Золото Рейна. Германия была пациентом, у которого вырезали мозжечок. И она думала только о земном, забыв своё небесное и подземное.
Но случилась Газа. Еврейский народ-мученик стал народом-мучителем. Все жители Газы оказались в громадной газовой камере, в которую палач Нетаньяху пустил газ Циклон. Кровавый кипяток Газы растворил в себе зыбкий кристалл холокоста. Миф холокоста рухнул. Эсэсовцы улыбнулись в своих могилах. Германия перестала виниться перед народом-мучеником, который превратился в народ-мучитель.
Плита холокоста сдвинулась, и под ней обнаружились руны. Цинковый гроб распался, и из него со свистом полетели валькирии, сверкнуло золото Рейна. Еврей Зеленский позвал на Украину вермахт. Германские «Леопарды» схлестнулись на украинских полях с русскими Т-90, воспроизводя сражение на Курской дуге. Танкисты «Леопарда», стреляющие в русские танки, мстили им за сожжённые «Тигры» и «Фердинанды». Зеленский насылал на Россию танки с крестами. И германские конвейеры радостно лязгнули, запуская серию новых танков. И назовут этот новый германский танк «Адольф». Не вскинет ли канцлер Шольц руку в фамильном приветствии — приветствии дедушки канцлера Шольца?
Война на Украине и Газа — вот те дрожжи, на которых взбухает чёрное тесто фашизма. Тесто пахнет не хлебом. Пахнет парной растерзанной плотью.
Советский Союз в 1945 году опрокинул квашню с фашистским тестом. И сегодня Россия, как 80 лет назад, сражается насмерть с фашизмом.
Да здравствует Сталинград! Да здравствует Сталин! Да здравствует алое Знамя Победы!
Александр Проханов