Директор Центра исследовательских инициатив «Ma’no», ведущий региональный политолог и аналитик Бахтиёр Эргашев о главных событиях в Узбекистане и России в 2024 году, а также о политических и экономических прогнозах на наступивший 2025 год. Часть 1.
Уровень российско-узбекистанских отношений
Начнём с экономики. По предварительным оценкам, товарооборот между Узбекистаном и Россией в 2024 году вырос по сравнению с 2023 как минимум на 13%. Это предварительные, но с большой долей вероятности верные оценки. Мы наконец-то превзойдём 10 млрд долларов торгового оборота, к чему довольно долго шли. Россия остается вторым, после Китая, крупнейшим внешнеторговым партнером Узбекистана. Процентное отношение примерно следующее – прошлый год примерно 21-22% внешнеторгового оборота республики приходилось на Китай, около 19% — на Россию. Для справки, третье место с существенным отрывом занимает Казахстан.
По той информации, которой мы владеем, количество российско-узбекистанских совместных предприятий и филиалов российских компаний в 2024 году превысит 3600. По этому показателю Россия является крупнейшим партнёром Узбекистана. Следом Китай и Турция. Увеличивается и инвестиционное присутствие России. Это явно видно и по количеству предприятий, и по объёму инвестиций. При этом сохраняется тренд на сотрудничество между российскими и узбекистанскими регионами, который был задан в 2021-22 гг. Это важно.
Экономическое присутствие Узбекистана в России, конечно, не такое глобальное, как российское в Узбекистане, но в любом случае мы имеем очень позитивную динамику и по совместным предприятиям, и по филиалам. Так что это улица с двусторонним движением. Не будем забывать, разумеется, и о трудовых мигрантах. Из всех постсоветских стран больше всего на территории России трудятся именно выходцы из Узбекистана. По официальной статистке около 2 млн человек. Это серьёзные цифры. Только за 9 месяцев 2024 года в Узбекистан мигрантами переведено около $10 млрд.
Год прорывов
Мы говорим о том, что на поверхности, о том, что видно, что попадает в статистические данные. Важно отметить и те тренды, которые только формируются или получат своё развитие в будущем. В этом смысле я считаю 2024 год прорывным в российско -узбекистанских отношениях. Я понимаю, что само слово «прорыв» в контексте международных отношений превратилось в определенное клише и стараюсь его избегать. Но в данном случае, повторю, год был по-настоящему прорывным. Для такой оценки есть несколько оснований. Первое: это, конечно, государственный визит президента Российской Федерации Владимира Путина в Узбекистан в мае 2024 года. Напомню, визит в республику российского лидера состоялся в рамках его внешнеполитического турне – Китай, Беларусь и Узбекистан. Список стран, конечно, неслучаен. Китай – один из главных экономических партнеров, Беларусь – союзное государство. И вот, Узбекистан. Для наблюдателей и экспертов – это серьезный сигнал, который говорит о том, что, с одной стороны, Россия определилась с основным партнером в Центральной Азии, а с другой – Узбекистан определился со своими внешнеполитическими приоритетами. Отмечу и тот факт, что визит Путина должен был быть двухдневным, но превратился в трехдневный. Это также вполне себе наглядный сигнал.
Продолжая тему прорывов, отмечу ещё одно важнейшее событие в двусторонних отношениях Москвы и Ташкента – начата практическая реализация проекта строительства малой АЭС в Узбекистане. Строить будет «Росатом». И это будет, а) первый экспортный контракт российского гиганта в Центральной Азии, б) первая малая АЭС, которую «Росатом» будет строить за рубежом. Так что в определенном смысле – это, конечно, веха. Разумеется, большая АЭС – это еще лучше, но я всегда исхожу из того, что стакан наполовину полон, а не пуст. То есть рассуждаю не в категориях «жаль, что не удалось договориться о строительстве большой АЭС», а «здорово, что удалось договориться о строительстве малой». Можно констатировать, что Россия закрепляется на энергетическом рынке Узбекистана, причем в различных его отраслях. Отмечу штрих-пунктиром, что Россия продолжает оставаться крупнейшим поставщиком электрооборудования для модернизирующихся узбекистанских ТЭЦ и ГЭС, построенных ещё в советские годы.
Резюмируя тему прорывного года в отношениях между Москвой и Ташкентом, повторю – ключевыми являются не только цифры, атомные станции, миллиарды оборотов, а прежде всего, по-видимому, концептуальное решение, принятое как в Москве, так и в Ташкенте о выборе внешнеполитических приоритетов.
О геополитической конкуренции
В своем анализе я прежде всего исхожу из экономики. Мы уже сказали о $10 млрд торгового оборота между Россией и Узбекистаном. Торговый оборот Узбекистана с Китаем ещё больше. Тогда как торговля Узбекистана с США – это менее $1 млрд. Торговля Узбекистана с Германией, вроде бы как локомотивом европейской экономики, до недавнего времени была меньше, чем Узбекистана с Кыргызстаном. Сейчас чуть больше, но масштаб цифр сильно не поменялся. Убеждён, что Центральная Азия не представляет экономического интереса для, назовём так, «коллективного Запада». Наш регион – это не Ближний Восток с его нефтью, не Тайвань с его высокотехнологичным производством. Да, есть немного редкоземов, но та же Боливия бьёт по количеству редкоземельных металлов всю Центральную Азию вместе взятую. Есть немного нефти, например, в Казахстане, так она уже застолблена западными компаниями, которые контролируют около 70% нефтедобычи. Ещё раз, сколько-нибудь серьёзного экономического интереса Центральная Азия для «коллективного Запада» не представляет. И не будет представлять.
А вот тот факт, что Центральная Азия – это единственный регион в мире, который граничит сразу с четырьмя ядерными странами: Россией, Китаем, Индией, Пакистаном, сюда же, к слову, можно или очень скоро будет можно отнести и Иран, делает регион по-настоящему уникальным. Центральная Азия имеет стратегическое значение для России, да и для Китая с точки зрения безопасности.
Словом, в регионе сходятся узлы и нити большой внешней политики, и вот доступ к ним для Запада уже очень важен – именно из Центральной Азии он может проецировать разного рода угрозы для своих геополитических соперников, осуществлять транзит угроз. Таким образом, не представляя существенного экономического интереса, Центральная Азия представляет для Запада огромный геополитический интерес.
(Продолжение следует)
Федор Кирсанов