Сохраняющаяся нестабильность в Афганистане, способная в любой момент перекинуться на соседние страны, в том числе и центральноазиатские республики, вызывает вполне закономерное их стремление к решению конкретных задач по обеспечению интересов национальной безопасности государств региона. В этой связи одной из обсуждаемых сегодня в экспертных кругах является идея объединения усилий участников системы региональной безопасности в Центральной Азии в целях создания «пояса безопасности» («санитарного кордона») в северных провинциях Афганистана.
Суть данной идеи заключается в том, что в условиях слабого контроля центрального правительства в Кабуле над большинством районов Афганистана и фактически автономного их существования, для интересов безопасности стран Центральной Азии и России было бы выгодным способствовать созданию в северных афганских провинциях зоны стабильности, которая стала бы своеобразным буфером на пути распространения последствий внутриафганского конфликта на соседние государства.
Для этого не нужно вводить на север Афганистана войска или создавать неприступные фортификационные сооружения. Вполне реальным и естественным представляется наращивание усилий по развитию добрососедских отношений, наполненных конкретными действиями по оказанию всесторонней помощи в нормализации социально-экономической ситуации в северных афганских провинциях, что, в свою очередь, позволит увеличить степень воздействия на происходящие там процессы в выгодном для стран региона русле.
Для создания буферной зоны есть ряд объективных факторов, которые положительным образом могли бы способствовать реализации данного проекта.
1. Традиционные исторические связи между северными провинциями Афганистана с соседними государствами, где по обе стороны границ проживают представители одних и тех же этнических групп (таджики, узбеки, туркмены, кыргызы). В условиях сохраняющейся нестабильности в Афганистане, непрекращающихся противоречий между пуштунским большинством и представителями непуштунских этносов, развитие более тесного взаимовыгодного приграничного сотрудничества северных провинций с центральноазиатскими государствами будет, как представляется, являться для национальных меньшинств Афганистана своего рода гарантией от попыток насильственного распространения на севере страны пуштунского господства, идея которого достаточно успешно взята на вооружение лидерами Движения «Талибан».
2. Уже сложившиеся продуктивные отношения, в первую очередь у Таджикистана, Туркменистана, Узбекистана и России с региональными лидерами и руководителями афганских военно-политических группировок, состоящих в основном из представителей национальных меньшинств Афганистана. Многие из них, выведенные формально из состава нынешних государственных структур правительства Х.Карзая, продолжают занимать свое место в местной социальной иерархии, имея при этом все необходимые возможности для воздействия на ситуацию контролируемых зонах на севере Афганистана.
Недовольство этнических и региональных групп действиями нынешнего центрального руководства страны, в основном ориентируемого на Запад, объективно будет способствовать стремлению региональных лидеров к развитию альтернативных связей с другими внешними силами, в первую очередь со своими соседями. Тем более, что на фоне растущих в Афганистане антиамериканских и антизападных настроений особенно заметна трансформация общественного мнения в пользу стран бывшего СССР.
3. Заинтересованность населения северных провинций в укреплении экономических связей с центральноазиатскими республиками, в оказании с их стороны помощи в развитии энергетической, сельскохозяйственной, ирригационной и транспортной сфер. Тем более, что основные маршруты с уже имеющейся инфраструктурой, связывающие север Афганистана с внешним миром, в основном проходят через территории государств Центральной Азии.
Однако, рассматривая идею возможного создания буферной зоны на севере Афганистана, не следует слишком обольщаться идеальностью данного проекта. Для пессимизма в его оценке также вполне хватает своих аргументов, которые связаны как непосредственно с самим Афганистаном и неоднозначностью происходящих там процессов, так и развитием ситуации в регионе и в мире целом, что, безусловно, находит свое отражение на проблемах обеспечения региональной безопасности.
1. Наличие общих этносов в Афганистане и у его соседей еще не дает убедительных оснований для сближения. Афганистан отделяет от центральноазиатских государств четкий политико-идеологический и психологический барьер. Нельзя не видеть того, что Афганистан и страны Центральной Азии находятся на различных, во многом противостоящих сферах влияния крупных держав – США и России соответственно. Поэтому на отношения Афганистана с государствами ЦА оказывает влияние соотношение сил и политика обеих держав. Как известно, Соединенные Штаты, поддерживающие идею «Большой Центральной Азии», тем не менее, не проявляют заинтересованности в подключении Афганистана к центральноазиатскому сообществу, опасаясь того, что он может попасть под влияние России или Китая.
2. Сама идея создания буферной зоны на севере Афганистана, автоматически будет поощрять скрытые, а возможно открытые устремления национальных меньшинств афганского севера к широкой автономии от Кабула, что, несомненно, усилит национальный раскол в самом Афганистане. Процесс так называемой «ливанизации» затронет не только северные провинции страны, но и центральные (Хазараджат) и западные районы, заселенные непуштунскими этносами, что несомненно еще больше углубит внутриафганский раскол и дестабилизирует обстановку в Афганистане. В данном же контексте следует все-таки исходить из того, что ключом к урегулированию внутриафганскоого кризиса несомненно должно стать создание сильной центральной власти.
3. Сдерживающим фактором будет являться внутрирегиональное соперничество межу государствами Центральной Азии и превалирования узконациональных интересов над идеями региональной интеграции, в том числе и в вопросах безопасности. Кроме того, центральноазиатские государства в силу ряда обстоятельств, вряд ли в состоянии принципиально повлиять на изменение ситуации на севере Афганистана в одиночку. Для этого не хватит материальных и финансовых ресурсов в силу наличия собственных проблем социально-экономического развития.
Поэтому, в контексте рассматриваемой идеи создания на севере Афганистана буферной зоны действия в данном направлении должны носить системный характер и объединять рамках единой стратегии усилия всех центральноазиатских государств плюс России и Китая, как системообразующих факторов региональной безопасности. Конечной целью данной стратегии является содействие формированию в Афганистане условий, необходимых для становления гражданского мира, и соответственно снижение степени воздействия угроз интересам безопасности странам региона. Безусловно, что наиболее удобной площадкой для взаимодействия в данном направлении являются ШОС и ОДКБ.
Во-первых, как структура в большей степени политическая и уже обладающая значительным международным весом и авторитетом, ШОС могла бы взять на себя бремя диалога по афганской проблематике с НАТО и США, в том числе по обсуждению варианта создания буферной зоны на севере Афганистана с использованием потенциала участников Шанхайской организации. При этом в основе переговорного процесса несомненно должна присутствовать идея конструктивного разделения ответственности между нынешними участниками урегулирования внутриафганского кризиса и странами-членами ШОС.
Во-вторых, в условиях нарастающей активности афганского наркотрафика в северном направлении, сохраняющейся угрозы распространения с территории Афганистана трансграничной преступности и международных террористов, может быть задействован потенциал ОДКБ как военно-политической организации регионального сотрудничества. В первую очередь, это может касаться усиления пограничных контрольных функций посредством создания более действенного механизма координации приграничных с Афганистаном государств ЦА вплоть до совместного осуществления охраны границы на наиболее проблемных направлениях, особенно на таджикском.
Кроме того, реальной мерой представляется обеспечение более эффективных полицейских мер в северных провинциях Афганистана с целью перехвата наркотиков на начальном стадии наркотрафика. Действительное решение данной задачи возможно при налаженном сотрудничестве в провинциальными властями и местными племенными и общественными лидерами севера Афганистана, оказании им практической помощи в формировании действенных правоохранительных структур. Решение этой задачи вполне может быть найдено в рамках ОДКБ, участники которой объективно заинтересованы в поддержании режима стабильности в приграничной зоне. Тем более, что для всех центральноазиатских стран установление взаимопонимания с администрацией северных афганских провинций в данном вопросе облегчается уже имеющимися связями с местной политической элитой, сохранившимися со времен 90-х годов.
В заключении хотелось бы подчеркнуть, что уже давно пришло время переходить от вербальной активности к непосредственному созданию действенных механизмов урегулирования на международном уровне афганской проблемы, которая на сегодняшний день является одним из системообразующих факторов сохранения нестабильности не только в регионе Центральной и Южной Азии, но и во всем мире.