Спустя несколько лет после того, как Батыр Парпиев сравнил предпринимателей с коровами, которым надо сначала дать возможность попастись на лугу, а лишь затем приступать к их промышленной дойке («Доить и доить…»), хозяина налогового комитета вновь потянуло на публичное выражение своих мыслей. Произошло это на встрече представителей деловых кругов Узбекистана с генеральным прокурором, председателем ГНК и мэром Ташкента, прошедшей в столичном дворце «Истиклол» в конце минувшей недели.
По версии одного из местных средств массовой информации, Б. Парпиев заявил, что теперь лично будет передавать в прокуратуру дела недобросовестных бизнесменов, игнорирующих налоговое законодательство. По версии другого – председатель намерен передавать в прокуратуру дела сотрудников налоговой службы, уличенных в вымогательстве, «настаивая на возбуждении уголовных дел» против них. Как выяснилось, первое издание исказило смысл сказанного, второе процитировало председателя верно. От второго и будем отталкиваться, поскольку оно полностью укладывается в задачи, определенные указом исполняющего обязанности президента Узбекистана.
Что здесь сказать? Отрадно слышать такое от милиционера по наследству, юриста по образованию и главного смотрителя за сбором налогов по признакам родства, тем более, что Батыр Парпиев признал вред, нанесенный экономике Узбекистана, в том числе ретивыми налоговыми инспекторами и их не менее ретивыми руководителями, – 25 миллиардов сумов и 200 парализованных или прекративших деятельность предприятий. Это, надо полагать, всего за год. По его же словам, только в 2016 году 127 сотрудников системы ГНК были освобождены от должности, 972 привлечены к административной и дисциплинарной ответственности, в отношении 32 возбуждены уголовные дела. Сколько уголовных дел дошло до суда и какое количество сотрудников сменило кресло в кабинете на нары в местах лишения свободы, Б. Парпиев, правда, не сообщил. Не сказал он ни слова и о том, как намерен реагировать на действия подчиненных, пришедших проверять бизнес с одной единственной целью – покормиться от бизнеса, а если не удалось, – наложить на него штраф, законность которого в условиях Узбекистана суды признают чуть ли не автоматически.
Впрочем, о возможных мерах реагирования в подобных ситуациях хозяина ГНК никто и не спросил. Никто почему-то (наивные мы) не поинтересовался у генерал-лейтенанта внутренней службы (воинское звание Б. Парпиева), целесообразно ли содержание за казённый счёт на территории центрального аппарата налогового комитета SPA салона, с сауной, бассейном и массажным кабинетом, клиентом которого является только председатель? Никто не полюбопытствовал, на каком основании председатель отвёл себе под служебные апартаменты целый этаж административного здания? Никто не спросил, можно ли считать законопослушным налогоплательщиком бизнес трудовой династии председателя ГНК. Это ведь не только Orient Finans Bank, Imzo Akfa, но торговые сети, развлекательные комплексы и еще много-много чего. На худой конец, могли бы спросить, какие функции в бытность Б. Парпиева заместителем министра внутренних дел Узбекистана выполняли два автомобиля Tico со сменными номерами и с постоянной парковкой в ведомственном гараже МВД? Не использовали ли их, случаем, для ежевечернего сбора налогов?
Не было задано председателю ГНК и главного вопроса: не собирается ли он в отставку, тем более, что возраст давно к этому располагает? Не настало ли время уступить кресло профессиональному экономисту, способному не столько выбивать недоимки из бизнеса, сколько анализировать состояние дел в сфере налогообложения с целью её совершенствования? Хотя бы потому, что милицию обучали лишь двум арифметическим действиям – отнимать и делить. Узбекистану сегодня требуются сложение и умножение. Не только семейного капитала – это мы желаем подчеркнуть особо.
Сергей Ежков
P. S. Сконцентрировав внимание на председателе ГНК, мы как-то упустили из виду генерального прокурора Узбекистана Ихтиёра Абдуллаева, также присутствовавшего на встрече с представителями деловых кругов. По сведениям местного информационного ресурса (Gazeta.uz), он получил анонимную записку из зала, в которой было названо имя одного из его подчиненных, вымогающих взятки. Согласно тому же источнику, генеральный отреагировал весьма своеобразно, призвав присутствующих не писать записки, а бороться с коррупцией в органах прокуратуры открыто. Интересно, как он эту борьбу представляет, если принять во внимание неограниченные репрессивные функции формально надзорного ведомства и автоматическое наличие таковых у тех, кто коррумпирован, но не пойман за руку.