Два десятка американских дипломатов и сотрудников сферы национальной безопасности призвали Джо Байдена опубликовать перечень санкций, которые США готовы ввести против России в случае обострения конфликта вокруг Украины. «План этих санкций нужно довести сейчас до сведения Москвы, чтобы Кремль имел четкое представление о масштабах экономического удара, с которым он столкнется», — цитируют заявление СМИ в первые дни наступившего года.
Документ среди прочих подписали экс-послы США в РФ Майкл Макфол и Александр Вершбоу, бывший спецпредставитель Госдепа по Украине Курт Волкер, либеральный политолог Фрэнсис Фукуяма (автор книги «Конец истории» — реакции на распад СССР).
О том, какие экономические санкции могут ждать Россию в наступившем 2022 году рассказали эксперты.
Отключение РФ от SWIFT малореально, заявил в конце 2021 года глава департамента экономического сотрудничества МИД РФ Дмитрий Биричевский. Кроме того, он назвал «фантастикой» такую «экзотическую» меру, как ограничение американцами конвертации рубля.
По мнению аналитика, к. э. н. Вадима Чигирёва, удержать страны Запада от масштабных секторальных санкций может только ущерб, который они сами себе при этом нанесут.
— В январе Россия ждет от США ответ на наши предложения о гарантиях безопасности. Уверен, что никаких гарантий нам дано не будет и последует резкая эскалация конфликта. Не думаю, что дело дойдет до острой военной фазы, но уже в январе-феврале последуют очень жесткие, даже неожиданные санкции. Противостояние будет хуже, чем с СССР, который воспринимался на равных. А сейчас мы, по сути, колония, но при этом поднимаем голову.
Санкции могут быть направлены на активы российских олигархов в зарубежных офшорах. Пока они вводятся точечно, чтобы подстегнуть их к бунту в России, чтобы они свергли Путина. Возможны санкции по линии банковской системы. Наш независимый ЦБ в 2021 году поднимал ключевую ставку уже несколько раз. А это означает удар по экономике: сжатие денежной массы, банкротство, безработицу, инфляцию. Наше слабое место в финансово-экономической зависимости от Запада.
Либеральная модель экономики предполагает, что инвестиции могут быть только внешними. Внутренних у нас нет, потому что денежная масса эмитируется не через рефинансирование банковской системы, а через валютный рынок. При этом у нас ограничен доступ к внешним заимствованиям. В связи с этим остановился экономический рост (он в пределах статпогрешности). В результате ослабли позиции либералов в правительстве — они не могут обеспечить инвестиции.
Что касается санкций в нефтегазовой сфере, энергетике, то Запад наверняка хотел бы ударить по ней, но вместе с тем они очень сильно от нас зависят в этих вопросах. Для них это палка о двух концах. Это видно на примере «Северного потока-2». Хотя здравый смысл у них там не живет, как отметил президент РФ. Так что может быть и решаться надавить на РФ и в энергетике. В этом случае это ударит и по ним самим.
Из-за предвоенного характера нашего противостояния можно ожидать дополнительные санкции, затрагивающие предприятия ВПК. Но с силу специфики отрасли предсказать те или иные конкретные меры сложно. Ранее под санкционный пресс попали ОАО «НПК Уралвагонзавод», ГСКБ «Алмаз-Антей», Концерн «Калашников», КБ Приборостроения, «Долгопрудненское научно-производственное предприятие» и др. ВПК менее уязвим, чем другие сектора экономики.
Запрет конвертации рублей в доллары и евро стал бы существенным ударом, — говорит главный аналитик TeleTrade Марк Гойхман. — Импортеры, за рубли продающие товары внутри страны, не смогли бы закупать на нашу валюту зарубежную продукцию и услуги. Иностранные инвестиции в долларах и евро в Россию приостановились бы, поскольку выводить потом доходы «домой» оказалось бы затруднительно. Соответственно, в преддверии таких событий нерезиденты бросились бы продавать российские активы. Например, ОФЗ. Это обрушило бы рынок госдолга, нанесло бы мощный удар бюджету.
Сокращение притока валюты в Россию и рост спроса на нее снизил бы курс рубля. Причем нельзя сказать, до каких величин, поскольку прецедентов не было. Резко взметнулась бы инфляция в России. Если нельзя будет конвертировать напрямую, то участникам расчетов пришлось бы обменивать через другие валюты. Например, рубль в юань или иену, а уже затем их — в доллары и евро. Двойная конвертация сделала бы внешнеторговые и финансовые операции вдвое дороже. Это снизило бы рентабельность не только обмена товарами или услугами, но сделало бы сами их дороже, сократило бы импорт, дополнительно повысило бы цены на потребительском рынке.
Встал бы вопрос о сложностях, а то и невозможности приобретения валюты для поездок за рубеж, оплаты товаров в иностранных интернет-магазинах, трудностях с покупкой евро и долларов для накоплений. Может быть, возникли бы административные ограничения по объемам и курсу в снятии валютных сбережений со счетов в банках. Не исключен был бы возврат к «черному рынку» иностранной валюты, на котором курс стал бы гораздо выше. По экономике, доходам людей, компаний был бы нанесен крайне существенный удар.
Однако такие ограничения мощно ударили бы по иностранным контрагентам — инвесторам, продавцам продукции в Россию, покупателям российских товаров. Их издержки и потери возросли бы. Поэтому можно предположить, что такого «выстрела себе в ногу» не будет.
— А от SWIFT нас отключить могут, как отключили Иран?
— SWIFT — это принимаемый огромным числом участников, недорогой и быстрый инструмент международных расчетов. Гипотетическое отключение от этой системы российских участников крайне затруднило бы такую работу. Вне SWIFT торгово-финансовые операции нужно было бы строить заново, отдельно с разными контрагентами. Это сделало бы операции намного медленнее, дороже, сложнее технологически и юридически, радикально уменьшило бы возможности поставок и производства, ударило бы по экономике. Пострадали бы не только банки. Удар пришелся бы по всем российским участникам, кто продает продукцию или услуги за рубеж или приобретает их за границей.
Но такие последствия были бы не только для российской стороны. SWIFT связывает разные страны, банки, компании. Россия входит в двадцатку основных пользователей этой системы, ее доля в ней высока. Ограничение доступа к ней станет, например, крупным ударом по мировому энергетическому рынку, в котором Россия — один из ведущих игроков.
Что скажут европейцы или американцы, если из-за сложностей в расчетах и поставках газ и нефть подорожают раза в полтора? Или поставщики в Россию машин, оборудования, потребительских товаров, продуктов питания из огромного числа стран, которые столкнутся со сложностями сбыта своей продукции и получения денег за нее?
А что скажут организаторы и владельцы самой системы SWIFT? Отключение России подорвет ее доходность, репутацию, универсальность и практичность для банков и стран-пользователей. Поэтому маловероятно, что SWIFT пойдет на такие санкции.
После 2014 года российской альтернативой SWIFT стала Система передачи финансовых сообщений (СПФС), — продолжает старший аналитик компании Esperio Антон Быков. — Но она может обеспечить бесперебойный обмен сообщениями лишь российские банки, иностранные финансовые организации игнорируют СПФС, для них в ней нет никакой необходимости.
Поэтому, основной сценарий отключения России от SWIFT выглядит следующим образом… Перед тем как «рубильник» будет опущен, Запад объявит об этом решении и даст некоторый период иностранные компании и инвесторы смогли забрать свои деньги. Паническая волна бегства капитала из России опрокинет курс рубля, российский фондовый рынок, что, с одной стороны, вынудит Банк России резко поднимать ключевую ставку, а с другой — создаст инфляционную волну.
В итоге мы получим экономический спад на 2−3% ВВП, всплеск инфляции 10−12%, падение реальных доходов на 2−3%, закономерное падения уровня жизни граждан и болезненный переход на альтернативные системы обмена финансовыми сообщениями с иностранными банками. Экономический спад вряд ли продлится долго, Россия сможет перестроиться, граждане, которые не используют трансграничные переводы, вероятно даже не заметят каких-то проблем с банковскими переводами.
Возможность «репрессий» российской системы банковских карт «Мир» оценила руководитель программы Международные финансы Института мировой экономики и бизнеса РУДН Ирина Айдрус.
— До санкций НСПК «Мир», думаю, не дойдет. Во-первых картами «Мир» пользуется население страны. Во-вторых, ее доля на рынке платежных карт пока не занимает доминирующего положения — в 2020 году на нее приходилось 25% всех операций по картам в России и 32,3% выпуска новых карт. В-третьих, пока карта имеет ограниченное использование за рубежом — «Мир» принимается в 11 странах.
— Когда наших геополитических противников это останавливало? Отказывалась же Visa обслуживать своих клиентов в Крыму…
— Стоит учитывать тот факт, что если санкции будут наложены на НСПК, то пострадают все иностранные карточные системы, представленные на российском рынке — и американские Visa, и MasterCard и китайская UnionPay и японская JCB, так как все рублевые платежи этих систем проходят через НСПК. Visa и MasterCard активно инвестируют в российские проекты, российский рынок является для них крайне привлекательным, это еще один аргумент против возможности введения санкций.
Тут стоит привести пример Китая — против страны регулярно вводятся санкции, и они более серьезные и обширные. Тем не менее, национальная платежная система UnionPay продолжает свою динамичную экспансию в мире.
Другой вопрос — это карточная инфраструктура, включающая чипы, карты, программное обеспечение. Но и в этом плане вряд ли что-то угрожает России. Здесь ряд компаний уже занимаются производством банковских карт, в том числе и активно используют китайские технологии и опыт по производству смарт-карт. Поэтому, российская платежная карточная индустрия вполне независима.
Сергей Аксенов