Материал написан итальянцем, имя которого по его просьбе заменено псевдонимом. Это уже не первый случай, когда западные авторы, в том числе из Италии, объясняют необходимость оставаться инкогнито сложным положением со свободой слова в их странах и нежеланием получить неприятности. Автор ранее публиковался в западной прессе со статьями экономической и социально-политической тематики, но в этом году переехал в Москву, что, возможно, позволило увидеть по-новому процессы, происходящие в западном обществе. Его рассуждения о мире западных интеллектуалов, природе этого явления, представляются важными и актуальными.
Интеллектуалы пребывают в уверенности, что являются людьми (единственными в своём роде), которые способны отличать истинное от ложного. И, конечно, они полагают: важно только то, что истинно. И только интеллектуал (в отличие от «обычных людей») не перепутает миф с реальностью.
Однако мой жизненный опыт показывает: нет в мире другой социальной страты, которая бы так же беззаветно верила собственным фантазиям, ложным представлениям о том или ином явлении. В отличие от «простых людей», которые в какой-то момент способны признать, что есть вещи, находящиеся за пределами их понимания. Которые могут согласиться, что чего-то просто-напросто не знают.
Интеллектуал непременно пойдёт на всё, чтобы уверить сначала себя, а затем и других, что некоторые, казалось бы, противоречащие здравому смыслу вещи – истинны. Интеллектуал станет доказывать (и скорее всего, преуспеет в этом), что представляющееся большинству реальностью, таковой не является.
Между прочим, большая часть истории философии, которую монополизировали интеллектуалы, посвящена именно этому: то, что вы видите, – неправда, а то, что мы вам говорим и пишем в наших книгах, – правда. Как выразился Оруэлл, которого интеллектуалы любят цитировать при каждом удобном случае: «Некоторые идеи настолько абсурдны, что в них может поверить только интеллектуал».
Высокоинтеллектуальные люди веками спорили о природе Троицы, платоновской пещере и других философских категориях: но интеллектуалы глубоко обижаются всякий раз, когда им адресуют хотя бы намёк на критику. Они называют это «антиинтеллектуализмом», а всякий антиинтеллектуализм считают, по сути, фашизмом. Ни больше ни меньше. С таким аргументом трудно спорить: никто в цивилизованном обществе не хочет сегодня быть фашистом. Критиковать интеллектуалов – значит отвергать разум вообще. Интеллектуалы – непогрешимые, святые отцы своей интеллектуальной «церкви».
Один из таких мифов, который в последнее время активно утверждают западные интеллектуалы, – миф об «украинской демократии». Казалось бы, интеллектуалы – люди изощрённые, склонные к парадоксальным умозаключениям, но их новый, грандиозный по масштабам миф основан на весьма безыскусном посыле. Украина, которая крайне мало что может показать в смысле демократических традиций, неожиданно предстаёт либеральной демократией на том простом основании, что в последние 30 лет там происходили президентские выборы. Интеллектуалы, следуя традиции игнорировать реальность, отвергают очевидный факт, что Украина последние восемь лет находится в состоянии войны со значительной частью собственного населения. Демократия для интеллектуалов – нечто универсальное, всеобъемлющее. Перед нами своего рода номинализм – достаточно одного признака демократии, чтобы признать страну демократической (правда, заметим, что этот подход удивительным образом не распространяется на Россию, где президентские выборы тоже проводятся регулярно).
Идея для интеллектуала – самое важное, а реальность мира – вульгарна и лжива. Например, западный интеллектуал (крайне озабоченный ограничениями всевозможных меньшинств) не замечает – парадокс – демонизации русской культуры, русскоязычного населения на Украине. Многие западные «либеральные» интеллектуалы даже активно поощряли эту демонизацию. Они не хотят видеть постоянные угрозы оппозиционерам, убийства политических оппонентов, закрытие СМИ и партий, отвергающих постмайданный тоталитарный революционный нарратив. То, что «украинская демократия» как минимум в последние 8 лет не соответствует стандартам «цивилизованного общества» и отказалась от диалога с несогласной частью населения, интеллектуалы считают российской пропагандой. Неважно, что ныне канонизированный Западом Зеленский победил на выборах, потому что выступал с антивоенными лозунгами, что радикальные группы, «партия войны» делают погоду на Украине. Западный интеллектуал сделал всё, чтобы этого не увидеть. Идея, фантазия – выше грязных реалий мира.
Война на Украине – ужасная вещь, однако верить или делать вид, будто веришь, что на Украину напали потому, что она хотела быть свободной и демократической, а плохие люди в России ненавидят демократию и свободу, – это настолько абсурдная идея, что поверить в неё может только интеллектуал.
Тот, кто постоянно изображает из себя искушённого интеллектуала, должен, казалось бы, понимать, что мир многогранен и головокружительно сложен, но, чтобы защитить свою концепцию, интеллектуал готов использовать в качестве аргумента примитивные мультяшные карикатуры и проявлять агрессию, свойственную разбалованному ребёнку.
Нередко интеллектуалы в публичной сфере актёрствуют, изображают из себя отважных защитников демократии и просвещения, людей, имеющих мужество «говорить правду власти». Но когда я слежу за современными публичными дискуссиями, замечаю, что у наших профессиональных интеллектуалов на удивление мало мужества, чтобы противостоять власти. Западный интеллектуал любит осуждать тоталитарные режимы в далёких странах, но он становится конформистом, когда следовало бы поставить под сомнение общественный консенсус у себя дома. Это происходит потому, что средства к существованию системного интеллектуала зависят от функции – быть голосом истеблишмента? Или просто потому, что он боится стать мишенью для критики, не способен как личность справиться с эмоциональной нагрузкой? Трудно сказать. Наверное, в каждом отдельном случае по-разному.
Тот факт, что реальность демократии часто не совпадает с её благородными целями, абсолютно не волнует интеллектуала. Он категорически отказывается видеть неудачный опыт демократических преобразований в Ливии, Египте, Ираке, Афганистане. Это ему скучно. Ведь мир несовершенен, вульгарен и подл, главное – идеи, и высоконравственные люди никогда не должны отрекаться от своих принципов. Западный интеллектуал вроде бы стоит на стороне толерантности, космополитизма, открытости другим культурам, но в то же время считает, что русские и китайцы лгут, а мусульмане и африканцы сумасшедшие: по сути, весь мир лжёт или сумасшедший. Каким-то гениальным образом западный интеллектуал умеет примирить свои притязания на монополию разума (критиковать интеллектуала – значит критиковать рацио) с горячим пристрастием к иррациональным, высокопарным восхвалениям демократии.
Западный интеллектуал уверяет, что верит в демократию (а значит, в «народ», «большинство», «мудрость толпы», «коллективный разум» и т.д. и т.п.). Вся легитимность западного «порядка, основанного на правилах» теоретически проистекает из «демократии», то есть главное для интеллектуалов – «воля народа». И самое страшное, что этому самому народу внушается идея: демократия стоит того, чтобы за неё умереть.
Энцо Ригони