Китайская дипломатическая стратегия уделяет особое внимание взаимоотношениям с регионом ЦентральнойАзии. Тем не менее, плотное экономическое сотрудничество Китая со странами региона может быть омрачено их чрезмерной закредитованностью. Несмотря на большой объем помощи от КНР, в центральноазиатских странах настороженно относятся к китайским займам. Вместе с тем есть опасения, что на фоне мировой турбулентности Пекин ужесточит требования к должникам.
Китайские кредиты: от механизмов к проблемам
Вопреки общественным представлениям, Китай не регулирует всю свою деятельность по предоставлению займов. В стране сформирован ряд учреждений, официально занимающихся кредитованием. Кроме того, существует практика «кредитования поставщика». Она подразумевает помощь, которую китайские госпредприятия оказывают иностранным покупателям, чтобы те могли приобрести их товары и услуги. Прежде всего используются четыре ключевых механизма кредитования.
Первый – предоставление беспроцентных кредитов от Министерства коммерции КНР. С иностранным государством, получающим займ, заключается соглашение об экономическом и техническом сотрудничестве. Такие кредиты предполагают 20-летний срок погашения, 10-летний льготный период, а также отсутствие процентных ставок.
Второй механизм – это льготные кредиты Экспортно-импортного банка Китая. Данные займы предоставляются государству-реципиенту на условиях ниже рыночных. Их поддерживает Министерство финансов КНР, субсидирующее Экспортно-импортный банк.
Третий механизм – предоставление льготных кредитов Экспортно-импортного банка иностранным госучреждениям или предприятиям, желающим приобрести товары и услуги из КНР. Условия таких кредитов несколько различаются, однако обычно они предполагают фиксированную процентную ставку. Такие кредиты дороже льготных кредитов и могут закрыть до 85% стоимости проекта (при 15% софинансирования от реципиента).
Наконец, четвертый механизм – нельготное кредитование от Китайского банка развития и китайских коммерческих банков. Сюда входят Банк Китая, Промышленный и коммерческий банк КНР, Китайский строительный банк и Сельскохозяйственный банк Китая. Названные банки не могут давать кредиты на льготных условиях, а их процентные ставки обычно находятся в диапазоне от 4,5% до 6%.
Несмотря на рост активности заемщиков, китайскую практику кредитования активно критикуют. В 2017 году индийский специалист Брама Челлани предложил концепцию «долговой дипломатии» Китая («debt-trap diplomacy»).
Согласно Челлани, КНР как кредитор навязывает развивающимся странам инфраструктурные проекты инициативы «Пояса и пути», предлагая заведомо неподъемные займы. Тем самым Пекин загоняет страну-реципиента в «долговую ловушку».
Сэм Паркер и Габриэль Чефитз, специалисты Гарвардской школы Кеннеди, в 2018 году также критиковали китайскую кредитную дипломатию. По их мнению, Пекин использует займы для достижения собственных стратегических целей.
КНР предлагает финансовые активы на выгодных условиях, особенно в рамках инициативы «Пояса и пути», ради допуска китайских компаний к строительству заведомо неокупаемых инфраструктурных объектов. В дальнейшем это дает Пекину право выдвигать свои требования по возврату долга, беспрецедентно укрепляя позиции в развивающихся странах. Как отметили специалисты, наиболее уязвимы к подобной политике Киргизия и Таджикистан.
Наконец, пандемия и продолжающийся конфликт в Восточной Европе привели к тому, что существенная доля китайских кредитов теперь приходится на заемщиков с высоким риском дефолта. В 2010 году в кредитной линии КНР доля стран, уже имеющих просроченную задолженность перед Пекином, вынужденных реструктурировать долги или вовлеченных в вооруженный конфликт, составляла всего 5%. В 2022 году их доля достигла 60%.
В будущем Китай может значительно ужесточить требования к заемщикам, чтобы избежать дальнейшего увеличения доли невозвратных кредитов.
Что нужно Китаю в Центральной Азии?
В марте 2022 года на 5-й сессии Всекитайского собрания народных представителей 13-го созыва отметили, что Китай и Центральная Азия переживают расцвет торгово-экономического, инвестиционного и общественного сотрудничества. А в сентябре 2022 года Си Цзиньпин совершил первые с начала пандемии зарубежные визиты, посетив Казахстан и Узбекистан. Так китайский лидер подчеркнул значимость региона для КНР.
Кредитование стран Центральной Азии тесно переплетено с региональными интересами Пекина. Китай видит в государствах региона источник энергетических ресурсов, способный покрыть потребности растущей китайской экономики. Кроме того, это перспективный рынок сбыта товаров, евразийский логистический хаб, а также «тыл», обеспечивающий стабильность у западных границ КНР.
На январском саммите лидеров КНР и стран Центральной Азии председатель КНР Си Цзиньпин объявил, что Китай предоставит государствам региона беспроцентные займы на социально значимые проекты в размере $500 млн в течение ближайших трех лет. По состоянию на апрель 2020 года аналитический Центр глобального развития оценивал объемы привлеченных в страны Центральной Азии китайских кредитов следующим образом (см. таблицу).
Очевидно, Пекин готов и дальше наращивать объем кредитования региона. Однако в Центральной Азии все чаще говорят о проблемах, связанных с китайским кредитованием.
Кредиты и должники
Считается, что «долговая дипломатия» не только позволяет Пекину закрепить свои региональные позиции, но и обеспечивает ему абсолютную лояльность национальных элит региона.
Так, по оценкам, доля Китая во внешнем долге Казахстана составляет всего 7%. Существуют предположения, что так называемый «скрытый» долг Астаны перед Пекином составляет порядка 16% казахстанского ВВП. При этом даже по «белой» статистике Казахстан входит в число крупнейших заемщиков Китая.
Еще в 2021 году президент Киргизии Садыр Жапаров отмечал, что некоторые инфраструктурные объекты страны могут перейти под управление КНР, если Бишкек не сможет выплатить долг. В частности, речь шла о ТЭЦ Бишкека, альтернативной трассе «Север-Юг» и ЛЭП «Датка-Кемин».
По известным оценкам, государственный долг Киргизии на сентябрь 2020 года составлял около $4,5 млрд, при этом $3,9 млрд приходилось на внешний долг. Порядка 42,5% займов составили кредиты Экспортно-импортного банка Китая.
На Китай также приходится почти 50% внешнего долга Таджикистана, причем Душанбе возвращает займы крайне медленно. В частности, в 2021 году Таджикистан перевел Китаю $65,2 млн платежей по кредитам, порядка $22 млн из них составили начисленные проценты. Долговая нагрузка Таджикистана вызывает обеспокоенность и в ООН. Из-за неподъемных долгов Таджикистан может оказаться вынужден передать китайским компаниям право разрабатывать свои золотоносные и серебряные рудники.
Стабильную политику по вопросам внешнего долга сохраняет Узбекистан. При этом порядка 15-18% внешнего долга страны приходится на Китай.
Что касается ситуации в Туркмении, то достоверной информации о ней нет. Известно, что Китай инвестировал значительные средства в туркменский топливно-энергетический комплекс, а в 2011 году президент Китайского банка развития рассказал о предоставленном Ашхабаду кредите в размере $8,1 млрд.
В июне 2021 года Туркмения сообщила, что долг перед Китайским банком развития полностью погашен. Однако, поскольку условия займа держались в тайне, официальные лица не упомянули точную сумму выплат.
На этом фоне появляются сообщения, что Ашхабад уже несколько лет бесплатно экспортирует в Китай газ, тем самым покрывая долги перед Пекином.
Вместе с тем Банк развития Китая требует от заемщиков, в частности от Туркмении, вкладывать часть доходов от экспорта сырья в депозиты на его счетах. Таким образом, если заемщик не в состоянии выполнить обязательства по кредиту, банка сможет заблокировать активы должника без обращения в суд.
Партнерство и фобии: как правильно оценить ситуацию?
С одной стороны, официальные лица в Пекине и центральноазиатских столицах говорят об успехах сотрудничества. Но с другой, обращает на себя внимание рост сообщений о «долговой ловушке» для Центральной Азии.
Показателен серьезный разрыв в оценках Китая между официальными лицами региональных государств, декларирующими дружбу с Пекином, и общественным уровнем. На последнем сохраняется высокий уровень синофобии – как в бытовом, так и в политическом отношении.
С другой стороны, нельзя забывать о стремлении США «вытеснить» Китай из Центральной Азии. В этом контексте заявления об опасности «долговой ловушки» похожи на попытку настроить общественность стран Центральной Азии против Пекина. И добиться того, чтобы государства региона, отказавшись от сотрудничества с Китаем, переориентировались на партнерство с Западом.
Владимир Нежданов