Летний вечер в Ташкенте. Температура всё ещё держится на отметке +34°C. Во дворе многоэтажки несколько пожилых женщин неспешно и с трудом таскают вёдра с водой. Поливают розы у скамейки, пару деревьев и небольшой виноградник у своего подъезда. Днём делать этого нельзя – запрет. Шлангом – категорически запрещено. Поливать можно только вёдрами и в ночное время, с 00:00 до 05:00. Такой «режим» – не прихоть старших по дому, а реакция на официальные распоряжения местных властей.
Типичная ситуация: ближе к десяти часам вечера во дворах жилых микрорайонов появляются мужчины, якобы работающие инспекторами Водоканала. Без удостоверений, но с блокнотами и телефонами. Они обходят подъезды, заглядывают за кусты, прислушиваются, не шумит ли где вода из шланга. Жильцы уже знают, что эти посланцы пригрозят им штрафом за несанкционированный полив зелёных насаждений.
Пожилая женщина в платке и с алюминиевым ведром в руках разводит руками: «Что нам делать? Деревья засыхают. Тень нужна во дворах, чтобы детям где играть. А как я ночью воду таскать буду? У меня и давление, и спина, и колени. Пусть этот «инспектор» сам под каждое дерево по ведру ночью понесёт – посмотрим, как у него сердце выдержит!»
Один из собеседников негодует: «Это же абсурд! Вместо того чтобы ремонтировать старые трубы, из которых течёт вхолостую, они гоняют стариков с вёдрами по ночам. У нас в доме 80-летний дед два дня назад упал – нёс воду со второго этажа полить виноградник и поскользнулся. Где логика, где гуманность?»
Такой «режим комендантского полива» стал реальностью не только для столицы. Из Навои, Самарканда, Бухары, Термеза приходят схожие жалобы. Люди боятся поливать днём, опасаются штрафов и «доносчиков».
Дело в том, что с недавних пор в Узбекистане введена система поощрения граждан, сообщающих о нарушениях водного режима. За обоснованные сигналы – с фото- или видеоподтверждением – информатору полагается 25% от суммы штрафа, взысканного с нарушителя. Официально – для повышения дисциплины и борьбы с бессмысленным расходом воды. Неофициально – соседи стали бояться друг друга.
На этом фоне разгорается конфликт поколений. Молодёжь – за жёсткую экономию и «капельный полив». Пожилые – за право ухаживать за двором по привычке. «Мы и раньше всю жизнь вечером поливали, но чтобы по ночам, да ещё с ведром? – возмущаются пенсионеры. – Это же издевательство». Вместо помощи и уважения к труду старшего поколения они получают новые испытания – и всё во имя экономии воды, которой всё равно уходит мизер по сравнению с системными потерями.
В Министерстве водного хозяйства поясняют: меры временные, направлены на предотвращение засухи и обострения кризиса. Но людям на местах всё чаще кажется, что запреты касаются только их. Многие задаются вопросом: почему ограничения касаются простых граждан, тогда как крупные сельскохозяйственные комплексы продолжают использовать воду в промышленных масштабах? Есть ли справедливость в том, что физическим лицам грозят штрафы за полив трёх кустов роз, в то время как коммерческие структуры заливают водой гектары?
Власть просит людей потерпеть, при этом не сделав ничего для создания экономичной системы полива деревьев и цветов на придомовых территориях в жилых массивах городов. Пока же по всей стране ведро становится не только символом экономии воды, но и маркером социальной несправедливости. При том что конкретных указаний о поливе придомовых участков только вёдрами ни в одном нормативном документе нет.
Экологи комментируют ситуацию с тревогой и долей сарказма, признавая, что Узбекистан входит в зону острого водного дефицита. Климат меняется, осадков всё меньше, приток из Амударьи и Сырдарьи нестабилен. Но в условиях, когда ежедневно в Узбекистане теряется до 30-40% воды из-за дырявых труб и негерметичных каналов, фокусироваться на бабушке с ведром – это экологический идиотизм. По словам специалистов, рациональное водопользование – это системная политика, а не палочная отчётность за количество оштрафованных.
Ограничения на использование питьевой воды для полива огородов введены. Но в документах прописаны и исключения из правил, в которых сказано, что поливать можно: при отсутствии ирригационной системы; при наличии разрешения от хокимията; в ночное время: с 00:00 до 05:00; по установленному графику.
Во дворах многоквартирных домов за последние 30 лет уничтожена некогда существовавшая система внутренней ирригации, то есть в специально проложенных арыках вода давно отсутствует. Жители за свои деньги устанавливают в подвалах счётчики на воду и поливают цветники и деревья, регулярно и полностью оплачивая расходы. Так почему же им за свои кровные нельзя поливать шлангом небольшой участок земли под окном?
Теперь о доносах и системном доносительстве. Сама идея вознаграждения за выявление правонарушений – не нова. Она применяется, например, в сфере охраны природы или налоговой дисциплины. Но в данном случае речь идёт о вмешательстве в частную жизнь и создании почвы для увеличения бытовых конфликтов.
Юристы подчёркивают, что отсутствие чёткой регламентации полномочий «инспекторов», а также отсутствие удостоверений и официальной аккредитации вызывает правовые вопросы. Кто проверяет этих людей? Кто даёт им право ходить по дворам?
Если человек без документа говорит: «Я из Водоканала», требует предъявить вёдра или показывает фото на телефоне – это уже риск правонарушения с его стороны. Особенно если его «доказательства» станут основанием для штрафа.
Эксперты призывают власти остановить систему материального поощрения за доносы хотя бы до тех пор, пока не будет разработан прозрачный механизм с контролем, критериями и возможностью обжалования.
К слову, в компании «Узсувтаминот» признают: ситуация критическая. Но отрицают, что сотрудники ведомства участвуют в ночных рейдах по дворам. В комментарии, появившемся в открытом доступе, говорится: «В условиях водного дефицита мы обратились к населению с настоятельной рекомендацией ограничить использование питьевой воды для полива. Особенно это касается использования шлангов, которые, по расчётам, расходуют до 300 литров в час. Никаких полномочий у районных представителей «Узсувтаминот» ходить по дворам и требовать что-либо у граждан нет. Если такие случаи есть – это самоуправство отдельных лиц».
На вопрос о системе поощрений за фиксацию нарушений в ведомстве подтвердили: «Да, такая инициатива действует в ряде регионов, но она реализуется через местные органы самоуправления – махалли и хокимияты».
Судя по всему, махалля – своего рода козёл отпущения. С одной стороны – бабушки, которые плачут, когда их просят не поливать днём. С другой – требования исполнительной власти предоставить отчёты о количестве нарушений и общем объёме якобы сэкономленной воды. Фактически махалля зажата между молотом и наковальней.
Быть может целесообразнее ввести гибкую систему допусков, например, официальные часы разрешённого полива – утром и вечером, в разумных пределах, с технической водой?
Один запрет, пусть даже продиктованный острой необходимостью, не решит проблему. Необходим национальный водный диалог, включающий:
• научные исследования;
• широкое информирование граждан;
• поощрение рационального потребления воды;
• пересмотр старых и неэффективных водопроводных сетей;
• создание платформы, где местные инициативы (махалли, фермеры, экологи) могут предложить решения.
Ограничения на полив придомовых территорий в Узбекистане вскрыли больше, чем просто проблему дефицита воды. Они показали беспомощность системы управления ресурсами, отсутствие доверия между гражданином и государством, рост подозрительности и страха на бытовом уровне.
Да, воды не хватает. Но если государство перекладывает всю ответственность за экономию на плечи пожилых людей, вынуждая их поливать деревья ночью ведром, – это не путь в устойчивое будущее, а дорога в социальную дезинтеграцию.
Редакция
Наша справка:
В Израиле, где воды всегда не хватало, давно внедрены технологии повторного использования воды. Более 80% сточных вод очищается и повторно используется для орошения.
В испанской Андалусии действует система жёстких квот на воду: каждый фермер знает, сколько литров он может потратить. Штрафы существуют, но параллельно работают программы субсидий и просвещения.
В ряде провинций Китая деревни используют «умные колодцы», которые автоматически регулируют подачу воды в зависимости от влажности почвы.