В последние месяцы ЕС активно продвигает дипломатические и инвестиционные инициативы в ЦентральнойАзии. В ноябре глава дипломатии Евросоюза Жозеп Боррель анонсировал старт проектов «Глобального шлюза» на €300 млрд. Какая часть этих денег достанется странам региона и что им придется отдать взамен?
Деньги на климат, энергетику и интернет
17-18 ноября в Самарканде состоялась конференция «Глобальные ворота для устойчивого развития», объединившая участников из Европейского Союза и стран Центральной Азии. Вес мероприятию придавала параллельная министерская встреча с участием глав МИД, лидера евродипломатии Жозепа Борреля, бизнесменов и гражданских активистов.
Если октябрьский саммит «Центральная Азия – ЕС» носил больше информационно-представительский характер, то ноябрьские встречи оказались наполнены стратегической и экономической конкретикой.
17 ноября участники конференции согласовали масштабный проект «Устойчивые энергетические связи в Центральной Азии» (SECCA). Он предполагает продвижение возобновляемой энергетики и энергосберегающих технологий в регионе; общая стоимость инициативы: €6,8 млн.
Кроме того, сам Боррель анонсировал еще два проекта. Первый касается рационализации использования водных и энергетических ресурсов. Второй посвящен росту цифровой взаимосвязанности Европы и центральноазиатского региона (ЦАР) и предполагает инвестиции в местную спутниковую связь. Все эти замыслы объединяет масштабная программа «Глобальный шлюз» («Global Gateway»).
Ее цели:
– повысить доступность интернета в Центральной Азии (проложив каналы для оптоволоконных кабелей),
– диверсифицировать транспортные маршруты с опорой на Транскаспийский мультимодальный коридор,
– внедрить в регионе возобновляемую энергетику и «умное» сельское хозяйство.
Тем не менее, вопрос о реальных перспективах «Глобального шлюза» остаётся открытым.
Дело не только в излишне широких контурах программы, но и в том, что на центральноазиатском поле европейским проектам приходится конкурировать с другими, во многом более привлекательными инициативами – российскими, китайскими, британскими и турецкими.
«Глобальные вызовы» и амбиции ЕС
Проект «Глобального шлюза» стартовал в декабре 2021 года, когда Еврокомиссия и Верховный представитель ЕС по иностранным делам решили выделить 300 млрд евро на «преодоление наиболее актуальных глобальных вызовов».
Стратегическая цель «Глобального шлюза» проста: усилить влияние и привлекательность европейских рынков, товаров и услуг для контрагентов со всего мира. Иными словами, проект призван гарантировать европейской торговле долгосрочную конкурентоспособность.
Брюссель декларирует, что бенефициарами «надежных взаимосвязей» «Глобального шлюза» станут «люди и планета» в целом. Одновременно Жозеп Боррель подчёркивает, что речь идет прежде всего об «укреплении позиции Европы в мире».
В рамках «Глобального шлюза» выделяются пять магистральных направлений, в рамках которых реализуются конкретные проекты. Это цифровой сектор, климат и энергетика, транспорт, здравоохранение, образование и наука. Столь широкий подход объясняется размахом инициативы, которая планирует затронуть Латинскую Америку, Африку, Балканы, Юго-Восточную и Центральную Азию. «Глобальный шлюз» стремится к максимальной диверсификации, чтобы безошибочно попасть в запросы и повестку любого региона мира.
Рекламной вывеской «Глобального шлюза» остаются шесть принципов, предложенные странам-участницам. Среди них – поощрение демократических ценностей, экологичность инфраструктуры, эффективное управление и транспарентность, равноправное партнерство, обеспечение безопасности и развитие частного сектора. Эти принципы коррелируют как с целями устойчивого развития (ЦУР), так и с «образом будущего» европейской экономики.
Откровенно мегаломанские масштабы «Global Gateway» вкупе с расплывчатой ценностной платформой оказываются неспособны удовлетворить реальные нужды неевропейских регионов, которые ЕС фактически игнорирует.
Инициативы Брюсселя не сфокусированы на региональной специфике. Вместо анализа местных проблем и поиска решений, релевантных для нужд экономик-реципиентов, ЕС стремится укреплять собственный рынок, привлекая туда новых покупателей.
Дойдут ли европейские инвестиции до Центральной Азии?
На проекты ЕС планирует потратить €300 млрд за шесть лет (до 2027 года). Для этого Брюссель выработал механизм «командной Европы», интегрировав в программу множество институтов с разной финансовой ответственностью.
В частности, Европейский фонд устойчивого развития пообещал выделить до €135 млрд на инфраструктурные проекты за 2021-2027 годы. Бюджет самого ЕС вложится в гранты на €18 млрд, другие финансовые институты планируют предоставить помощь на сумму до €145 млрд. Тем самым Европа стремится хэджировать риски и одновременно привлечь все источники средств, до которых может добраться.
В более стабильные годы это означало бы, что у Центральной Азии есть реальные перспективы получить часть заявленной сумму. Прежние тенденции благоприятствовали этому: как заявляет Боррель, за последние 10 лет страны ЕС инвестировали в регион свыше 105 млрд евро. По его словам, это превысило 40% от общей суммы зарубежных прямых инвестиций в Центральной Азии. В абсолютных цифрах это на 35 млрд меньше, чем совокупные инвестиции ЕС в КНР за 20 лет. Вместе с тем, тренды сегодняшнего дня не позволяют быть уверенными в безоблачном будущем европейских инвестиций.
Планы «Глобального шлюза» готовились к 2021 году, когда Европа ещё не столкнулась с энергетическим и миграционным кризисом 2022-го. Сейчас на фоне новых вызовов финансовые институты могут резко изменить приоритеты, начав беречь средства для более насущных и краткосрочных целей.
В этих условиях вероятность того, что «Глобальный шлюз» действительно выделит 300 млрд евро на проекты в Центральной Азии, продолжает снижаться.
Даже собранные к настоящему моменту средства Брюссель еще может перенаправить на стабилизацию внутри ЕС. Логику сворачивания международных инициатив диктует нынешняя международная турбулентность.
Игра на чужом поле
Сегодня страны центральноазиатской «пятёрки» переживают новый этап региональной консолидации. Согласно доклад у Евразийского Банка развития «Экономика Центральной Азии: новый взгляд», тренд внутрирегиональной кооперации набирает силу в ЦАР с середины 2010-х.
Удельный вес взаимной торговли стран Центральной Азии в общем товарообороте региона последовательно увеличивается. По итогам 2021 года этот показатель составил 9,9%. С одной стороны, это усиливает экономики региона, которые и так растут быстрее, чем развивающиеся страны остального мира. С другой – бурный рост государств ЦАР можно объяснить эффектом низкой базы. То есть рост показателей связан с изначально низкими стартовыми показателями экономик стран региона.
Чтобы добиться постоянной экономической устойчивости, центральноазиатским государствам необходимо усиливать качество и конкурентоспособность своих производств, повышая ресурсоэффективность и технологичность местных предприятий. В текущих условиях создавать новые отрасли «с нуля» слишком рискованно. Модернизировать нужно уже сформировавшиеся, успешные сектора производства. К ним относятся, например, нефтепром, горнодобывающая промышленность и металлургия Казахстана, минералодобыча в Таджикистане и Киргизии.
Эти отрасли традиционно считаются «грязными» и с трудом подлежат озеленению, на которое уповает «Глобальный шлюз».
Интерес государств ЦАР к европейским инициативам во многом будет зависеть от того, насколько те могут помочь росту внутренней связности в регионе. Однако приоритеты «Глобального шлюза» лежат совсем в другом направлении.
Но даже если ЕС убедит «пятёрку» в выгоде «Глобального шлюза» для региональной связности и сможет привлечь достаточно средств, для Брюсселя все равно сохранятся риски соперничества с другими проектами. Государства ЦАР уже плотно вовлечены в ряд программ, ориентированных на решение локальных интеграционных вызовов и широкого строительства инфраструктуры – куда более фундаментального, чем инициативы «зелёной» экономики.
Среди данных программ выделяются инициативы Евразийского Банка развития, учрежденного Арменией, Белоруссией, Казахстаном, Киргизией, Россией и Таджикистаном в 2006 году. На сегодняшний день инвестиционный портфель Банка с учетом реализованных проектов составляет больше $13 млрд долларов. При этом ЕАБР ориентирован на стимулирование интеграции в Центральной Азии и внутрирегиональную связность стран-участниц, в то время как «Глобальный шлюз» прямо декларирует фокус на европейских интересах.
Проектные направления ЕАБР включают машиностроение, металлургию и добычу полезных ископаемых – те самые «грязные» сектора и производства, гораздо более релевантные для экономики ЦАР, чем европейские «зеленые» инициативы. Кроме того, инвестиции Банка ориентированы на конкретные предприятия. Например, при помощи ЕАБР в Казахстане на предприятии «Богатырь Комир» было модернизировано оборудование, а в рамках другого проекта строилась золотоизвлекательная фабрика.
Другой весомый инвестор в Центральной Азии – это Азиатский банк развития. Как и институты ЕС, он стремится вкладываться в солнечную энергетику, устойчивые дороги и исследования. Ценностно эти инициативы созвучны с «Глобальным шлюзом». При этом АБР занимается не только инфраструктурой, но и системными проблемами региональной экономики.
Например, в текущем году Азиатский банк развития профинансировал бюджет Узбекистана на $500 млн. Кроме того, АБР дал Ташкенту грант в $3,3 млн на управление водными ресурсами в окрестностях Арала – что очень важно для страны, где аграрный сектор остается одним из важнейших. Наконец, Азиатский банк развития поддерживает малые и средние предприятия, а также реализует программ у борьбы с бедностью в Казахстане.
Стоит также упомянуть китайскую инициативу «Пояс и путь», общемировой объём инвестиций в которой составил $755 млрд за 2013-2020 годы. Это в два раза больше предполагаемого бюджета глобальной европейской инициативы. Важно, что столь высокий объем инвестиций пришелся на докризисные годы, когда потребность в средствах была не столь острой, как сейчас.
ЕАБР, АБР и «Пояс и путь» выгодно отличает не только ориентация на внутренние проблемы региона. Сами страны «пятёрки» вовлечены в проекты данных институтов на правах регулярных участников.
При этом их инициативы уже были опробованы и доказали свою стабильность – а значит, будут более привлекательны для ЦАР в условиях глобальной финансовой неопределённости.
«Глобальный шлюз» же представляет собой среднесрочный инвестиционный план, еще не проверенный на практике. К тому же, размах европейской программы при игнорировании потребностей стран-участниц остается серьезной проблемой. Ценностные принципы программы потенциально ограничивают участие ЕС в развитии «грязных производств», а диверсификация финансовых потоков несёт в себе много рисков.
При этом в ЦАР ориентированный на собственные нужды ЕС вынужден конкурировать с инициативами, готовыми работать с отраслями, приоритетными для самой «пятёрки». На фоне проектов, стабильно обращающихся к системным проблемам региона, инициатива «Глобального шлюза» выглядит максимально непривлекательной и несвоевременной.
Дарья Матяшова
Источник: