В начале ноября эксперты Евразийского банка развития (ЕАБР) презентовали доклад «Экономика Центральной Азии: новый взгляд», в котором оценили потенциал для расширения взаимной торговли стран региона с традиционными и новыми для них партнёрами. Вопрос, по сути, стоит так: с кем именно будет выгоднее торговать странам Центральной Азии?
Вопрос непростой, поскольку регион невозможно причесать «под одну гребёнку». И виной тому не только различия в размере стран Центральной Азии, численности их населения, ландшафте и прочности экономики. Все эти параметры влияют и на структуру торговли с соседними и отдалёнными странами. К примеру, Киргизия и Таджикистан не обладают запасами нефти и газа, которые им необходимо импортировать. Да и природные условия данных государств не особенно способствуют экспорту сельхозпродукции, как, например, у Казахстана и Узбекистана. В то же время обладание значительными гидроэнергетическими и водными ресурсами дают им определённые преимущества перед соседями. С другой стороны, Узбекистан и Казахстан, соперничающие друг с другом за «почётное звание» регионального экономического лидера, обладают значительно различающейся структурой экономики и экспорта. Отсюда у каждой из центральноазиатских стран различный подход к поиску торговых партнёров.
Сырьевое проклятие Казахстана
Чтобы не быть голословными, попробуем разобраться подробнее этом вопросе.
Первым по алфавиту в списке стран региона идёт Казахстан. Его спецификой является «сырьевая игла», на которой «сидит» внешняя торговля. В 2020 году половина экспорта РК составляла сырая нефть, 1,37% — продукты, добываемые из битумоносных пород, 5,25% — газообразные энергоносители. Ещё 6,03% — руды и концентраты различных металлов, 2,9% — зерно. То есть сырьё в структуре экспорта составило две трети. Добавим к этому ферросплавы, составляющие 3,53% стоимости экспорта, 6,76% — чёрные металлы, 9,85% — цветные металлы (включая драгоценные) и изделия из них. То есть ещё почти 15% экспорта – продукция низших стадий передела. Итого лишь чуть больше 20% экспортируемой промышленной продукции можно считать несырьевой. И это без учёта продаж мяса, подчас поставляемого в виде живого скота.
Главными покупателями казахстанской продукции в 2020 г. стали Китай (19,1%), Италия (14,1%), Россия (10,4%), Нидерланды (6,7%), Узбекистан (4,54%), Турция (4,54%), Индия (4,24%), Франция (3,95%), Швейцария (3,24%) и Греция (2,98%). При этом в абсолютных показателях наблюдалось положительное сальдо внешней торговли в размере 8 млрд долларов США. Однако не всё так просто: поскольку главными бенефициарами торговли сырой нефтью (до 23 млрд долларов) и частью руды являются западные транснациональные корпорации, в силу юридических особенностей соглашений с ними доходы от экспорта накапливаются на счетах этих компаний, а в Казахстан поступают лишь незначительные суммы на оперативное содержание их представительств на территории РК. По сути при оптимистичных итогах внешней торговли из Казахстана на самом деле идёт вымывание валютных резервов, которые возможно пополнить лишь торговлей высокотехнологичной продукцией, но на нее не так уж и много покупателей.
Кажется, это начали понимать и в Астане. По крайней мере, статистикой ЕАЭС отмечен опережающий рост казахстанского экспорта, например, в Россию по сравнению с импортом из РФ. Так в 2021 г. в сравнении с 2020 г. экспорт из РК в РФ вырос на 41,9% в сравнении с ростом импорта из России на 34,7%.
Мал золотник
Самой крупной экспортной статьёй Кыргызстана является торговля золотом (18,9% от стоимости всей вывозимой за рубеж продукции), однако это не превратило КР в сказочную страну Эльдорадо. Одна из причин этого – концессионные соглашения с иностранцами на добычу драгоценного металла на большинстве месторождений. В общем же импорт в КР превышает экспорт из неё почти в 3,24 раза. Однако официальная статистика не учитывает «теневых» источников поступлений средств из-за рубежа, переводов от трудовых мигрантов, а также внешней помощи. В частности, между Казахстаном и Киргизией неоднократно возникали трения из-за значительных объёмов контрабанды китайской продукции, для которой граница КР с КНР «как бы не существует». А сам Казахстан является рынком для четверти всего киргизского экспорта, опережая в этом показатели даже России (22%). Помимо этого, там же, в РК, трудится значительное число киргизских гастарбайтеров.
Но в целом зависимость от сырьевой составляющей экспорта у Киргизии меньше, чем у Казахстана. 11,1% стоимости экспортируемых товаров составляет стекло, 4,25% — электрические машины, 3,21% — телефоны (китайский реэкспорт), 5,91% — нефтепродукты (тоже преимущественно реэкспорт), 3,63% — трикотаж, 2,17% — запчасти к транспорту. Значительную долю (6,88% от общей стоимости всего экспорта) составляют овощи и фрукты. При этом 59% поставок осуществляется в постсоветские государства, 3,79% — в Китай, и лишь 5,34% — в Турцию.
Точно также растёт товарооборот с Россией. В 2021 г. киргизский экспорт в РФ по сравнению с предыдущим годом вырос почти на 39,6%, и импорт из России – на 47,8%.
Сказывается удалённость?
Экономика Таджикистана, пожалуй, самая специфическая на постсоветском пространстве Центральной Азии. Последствия длительной гражданской войны, вспыхнувшей сразу же после получения республикой независимости, до сих пор сказываются как низким ВВП, так и сильнейшим влиянием на благосостояние населения трудовой миграции. В России слова «гастарбайтер» и «таджик» стали практически синонимами. Теневая часть экономики базируется на транзите наркотиков из соседнего Афганистана, где этнических таджиков живёт даже больше, чем в самой высокогорной республике бывшего СССР.
Тем не менее в последние годы происходят существенные улучшения в экономическом положении. В частности, заметно уменьшилась зависимость от денежных переводов мигрантов: если раньше они достигали трети годового ВВП, то теперь снизились примерно до 18%. Внешняя торговля Таджикистана тоже растёт, но, как и у соседней Киргизии, импорт превышает экспорт. В частности, в 2020 г. было экспортировано товаров на 1406,9 млн долл., а ввезено – на 3150,9 миллиона. В следующем году – соответственно 2149,6 и 4209,5 миллиона. Соответственно, наблюдается сокращение диспаритета данных показателей внешней торговли. Но из-за разрушения промышленности 58% экспорта в 2021 г. приходилось на добываемые в стране драгоценные металлы, 8% — на хлопок. Ещё 22,4% составляли различные руды (9,5%), алюминий (9,1%) и цемент (3,8%), а избыток гидроресурсов позволяет экспортировать электроэнергию (4,1% суммы экспорта).
Специфичен и перечень покупателей таджикской продукции. В 2021 г. страны СНГ купили лишь 20% вывозимых из Таджикистана товаров. По опубликованным данным в 2022 г., их доля уже превысила 32%. В то же время доля импорта из СНГ немного (с 59,6 до 58,2%) снизилась. Главным же покупателем таджикской продукции в 2021 г. стала Швейцария с рекордными 47% (практически всё – драгметаллы). Россия с её 3,8% находится лишь на шестом месте в списке покупателей после Казахстана, Турции, Китая и Узбекистана.
«Газовая республика»
Пандемия коронавируса негативным образом сказалась на туркменской экономике. По результатам 2020 г. внешнеторговый оборот снизился почти на 18%, а экспорт — на 30%. На 10% упал экспорт природного газа, на 20% — нефтепродуктов. Всего же доля топливно-энергетических ресурсов в экспорте составляла 12,8%. Тем не менее 2020 год Туркменистану удалось свести с прекрасным положительным сальдо внешнеторгового баланса в 12,9 млрд долларов, или 40,5% от общего объёма экспорта. При росте в 2021 г. физических объёмов поставок природного газа на 24,1%, нефтепродуктов — на 23,5%, бензина, выработанного из природного газа — на 50,4%, существенно поднять экспорт в денежном выражении не удалось.
Тем не менее руководство Туркмении сделало ставку не только на продажу сырьевых ресурсов, но и на развитие промышленности. Причём достаточно сбалансированной: от металлургии и производства добывающего оборудования до лёгкой промышленности, от судостроения и вагоностроения до индустрии строительных материалов, от электроэнергетики до химической промышленности. Ведутся работы по импортозамещению.
Диверсификация внешней торговли направлена на поиск новых партнёров, но по возможности сохраняются и связи со старыми, входящими в СНГ. К примеру, основными потребителями туркменских помидоров (87% поставок овощей за рубеж) являются страны ЕАЭС. Сокращение внешнеторгового оборота со странами Союза на 9% произошло за счёт снижения импорта из России на 46,5%. Но отмечается рост оборота с остальным странами ЕАЭС, причём как по экспорту, так и по импорту. Так, экспортные поставки в Армению выросли в 5 раз, в Казахстан и Кыргызстан – примерно в 2 раза, в Беларусь – на 22,6%, в Россию – на 35%. В начале 2021 г. выросли экспортные поставки в Иран и на Украину – в 5,6 раза, в ОАЭ и Турцию – в 3,9 и 1,9 раза соответственно, но сократились в Индию, Азербайджан и Китай (более чем на 21%).
Хлопковый край? Уже не только
В 2021 г. экспорт Узбекистана вырос в сравнении с предыдущим годом на 6,11%, но за счёт роста импорта на 19,3% страна по-прежнему покупает больше, чем продаёт. А разницу компенсирует денежными переводами трудовых мигрантов, работающих не только в России, но и в Казахстане, Турции и даже в Южной Корее. Причём основная их масса едет частным порядком, а их денежные переводы в указанном году достигли 11,6% ВВП, или 7,6 млрд долларов.
Главной статьей узбекистанского экспорта в 2021 г. стали драгоценные металлы (32% стоимости вывозимых товаров) и лишь на втором месте (13,6%) хлопок. Третье место – медь и изделия из неё (8,31%), четвёртое – нефть и нефтепродукты (6,41%). Но, в отличие от восточных соседей, достаточно и товаров высокой степени переработки: 4,1% стоимости экспорта составляет готовая одежда, 2,21% — полимеры, 1,73% — удобрения и даже автомобили (2%).
Своеобразна и география поставок: если брать указанных в статистике покупателей, то впереди Китай с долей 12,3%, Россия — с 12%, Турция (11,6%) и Казахстан (7,27%). Но в списке имеются и «экзотические» страны, например Афганистан (3,62%) и Судан (1,41%). Возможно, указанные цифры серьёзно отличаются от реалий, поскольку для целых 32% от объёмов экспорта узбекская статистика не раскрыла страну поставок.
Тем не менее даже по имеющимся данным ясно, что страны СНГ однозначно лидируют (в сумме – 27,11%) среди покупателей продукции, произведённой в Узбекистане.
Куда бедному центральноазиату податься?
По данным аналитиков ЕАБР, товарооборот между странами Центральной и Южной Азии имеет хороший потенциал для расширения, пусть торговля Центрально-Азиатского региона с Югом на данный момент ограничена лишь 2,5% от общих объёмов внешней торговли. При этом они делают акцент на расширение закупок товаров в Индии, Иране, Пакистане.
Разумеется, насыщение внутреннего рынка является важной задачей. Но ни одна страна не может длительное время потреблять больше, чем она продаёт. И именно увеличение экспорта – первоочередная задача тех же Узбекистана, Киргизии, Таджикистана. Да и Казахстана тоже, учитывая упомянутую в соответствующем разделе специфику учёта его внешней торговли. Конечно, что-то возможно продавать и на Юг. Особенно – после того, как в будущем будут запущены транспортные коридоры «Север – Юг» и коридор через Афганистан. Но это всё в будущем. Да и как известно любому бизнесмену, вхождение на новый рынок сбыта всегда сопряжено со значительными маркетинговыми затратами.
На данный же момент центральноазиатским государствам наиболее доступным направлением для реализации собственных товаров является расширение торговли с Евразийским экономическим союзом. Тем более меры по улучшению условий торговли как между странами ЕАЭС, так и с соседними постсоветскими республиками способствуют этому.
Федор Колосков