25 декабря 1991 года — последний день официального существования Союза Советских Социалистических Республик. Прошел уже 31 год, как над Кремлем был спущен флаг великой державы. СССР просуществовал лишь на семь лет дольше, чем предсказывал советский диссидент Андрей Амальрик в нашумевшей некогда книге «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?».
Как это уже не раз бывало в русской истории, задержка с проведением необходимых реформ и последующие неудачные и хаотические преобразования способствовали кризису государственности. Официально СССР был упразднен в результате Беловежских соглашений в конце 1991 года, просуществовав от декабря к декабрю с интервалом в 69 лет. При этом невозможно однозначно ответить на вопрос: можно ли было сохранить Союз и в каком качестве или его распад был неизбежен?
Замысел о новой стране
О создании СССР в 1922 году существует немало мифов. Например, что он был создан искусственно исключительно авторитарными диктаторскими методами, а возникшие национальные советские республики и народы бывшей Российской империи большевики просто силой заставили в него вступить. При этом представления о позднем СССР, когда вся власть находилась в руках Политбюро ЦК КПСС, накладываются на ситуацию 1922 года, когда в стране, несмотря на установившуюся однопартийную диктатуру, еще отсутствовала созданная впоследствии Сталиным жесткая централизованная вертикаль власти.
На самом деле Союз создавался в результате ожесточенных споров и свободных, достаточно демократических дискуссий как в центральном партийном руководстве, так и между политбюро и представителями советских республик, представлявшими интересы различных народов и национальностей.
Достаточно хорошо известны разногласия между Лениным и Сталиным по модели создания Союза. В подготовленном Сталиным проекте резолюции «О взаимоотношениях РСФСР с другими независимыми республиками», в частности, предполагалось «признать целесообразным формальное вступление независимых советских республик: Украины, Белоруссии, Азербайджана, Грузии и Армении в состав РСФСР». Эта позиция Сталина вызвала резкий отпор Ленина и обвинения в великодержавном шовинизме.
Как известно, Владимир Ленин предложил создание равноправного союза РСФСР и других советских республик. Ленин в письме членам политбюро отмечал: «Важно, чтобы мы не давали пищи «независимцам», не уничтожали их независимости, а создали «новый этаж», федерацию равноправных республик», предлагая наряду с сохранением ВЦИК РСФСР создание общефедерального ВЦИК Союза Советских республик Европы и Азии». Любопытно, что именно это предложенное Лениным название использовал в своем проекте конституции в годы перестройки академик Андрей Сахаров.
При создании Союза ССР Сталин предсказал возможность будущего конфликта союзного и российского центра, который и случился в конце перестройки в 1990–1991 годах. В известном письме Сталина Ленину и членам политбюро от 27 сентября 1922 года сказано буквально следующее: «2. По параграфу 2 поправку тов. Ленина о создании наряду с ВЦИКом РСФСР ВЦИКа федерального. По-моему, не следует принять: существование двух ЦИКов в Москве ничего, кроме конфликтов и трений, не даст». В этом же письме он предлагал ЦИК (Центральный исполнительный комитет) РСФСР преобразовать в общефедеральный ЦИК, «решения которого обязательны для центральных учреждений, входящих в состав союза республик».
Однако Сталину пришлось отказаться от своих предложений после жесткой критики со стороны Ленина и Троцкого и представителей национальных республик.
Рождение государства
30 декабря 1922 года Съезд Советов Союза Советских Социалистических Республик утвердил проект Декларации об образовании Союза ССР и заключенный полномочными делегациями Советов РСФСР, УССР, ЗФССР и БССР Союзный договор, предусматривающий право союзных республик на самоопределение вплоть до отделения. Подписали документ четыре союзные республики: Россия, Белоруссия, Украина и Закавказская федеративная социалистическая республика, куда были включены тогда Грузия, Армения и Азербайджан.
В Декларации было отмечено, что «новое союзное государство… послужит верным оплотом против мирового капитализма и новым решительным шагом по пути объединения трудящихся всех стран в мировую Социалистическую Советскую Республику». Совершенно очевидно, что этому грандиозному замыслу более соответствовала ленинская модель объединения, чем сталинский проект включения республик в составе РСФСР. Таким образом, не только фактически, но и конституционно создавалось идеократическое государство, где мессианская коммунистическая идеология превращалась в одну из важнейших несущих конструкций страны. Возникновение такого государства привело философа Николая Бердяева в работе «Истоки и смысл русского коммунизма» к парадоксальному на первый взгляд выводу, что Третий коммунистический интернационал есть трансформация русского мессианизма, неосуществленной идеи псковского монаха Филофея, жившего в XVI веке, о Москве как Третьем Риме.
В 1924 году была принята первая Конституция СССР, из договорной федерации он стал официально конституционным федеративным государством. Из названия единой страны исчезло упоминание России. Тем не менее именно созданный большевиками режим обеспечил сохранение Российской империи уже в новом качестве. Как отмечал философ Георгий Федотов, «большевики силой оружия собрали империю», но он явно заблуждался, полагая, что это они удерживали ее от распада в основном террором.
Идеи интернационального братства трудящихся и социального равенства захватили широкие народные массы. «Большевиков обвиняли в том, что они стремятся к расчленению России… В то время как Австро-Венгрия при грозном потрясении развалилась на куски, причем инициативу развала брали на себя главным образом национальные части социал-демократии – на развалинах царской России создалось новое государство национальностей, экономически и политически тесно спаянных большевистской партией», – писал Лев Троцкий в «Истории русской революции». Но именно диктатура партии и делала, по мнению противников большевиков, федерацию номинальной.
Провозгласив право наций на самоопределение, большевики смогли переиграть на этом поле своих противников, заимствуя идею федерации из программы партии эсеров, так же как и знаменитый Декрет о земле. Павел Милюков уже в эмиграции признал ошибкой отрицание партией кадетов идеи федерализации России. Как известно, до революции Ленин был противником федерализма, выступая лишь за автономные права народов в составе единого государства, но признавал право угнетенных наций на отделение от метрополии. Однако впоследствии Ленин изменил свои подходы в пользу создания равноправного федеративного союза народов. По мнению Троцкого, именно Сталин в качестве комиссара по делам национальностей представлял наиболее централистскую и бюрократическую тенденцию в государственном строительстве. Эта линия привела в конечном итоге к возникновению системы, где те или иные республики в составе Советского Союза могли возникать и исчезать по воле вождя.
В отличие от троцкистской концепции перманентной революции, опиравшейся на мысль Маркса и Энгельса, Бухарин и Сталин вступили с концепцией строительства социализма в одной стране. Таким образом, национальные интересы своего государства становились для большевиков приоритетными.
Упразднение
8 декабря 1991 года руководители Российской Федерации, Белоруссии и Украины подписали соглашение об упразднении СССР как субъекта международного права и о создании Содружества Независимых Государств. В одном из интервью первый президент Украины Леонид Кравчук вспоминал о заключении Беловежских соглашений. «Инициатива была трех: Ельцина, Шушкевича и моя. Когда в Новоогареве мы проводили встречи с Горбачевым и работали над союзным обновленным договором, мы видели, что дело заходит в тупик, что договор не воспринимается всеми однозначно. Все побаивались, что это новая вывеска, но старое содержание, и не хотели в этом активно участвовать. И когда мы – Шушкевич, я и Ельцин – гуляли по новоогаревскому парку, Шушкевич сказал: «Борис Николаевич, а может, нам встретиться и обговорить эти вопросы без Горбачева?»
Произошедший в 1991 году распад СССР не решил возникшие конфликты внутри единой страны, объединявшей самые разные народы и культуры, как надеялись его инициаторы. Русские оказались разделенной нацией. Возник русский вопрос, связанный с дискриминацией русскоязычного населения в ряде бывших союзных республик. С исчезновением СССР дезинтеграционные процессы не только не приостановились, но даже приобрели новое дыхание.
Национальные и межгосударственные конфликты, рост сепаратизма в странах постсоветского пространства стали нормой уже в 1990-е годы. Это достаточно наглядно продемонстрировали конфликты в Карабахе, Абхазии, Приднестровье, Южной Осетии, Таджикистане, Чечне. В большинстве автономных республик России были приняты декларации о суверенитете, в ряде случаев вступавшие в конфликт с общефедеральным законодательством. Россия во многом утратила статус сверхдержавы, что крайне отрицательно сказалось на национальных чувствах россиян. Однако искать причины распада СССР исключительно в роли отдельных личностей – Михаила Горбачева и Бориса Ельцина – представляется антиисторическим, тем более что первый пытался Союз реформировать и сохранить, а второй в борьбе за власть с Горбачевым оказался готов им пожертвовать, но не обладал всей полнотой власти фактически до осени 1993 года.
Конечно, Беловежские соглашения не были спонтанным переворотом, неожиданно упразднившим единое союзное государство. К моменту подписания Беловежских соглашений Советский Союз уже не был тем централизованным мощным государством, как ранее. Объективно назревшие политические и экономические реформы в СССР не могли не сказаться на государственном устройстве Союза. Процесс демократизации не мог не сопровождаться расширением прав союзных республик. Однако в ходе острой борьбы за власть Конституция СССР была принесена в жертву политической конъюнктуре. Вместо необходимых преобразований в экономике, социальной сфере начался так называемый парад суверенитетов, немалую роль в котором сыграла РСФСР, бывшая становым хребтом единого государства.
Как признал советник президента СССР Михаила Горбачева Георгий Шахназаров: «Реформация Горбачева породила сильную волну сепаратизма, но смертельный удар Советскому Союзу был нанесен не в августе и даже не в декабре 1991 года. Обе эти даты стали лишь завершением болезни, у истоков которой – Декларация о суверенитете России. Приняв ее, Верховный Совет РСФСР, по существу, пригласил республики сделать то же самое». В своем программном выступлении на первом съезде народных депутатов РСФСР 21 мая 1990 года, незадолго до принятия Декларации о суверенитете, Председатель Верховного Совета РСФСР Борис Ельцин осудил «имперскую политику центра» и призвал к достижению реального суверенитета России, чтобы союзные республики сами решили «какие функции передать центру, а какие оставить себе».
Многие ведущие политики и тогдашние властители дум постоянно говорили о стремлении создать некий новый, более справедливый Союз из некоторых республик, игнорируя реальные государственные институты, в первую очередь союзный парламент.
С подобной позицией, по сути, солидаризировался Александр Солженицын. В этом смысле весьма показательна знаменитая брошюра «Как нам обустроить Россию?», где с точки зрения субъективно понимаемых автором национальных интересов русского народа обосновывалась неизбежность демонтажа СССР. Именно в этой работе критически оценивается не только советский период, но и история российской имперской государственности вообще. Солженицын предложил оригинальную идею Российского союза, объединяющего русских, белорусов и украинцев, которая отчасти и была использована авторами Беловежских соглашений, поскольку Содружество Независимых Государств первоначально создали Россия, Украина и Белоруссия. Однако большинство положений данных соглашений, за исключением упразднения СССР, о едином экономическом пространстве, единой валюте, объединенных вооруженных силах остались на бумаге.
Подводные камни
Можно предположить, что ошибкой центрального руководства страны стало поспешное решение о выработке нового Союзного договора, что, безусловно, выходило за рамки конституционного поля, ведь СССР был не договорной, а конституционной федерацией. В результате судьба страны оказалась в руках высшей номенклатуры республик, и роль союзных органов власти, включая самого президента СССР, резко снизилась. Фактически курс на выработку нового Союзного договора означал переход реальной власти на республиканский уровень.
Многие эксперты полагают, что серьезной ошибкой был также отказ от всенародного избрания президента СССР. Именно институт союзного президентства с широкими полномочиями, основанный на всенародном голосовании, мог стать реальной преградой на пути к распаду страны. Тем не менее избранный союзным парламентом президент Михаил Горбачев имел достаточно возможностей для осуществления модернизации и либерализации страны при условии проведения авторитарной политики в вопросах государственного строительства и единства Союза ССР. Тем более что он пользовался доверием ведущих западных лидеров.
Безусловно, в условиях политической демократизации серьезная трансформация СССР была неизбежна. Сам Михаил Горбачев не раз говорил, что в реальной федерации «мы еще не жили», и призывал вернуться от доставшегося в наследство со времен Сталина централизма к федерации по Ленину. Но это была только ничем не подкрепленная риторика, а на практике одновременно с начавшимся в результате политики перестройки разрушением коммунистического режима начался и распад Союза.
Неудачи реформирования командно-административной системы, провалы в социально-экономической политике, выход на политическую сцену оппозиционеров с антикоммунистическими лозунгами наряду с идеями национальной независимости стали важнейшими факторами дезинтеграции союзного государства. В Прибалтике и Закавказье идеи выхода из СССР пользовались популярностью, и к власти в этих республиках пришли антисоветские и сепаратистские силы. А в РСФСР на Съезде народных депутатов за принятие Декларации о суверенитете, устанавливающей приоритет российских законов над союзными, голосовали не только сторонники либеральных реформ, но и коммунистические консерваторы. Да и Беловежские соглашения, упразднившие СССР, были одобрены абсолютным большинством Верховного Совета России при шести проголосовавших против.
К началу 1991 года Кремль уже не контролировал всю территорию страны. Инициированный президентом СССР Михаилом Горбачевым референдум был проведен лишь в 9 из 15 союзных республик, и центральная власть ничего не смогла сделать для обеспечения свободного волеизъявления всех граждан союзного государства. Но результаты референдума 17 марта 1991 года выявили волю большинства народов СССР – сохранение обновленного союзного государства. Эта воля была проигнорирована российским руководством, а союзный центр не нашел в себе силы отстоять демократический выбор большей части населения страны. Однако оставался открытым вопрос, шла ли речь о сохранении существующего, хоть и обновленного Союза ССР с отделением ряда республик, или о создании нового союзного государства.
В связи с этим некоторые исследователи видят главную причину распада Советского Союза в попытках реформаторов ввести в стране нормы и институты, характерные для западных демократий в совершенно иных, не приспособленных для этого социальных условиях.
Историк Владимир Согрин в книге «Политическая история современной России» отмечает: «Как выяснилось очень скоро, но о чем не подозревали Горбачев и его окружение, реформистско-демократическая модель была совершенно несовместима с устоями советского социализма, властью КПСС, унитарной сущностью СССР. Ее внедрение в жизнь, развитие политических свобод разрушило все эти советские основы и устранило возможность органического и относительно безболезненного развития общества и модернизации».
Некоторые авторы обвиняют Горбачева, что он согласился, правда под давлением, упразднить 6-ю статью Конституции о руководящей роли КПСС и тем самым открыл ящик Пандоры. Кризис верхов коммунистической номенклатуры на практике подтвердил давнее предсказание Троцкого о грядущем «термидорианском» перерождении партийной бюрократии. Но миф о том, что формальное сохранение конституционного положения о монопольной власти КПСС могло спасти Союз, очень популярен. К тому же сама КПСС стремительно распадалась на враждующие фракции от либеральных реформаторов из Демократической платформы до сторонников Марксистской платформы. Окружение же Горбачева состояло из самых разных людей с противоположными взглядами – от Александра Яковлева, противника марксизма и социализма в целом, до коммунистического ортодокса и советского консерватора Егора Лигачева. Горбачев в конце перестройки заявил о своей приверженности идеям демократического гуманного социализма в социал-демократическом духе.
Не случайно выступление ГКЧП (Государственный комитет по чрезвычайному положению) произошло в августе 1991 года накануне готовившегося подписания нового союзного договора. Инициаторы путча хотели сохранить Советский Союз на основе действующей Конституции СССР и верховной власти союзного парламента, предотвратить провозглашение нового союзного государства конфедеративного типа (Союза Суверенных Республик) с более слабым центром и широкими правами союзных республик, однако на практике своими, мягко говоря, странными действиями только способствовали ускорению процессов дезинтеграции.
Некоторые либеральные публицисты полагают, что реформированный конфедеративный Союз бывших советских республик мог бы избавить нас от последующих бед и конфликтов. С этим вряд ли можно согласиться. Без сильной центральной власти это было бы невозможно. Скорее такой Союз стал бы источником еще больших противоречий.
В работе «Судьба империй» философ Георгий Федотов писал: «Экономические блага имперской кооперации бесспорны, так же как и преимущества военной защиты. Но, к сожалению, народы, по крайней мере в наше время, живут не разумом, а страстями. Они предпочитают резню и голод под собственными флагами».
Распад Советского Союза произошел против воли большинства, но революционные потрясения и социальные перевороты редко сочетаются с принципами формальной демократии. Споры о том, можно ли было предотвратить распад СССР, в наше время снова приобрели свою актуальность. Наряду с этим часто поднимается вопрос: является ли современная Россия, несмотря на утрату части территорий, империей в геополитическом смысле и способна ли РФ вернуть себе статус великой державы или она приобретает иное качество в современном глобальном мире?
Борис Романов, историк