Глава Узбекистана Шавкат Мирзиёев посетил с однодневным визитом Иран. Главной темой переговоров на высшем уровне стало обсуждение сотрудничества в транспортно-коммуникационной сфере. Узбекистан получит прямой выход в порт Чабахар на Аравийском море. Тегерану важно реализовать в Центральной Азии совместные проекты в разных сферах, в том числе технологий и научной. Это может вызвать конфликт интересов между Тегераном и Анкарой, которая плотно взаимодействует со странами Центральной Азии и не хотела бы видеть на этом поле серьёзного конкурента.
Это первый за 20 лет визит узбекского президента в Иран. Власти двух стран назвали его историческим. Впрочем, по содержанию переговоры имеют важное значение не только для укрепления узбекско-иранских отношений, но и для региона в целом.
Иранский бизнес, особенно в последний год, достаточно активен в Центральной Азии. Это стало заметно после визита президента Ирана Эбрахима Раиси в Самарканд в сентябре прошлого года, где он принял участие в саммите Шанхайской организации сотрудничества, провёл переговоры с президентом Узбекистана Шавкатом Мирзиёевым и встретился с лидерами других стран региона.
На переговорах в Иране главы двух государств проанализировали ход достигнутых ранее договорённостей и обсудили несколько ключевых вопросов, в том числе позиции Тегерана и Ташкента относительно афганского урегулирования. Обе стороны пришли к выводу, что у них схожие взгляды на проблему, что создаёт основу для сотрудничества между двумя странами в этой области.
Мирзиёев и Раиси поставили цель своим правительствам увеличить товарооборот c нынешних 435 млн долл. до 3 млрд долл. Эксперты считают, что цифра эта не завышена, Иран за 40 лет санкций смог стать одной из крупных экономик Среднего Востока и может поделиться наработанными технологиями с соседями.
Шавкат Мирзиёев также встретился с Верховным духовным лидером аятоллой Саидом Али Хаменеи, который отметил, что Иран откроет Узбекистану прямой выход в порт Чабахар на Аравийском море.
Директор Центра исследовательских инициатив Man’o Бахтиёр Эргашев считает, что иранский порт Чабахар может стать ключевой точкой коридора Север–Юг.
«Интересы обеих сторон совпадают на этом направлении. Иран в настоящее время реализует свою концепцию «Дорога на Восток», которая направлена на развитие экономических и политических связей с Центральной Азией, Афганистаном и Пакистаном. В этом контексте Иран стремится активно расширить своё экономическое присутствие в Центральной Азии. Ташкент также заинтересован в развитии транспортных коридоров, ведущих к портам на Индийском океане и открывающих путь к странам Южной и Юго-Восточной Азии и Африке. Реализация транспортно-коммуникационных проектов способствует сближению позиций между двумя странами», – сказал «НГ» Эргашев.
По словам эксперта, у порта Чабахар огромный потенциал, поэтому Тегеран предложил Ташкенту активное совместное сотрудничество в его развитии. Однако есть несколько вопросов, которые нужно решить, чтобы полностью раскрыть потенциал этого порта. Прежде всего необходимо завершить строительство железнодорожной линии Чабахар–Захидан, чтобы связать порт Чабахар с остальной сетью иранских железных дорог, как существующих, так и планируемых. В рамках транспортно-транзитного сотрудничества также необходимо увеличить пропускную способность пограничного перехода Теджен–Серахс. На станции Серахс нужно создать возможности для перевода колёсных пар вагонов с более широкой советской колеи на узкую иранскую колею.
«Пока отсутствует прямое железнодорожное сообщение с Чабахаром, основной акцент делается на автомобильных перевозках. Но даже в этом случае существует ряд нерешённых вопросов. Например, перевести работу границы между Ираном и Туркменистаном на переходе Теджен–Серахс в круглосуточный режим, что значительно ускорит оборот товаров. Есть множество других вопросов, которые нужно решить, и они касаются как железнодорожного, так и автомобильного транспорта», – подчеркнул Эргашев.
К слову, как отметил аятолла Саид Али Хаменеи, основания для сотрудничества Ирана и Узбекистана могут выходить за рамки торговли и транспорта. «У нас может быть дальнейшее сотрудничество посредством различных инициатив в области науки, технологий и других секторов», – подчеркнул Верховный лидер Ирана, заметив, что у расширения ирано-узбекских отношений есть «некоторые противники», решения должны приниматься исходя из интересов обеих стран, не принимая во внимание подобные возражения.
Имел ли в виду аятолла Хаменеи страны Запада или соседнюю Турцию, с которой у Ирана противоречия по ситуации на Южном Кавказе и которая за последние 5-6 лет увеличила свою деятельность в Узбекистане и в целом в Центральноазиатском регионе, не уточнил.
Сегодня в Узбекистане количество турецких предприятий с турецким капиталом растёт. Турция вошла в тройку лидеров, уступив только России и Китаю, в то время как ещё пять лет назад показатели Турции были низкими. Большие подвижки на институциональном поприще – произошла трансформация Тюркского совета в Организацию тюркских государств, которая имеет серьёзные перспективы в экономическом и политическом сотрудничестве, а также в развитии военно-технического взаимодействия.
«Очень важно, чтобы противоречия на Южном Кавказе не распространились на Центральную Азию, где Иран и Турция будут конкурировать и взаимодействовать. Мы надеемся, что сможем избежать подобного сценария. Тем не менее становится ясно, что и Турция, и Иран активно вступают в Центральную Азию, вкладывая свои инвестиции и технологии, особенно в Узбекистан», – сказал в заключение Бахтиёр Эргашев.
Виктория Панфилова