Подробности, которыми продолжает обрастать теракт в «Крокус Сити Холл», показывают, что участие в нем мигрантов из Таджикистана было далеко не случайным. Более того, тревогу по поводу активности своих сограждан в плане участия в подготовке и совершения терактов накануне трагедии выражали сами таджикские власти.
9 марта, за две недели до теракта в Подмосковье, президент РТ Эмомали Рахмон на встрече с общественными и религиозными деятелями накануне священного для мусульман месяца Рамадан выступил с весьма примечательной речью, выразив тревогу по поводу участившихся случаев участия граждан республики в террористической деятельности. В последние годы число таких инцидентов, по его словам, заметно увеличилось. «По имеющимся данным, за последние три года 24 наших гражданина в 10 странах мира совершили террористические акты, в том числе путём взрыва в толпе людей», – отметил в ходе встречи Э. Рахмон, подчеркнув, что «эти действия разрабатываются заинтересованными группами и специальными службами в некоторых странах», и осуществляются они с целью «опорочить таджикский народ и таджикское государство».
В прошлом и начале текущего года граждане Таджикистана, по данным открытых источников, подозревались в участии в нескольких терактах на территории стран Ближнего и Среднего Востока. Так, в январе информагентство Tansim со ссылкой на Министерство разведки Ирана сообщило, что один из двух террористов-смертников, устроивших взрывы на дороге к кладбищу в иранском городе Кермане, являлся гражданином Таджикистана. Теракт произошёл 3 января в день памяти известного иранского военачальника, бывшего командующего спецподразделением «аль-Кудс» Корпуса стражей Исламской революции генерала Касема Сулеймани, погибшего 3 января 2020 года в Багдаде после авиаудара американской авиации. В результате теракта погибли 89 и были ранены почти 300 человек. Всего по этому делу было арестовано 35 человек. Кроме того, несколько причастных к совершению этих терактов, по сведениям министерства разведки Ирана, были выявлены за его границами.
В сентябре 2023 г. к смертной казни в Иране после трех судебных заседаний был приговорен гражданин Таджикистана Рахматулла Нурузов, обвиненный в сотрудничестве с террористической группировкой ИГИЛ. 13 августа 2023 г. он организовал нападение на одну из шиитских святынь Ирана мавзолей Шахчарог, которое привело к гибели двух и ранении еще семи человек. По словам главного прокурора провинции Фарса Сайида Казима Мусави, Р. Нурузов признался в том, что являлся участником «Исламского государства». По данным «Спутник-Таджикистан», он в течение трёх месяцев проходил подготовку в составе ИГИЛ на территории Афганистана.
Причем это было уже второе нападение на ту же самую мечеть с участием граждан Таджикистана. Первое нападение состоялось 27 октября 2022 г. Во время этого теракта погибли 13 паломников, 27 получили ранения. Его основным фигурантом был 23-летний гражданин Таджикистана Комрон Субхон, который умер в больнице через несколько дней от полученных во время ареста ранений. По данным таджикских СМИ, ранее он находился на заработках в России. Его паспорт выдан 8 сентября 2017 года ОМВД города Гиссара. Всего по этому делу были задержаны 26 человек, которые являются гражданами Азербайджана, Таджикистана и Афганистана.
Внутри Ирана координатором действий террористов был гражданин Азербайджана. В июле 2023 г. двое участников этого нападения были казнены иранскими властями, а трое приговорены соответственно к 5, 15 и 25 годам лишения свободы. Все участники первого нападения на мавзолей Шахчарог, по данным иранских властей, также принадлежали к хорасанской ячейке ИГИЛ. Под ней, видимо, имеется в виду «ИГИЛ-Хорасан» – афганское подразделение ИГИЛ, которое и взяло на себя ответственность за теракт в «Крокусе».
28 января нынешнего года боевики «Вилаят Хорасан» устроили теракт в католической церкви Стамбула. Во время воскресной службы двое неизвестных в масках открыли огонь, убив 52-летнего гражданина Турции. По данным следствия, для нападения были использованы спящие ячейки, члены которых получили приказ о совершении теракта через социальные сети. Все задержанные по этому делу, за исключением трёх жителей Турции, являлись гражданами Таджикистана.
По другим данным, озвученным ранее, один из двоих задержанных участников этого теракта являлся гражданином России, а другой – Таджикистана. В церкви, как сообщают турецкие источники, стрелял гражданин РФ, а у таджикистанца заклинило оружие. Всего по итогам этого инцидента был задержан 51 человек, 23 из которых планировалось выслать из Турции, а по остальным 28 решение должны были принять после завершения допросов. Показательно, что подозреваемые в участии в теракте выходцы из Таджикистана проживали в стране нелегально. Часть из них на Новый год планировали нападения в стамбульских православных храмах, синагоге и на посольство Ирака.
Две недели назад, 6 апреля, турецкие власти приняли решение отменить безвизовый режим для граждан Таджикистана, которые с 2018 г. года могли без оформления разрешительных документов въехать в Турцию и находиться на ее территории 90 дней. Причем теракт в «Крокус Сити», судя по всему, стал лишь финальным аргументом, а реальной причиной введения виз являлся январский теракт в Стамбуле.
Неспокойной является ситуация и в самом Таджикистане. За последние 10 лет в республике было совершено 86 терактов и покушений, а общее число покушений экстремистского и террористического характера достигло 6,7 тыс. За совершение таких преступлений более 4 тыс. таджикистанцев находятся в розыске.
Ключевой причиной роста напряженности является активное распространение в республике радикального салафитского ислама. По словам самого Э. Рахмона, «представители течения «Салафия» (одного из четырех мазхабов – политико-правовых школ в исламе) отрицательно относятся к мазхабу ханафи и его основателю имаму Абуханифе, испытывают враждебность к мазхабу исмаилитов». Ханафитский и исмаилитский мазхаб преобладают в Таджикистане, и распространение салафизма ведёт к проникновению в республику экстремистской идеологии, которая и приводит людей в ИГИЛ.
Ещё в 2015 г. на сторону ИГИЛ перешёл полковник МВД Таджикистана Гулмурод Халимов, который ранее возглавлял ОМОН. В размещённом им в сети видеоролике он заявил, что выступает против методов работы МВД РТ, запрета на пятикратное совершение намаза и ношение традиционной мусульманской одежды. В сентябре 2016 г. он занял должность военного руководителя ИГ, сменив в этой должности погибшего Тархана Батирашвили (Умара аш-Шишани) и став вторым человеком в организации после Абу Бакра аль-Багдади. В феврале 2016 г. к Г. Халимову в Сирию переехала его вторая жена Хумайро Мирова и четверо её детей. Что примечательно, Х. Мирова также являлась госслужащей в звании капитана МВД и занимала должность начальника пресс-центра таможенной службы. В сентябре 2017 г. Г. Халимов погиб в результате удара российских ВСК в районе Дейр-эз-Зора.
Салафизм нередко проникает в таджикское общество «сверху» – его сторонниками становятся имам-хатыбы (настоятели мечетей), которые воспитывают своих прихожан в соответствующем духе. За четыре последних года (2020-2023) таджикские силовики привлекли к административной ответственности за незаконное преподавание 520 религиозных деятелей, обучением которых было охвачено 5 тыс. человек. В 2015 г. Верховный суд РТ признал салафитов экстремистским течением, а его деятельность в республике запрещена с 2009 г. Тем не менее с 2015 г. до начала 2024 г. его сторонниками стали 2,3 тыс. таджикистанцев.
Вдобавок Таджикистан массово амнистировал причастных к экстремистской деятельности, стремясь интегрировать их в мирную жизнь. Только за последние 10 лет, на которые как раз и пришлось время активной деятельности ИГ на Ближнем Востоке, благодаря принятым в стране законам о добровольном отказе от участия в экстремистском сообществе в Таджикистан вернулись и смогли избежать наказания 1 640 человек.
В этих условиях необходимость введения в РФ жесткого контроля над миграционными потоками из Таджикистана сомнений не вызывает. Вопрос лишь в формах и методах этого контроля, затягивание с введением которых, как показывает опыт Ирана, Турции и самой России, способно привести к новым трагическим последствиям.
Александр Шустов