Чего ждать от экологической экспертизы в Узбекистане в настоящем и будущем
Пока угрозы и риски не коснутся персонально, экологическая экспертиза мало кого интересует. Если она надёжная, чрезвычайные ситуации никого не коснутся. Можно жить спокойно. А если иначе?
Экскурс в восьмидесятые, девяностые и нулевые
В Узбекистане в 1988-м создано специализированное ведомство — Госкомитет по охране природы, одна из функций которого — проведение комплексной экологической экспертизы. До этого экспертиза проводилась разными структурами и к требованиям экологов мало кто прислушивался.
Реакция в промышленности была примерно такой же, как сейчас: «Не мешайте строить!» Мой первый журналистский опыт общения с экологами относится как раз к этому периоду. Настроено в Узбекистане объектов с весьма сомнительной очисткой сбросов в воду и выбросов в атмосферу столько, что караул…
К сведению тех, кто не знает или забыл. На рубеже восьмидесятых-девяностых митинги и народные возмущения достигли апогея именно по экологическим поводам.
В Коканде на митинги собирались из-за загрязнения пресных подземных вод отходами Новококандского химзавода. Из-за утечек с Ферганского нефтеперерабатывающего завода по направлению к Сырдарье в питьевых колодцах оказались нефтепродукты. И тоже массовое беспокойство. В Сариасие митинговали из-за грязных выбросов в атмосферу соседнего Таджикского алюминиевого завода.
А тем временем Алмалыкский горно-металлургический комбинат, пожёгший своими выбросами посевы соседнего хозяйства, уже выплачивал убытки через суд. Тогда же бурно обсуждались «лисьи хвосты» над Чирчиком и хранилище радиоактивных отходов в Бостанлыкском районе. В Бекабаде население возмущалось выбросами ряда предприятий, загрязняющих атмосферный воздух. Из ряда вон стали события в ташкентском метрополитене, когда машинисты отказались водить поезда между станциями «Ташкент» — «Чкалова» (ныне «Дустлик») из-за техногенных газов на перегоне. Простой затянулся не на один год. Высыхающий Арал для всех узбекистанцев — острая боль.
О каких бы негативных коллизиях ни шла речь, неизбежно возникал вопрос об оценке воздействия на окружающую среду стратегий развития и конкретных объектов. Такая оценка выполнена при проектировании? Рекомендации учтены? Мониторинг исполнения проводился или как в присказке «собака лает — караван идёт»?
Сложная экологическая ситуация и реакция на неё подтолкнули руководство республики к созданию Госкомитета по охране природы. Природоохранное законодательство в девяностые в Узбекистане только создается. Главгосэкоэкспертиза, созданная при Госкомитете, получила право запрещать строительство опасных объектов. Права широкие, так как Госкомитет по охране природы подотчётен только законодательной власти. И так решено не случайно: чтобы Кабмин и отраслевые министерства не давили.
В интервью «Добро» и «вето» экспертизы» из 1991-го и об этом тоже. До сих пор считаю своей журналистской удачей то интервью. Мало кто из коллег допытывался у экологов о причинах коллапсов. На мои вопросы следовали развернутые и вполне понятные ответы замначальника молодой структуры.
Из ответов: «По-старому предприятия размещать нельзя. Но программа размещения производительных сил республики была разработана без учёта экологии. У нас возникли возражения. Сейчас она аннулирована». Вот это да! «Затребовали на предварительную экспертизу генплан Ташкента…» И в нём нашли опасные разделы, которые не согласовали.
В каких случаях проекты одобряются, в каких нет, объяснимо. Если «вето», то банки прекращают финансирование. Проекты без «Оценки воздействия на окружающую среду» (ОВОС) к рассмотрению не принимаются. Такой введён механизм.
Казусы неисполнения
В 1992 году принимается Закон «Об охране природы». Он главный и всеобъемлющий. По сей день в статье 4 прописана обязательность экологической экспертизы.
В 2000 году разработан и утверждён Закон «Об экологической экспертизе». В него переносится из Закона «Об охране природы» раздел с перечнем стратегий, программ и проектов, подлежащих государственной экологической экспертизе. Но основная норма сохранена в Законе «Об охране природы»: «Государственная экологическая экспертиза является обязательной мерой охраны окружающей природной среды, предшествующей принятию хозяйственного решения» (ст.24).
Оконцовка принципиальна: до принятия хозяйственного решения! То, что эта статья Закона не раз нарушалась, увы. «Казусы» неисполнения ещё приведем.
Вот что сказано в действующем Законе «Об экологической экспертизе» о специально уполномоченном государственном органе в области государственной экологической экспертизы (ст.12):
Им является «Государственный комитет Республики Узбекистан по экологии и охране окружающей среды». Такое название Госкомитет получил в 2017 году. Тогда не только название поменяли, но и переподчинили Кабинету Министров. А в мае 2023-го Госкомитет трансформировался по Указу Президента страны в Министерство экологии, охраны окружающей среды и изменения климата. Поправка в Закон не внесена, возможно, потому, что до сих пор нет Положения о Министерстве. И это, на наш взгляд, тоже казус.
Право «вето» в Законе для уполномоченного органа прописано: «направляет в банковские и иные кредитные организации представления о приостановлении (прекращении) финансирования, кредитования и других финансовых операций в отношении объектов, не получивших положительного заключения государственной экологической экспертизы; осуществляет контроль за исполнением заключений государственной экологической экспертизы»…
В Постановлении «Приоритетные направления деятельности Министерства экологии, охраны окружающей среды и изменения климата» (31.5.2023г) в четырёх пунктах упоминается развитие туризма и ни разу не названа экологическая экспертиза, что удивительно. Или более не приоритет?
Она есть в списке реорганизуемых структур в приложении к Постановлению. Приводится новое название: «Государственное учреждение «Центр государственной экологической экспертизы». Им начата разработка нового закона. В апреле 2024-го о том, что готов проект закона «О государственной экологической экспертизе и оценке воздействия на окружающую среду» руководство центра сообщает на пресс-конференции.
Журналистов информируют, что вместо четырёх категорий проектируемых объектов для экологической экспертизы останется три. Подчеркивается роль общественности, и при этом сообщается, что общественная экспертиза отменена. Реально казус, ведь норма прописана в основополагающем Законе «Об охране природы», как обязательная.
Затем проект размещается на государственном портале для обсуждения и ознакомления. Можно сравнивать действующий закон и проект по пунктам. В сравнении новые формулировки воспринимаются тяжелее, но в целом проект для инвесторов однозначно легче.
К примеру, исключено требование действующего закона: «Реализация проектов без положительного заключения государственной экологической экспертизы запрещается». Заменено мягким предостережением: «Центр государственной экологической экспертизы вносит в банки и иные кредитные организации представления о приостановлении финансирования и предоставления им кредита и иных финансовых операций на срок не более десяти дней объектов государственной экологической экспертизы, не получивших положительного заключения государственной экологической экспертизы и оценки воздействия на окружающую среду».
«Не мешайте строить!»
Нажимали на экспертизу «сверху» с самого начала. Из-за большого Сохского водохранилища, названного в интервью Главгосэкоэкспертизы как сложный и конфликтный объект, обиделись водники. А ведь аргументы у экспертов были убедительны: поднимется уровень грунтовых вод, увеличение посевных площадей приведёт к засолению не только почв, но и уникального Сохского месторождения пресных подземных вод — источника питьевой воды для всей Ферганской долины. Министерство мелиорации и водного хозяйства настаивало… Построило малое.
Проект Пскемской ГЭС Главгосэкспертиза рассматривала в конце восьмидесятых и в девяностые. Тоже сложный и конфликтный. Отклонила раз и другой.
После паузы в несколько лет в Стратегии развития Узбекистана предусмотрено строительство каскадов ГЭС на многих горных реках, в том числе, на Пскеме и Чаткале, впадающих в Чарвакское водохранилище. Экспертиза стратегий предусмотрена. Была ли?
Каскады планируются на территории Государственного Угам-Чаткальского национального природного парка, где хозяйственная деятельность Законом «Об охраняемых природных территориях» запрещена. Как разрешается конфликт интересов? Не мешают строить ни рыбки, ни птички и даже ни снежные барсы, обитающие в здешнем высокогорье. Тут уж точно, кто сильнее.
В 2021 году река Пскем перекрыта. СМИ радуются: «Плотина станет самой высокой в Узбекистане — в 195 метров!»
Прошлым летом, проезжая вверх по Пскему, мне удалось её рассмотреть с дороги над плотиной. Почему вместо заявленных почти двухсот метров её высота максимум в полсотни? Потому что в ходе строительства оползень сошёл. Весь склон над гидроузлом оползнеопасный.
Экологическая экспертиза «упустила» на первой ГЭС каскада оползни? А выше, на других ГЭС каскада как? Наблюдая «похудевшую реку», возник вопрос и о её режиме в связи с изменением климата. Подпитывающих ледников нет. В перспективе вода будет? Какие данные у гидрологов? Для заключения нужны наблюдения за ряд лет. Но данные по Пскему за последние годы отсутствуют. Не выделено на эти цели финансирование.
Про Пскемскую и другие ГЭС каскада я задала вопрос на пресс-конференции, где представлялся проект нового закона. Все же отслеживаю по-журналистски эту тему с конца восьмидесятых и нужна конкретика. В президиуме — генеральный директор Центра экологической экспертизы и заместители. Мой вопрос: «Положительное заключение экспертизы выдано на Пскемскую ГЭС или на весь каскад? Длина реки всего 73 километра. Сперва речь шла о трех ГЭС, потом о пяти и даже об одиннадцати гидростанциях в каскаде. Учтен ли кумулятивный эффект на реку, ущелье, биоразнообразие?»
Ответ: нет положительных заключений экспертизы ни на Пскемскую ГЭС, ни на другие в каскаде. На этапе Оценки воздействия на окружающую среду документация была отклонена с замечаниями и отправлена на доработку. С исправлениями и дополнениями не представлялась.
А плотина уже насыпана и первая чаша каскадных водохранилищ наполняется. Пскемское ущелье разворочено, несмотря на… Помните, как должно быть? Государственная экологическая экспертиза обязательна до принятия хозяйственного решения.
Про прорыв хотя бы одной из плотин каскада пскемких или чаткальских ГЭС, строящихся выше Чарвакского водохранилища, подумать страшно. Задуман каскад ГЭС и на Угаме, впадающем в реку Чирчик ниже Чарвака. Внизу долина.
Зачем нужна экспертиза генпланов городов?
Она предусмотрена и действующим законом, и проектом нового. Весь процесс начинается с экспертизы выбранной площадки. Уж как хотелось задать вопросы по этой теме на пресс-конференции. Но по формату, это был, скорее, брифинг.
Года четыре назад старожилы-ташкентцы припомнили свалку у Абразивного завода в Юнусабадском районе столицы. Сперва убедили меня, что надо осмотреть, а потом и членов Общественного совета Госкомэкологии. Выехали на место и специалисты, убедились, что свалка, рассматривая её в разрезе: фундаменты под первые объекты уже выкопаны, застройка началась.
На увиденное сотрудники городской экспертизы только руками развели. Посетовали, что в представленных документах под строительство Юнусабад-сити ни слова про свалку. Срок для выдачи разрешения — всего пять дней. Заявок много, выезжать на площадки некогда. Заключения выдаются на основе представленных документов.
Тогда Госкомитет выдал Дирекции при хокимияте Ташкента предписание вывезти весь грязный грунт. Отчёта не последовало, исполнение никто не мониторил, хотя он предусмотрен действующим законодательством. С той поры руководство главной природоохранной структуры страны сменилось уже трижды. Получается, и спросить некого.
Сейчас бы взять пробы почв, пока мониторинг исполнения предусмотрен. В проекте нового закона говорится о скрининге. Возможно, законодатели разберутся со скринингом, что это за процедура, кто её станет выполнять и с какой мерой ответственности.
Выбрана площадка под строительство очистных канализационных сооружений Сурум для Ташкента. Они — мощные, рассчитаны на очистку стоков в полтора миллиона кубометров в сутки. В подготовке проектных документов участвовали иностранные специалисты ещё до пандемии, года три назад. Заключение Республиканской экологической экспертизы положительное.
Проект не реализуется. Что не так? В документации не был указан переброс канализационных стоков по трубам через реку Чирчик. Это недопустимо из-за значительных рисков. Спросить не с кого, иностранцы за кордоном.
Где будут очищаться канализационные стоки Нового Ташкента? Скорее всего, в Суруме. Как появится в них острая необходимость, так и… Очень щепетильный вопрос с канализацией.
Обсуждается строительство Нового Ташкента на 20 тысячах гектаров в Юкарычирчикском и Уртачирчикском районах Ташкентской области с населением в один-два миллиона. Архитекторы представляют планировку, высказывают предположения, откуда придёт питьевая вода. Предположения без экологической экспертизы и утвержденного Генплана могут дорого стоить. Хотели ведь строить новый город в Той-тепе и даже переименовали в Нурафшон. А там проблемы с водой и горы отработанной руды с обогатительной фабрики горно-металлургического предприятия, которые, говорят, ещё и с повышенным радиационным фоном. Столицы там точно не будет.
По Новому Ташкенту опять хозяйственное решение принято до экологической экспертизы. Как-то неловко об этом «зудеть» и напоминать о законодательстве тем, кто на самом высоком уровне готовит документы на подпись первым лицам страны. Между тем с водоподачей, как и с канализацией, не всё в ажуре.
Сейчас девяносто процентов питьевой воды поступает в Ташкент из реки Чирчик по каналу Бозсу. Пока растущему населению хватает. Хватит ли ещё на миллион-два-пять? Архитекторы предлагают запроектировать водовод из Угама. Между тем, вода в этой реке с повышенной цветностью. Так и из-за природных причин, и из-за того, что канализационные стоки пансионатов, санаториев и поселков с сомнительной очисткой или вовсе без очистки сбрасываются в горную реку.
Специалисты знают, архитекторы — нет. Себя, журналиста, отношу в этом случае к специалистам. На Угаме видела канализационные трубы в реку и прошлым летом, и нынешней зимой.
Вода из Чарвакского водохранилища гораздо чище. Пока не нарушен гидрологический режим Пскема, Чаткала и Коксу. Пока курортами, как грибами, не усеяны берега. А к ним тоже возникнут вопросы по очистке канализационных стоков.
Чего ждать, если пренебречь охраной окружающей среды и требования законодательства
Выбор площадки — самое главное при строительстве, тем более если речь об освоении новых территорий в уязвимых районах. Про заключение экологической экспертизы по свободной туристской зоне «Чарвак» в пределах Чимган-Чарвакской курортно-рекреационной зоны Ташкентской области у автора этих строк нет информации. Указ о её создании был издан в 2017 году. Строительство отелей и объектов инфраструктуры ведется стремительно и беспорядочно, перекрывая туристские тропы. Поэтому усомнимся в том, что была выполнена Оценка воздействия на окружающую среду.
Точно также усомнимся в выполненной Оценке и по строительству курорта в высокогорном Гилане, что в Кашкадарье. Там, где собираются прокладывать горнолыжные трассы и делать подъемники, обитает снежный барс.
В Зарафшанском национальном природном парке то скоростную трассу хотят строить, то линию электропередачи тянуть.
Если бы этими примерами пренебрежения действующим Законом «Об экологической экспертизе» список заканчивался… Увы, он длинен. «Какая экологическая экспертиза? Не мешайте строить!»
Смягчение требований при освоении новых территорий, отсутствие конкретных требований при проведении скрининга таких объектов, как дамбы, гидроэлектростанции в рекреационных зонах не приведёт ни к чему хорошему. Аргументы для облегчения и смягчения: «Так в Европе». Может быть, и так. Только отношение к исполнению законодательства разное.
Вот что говорится в опубликованном в мае 2024 года на сайте ООН Глобальном обзоре преступлений, влияющих на окружающую среду: «В мире достигнут определенный прогресс в выработке законов об охране окружающей среды, однако законодательство и правоприменение остаются неравномерными, что даёт преступным группам возможность использовать пробелы. Более строгое законодательство может способствовать сдерживанию как потенциальных преступников, так и рецидивистов, а также расширить спектр следственных инструментов и ресурсов для правоохранительных органов в сфере защиты окружающей среды».
Стоит напомнить об ответственности, прописанной в законодательстве Узбекистана. Она прописана, но ответственных не найти. Чтобы усилить ответственность, в Постановлении Президента Республики Узбекистан «О мерах по качественной и своевременной реализации Стратегии «Узбекистан — 2030» указано (п.11): «Начиная с 1 ноября 2023 года внедрить механизм приостановления финансирования, кредитования и иных финансовых операций по объектам, по которым не получено положительное заключение экологической экспертизы». И ещё там же: «Возложить на лиц, совершивших экологическое правонарушение, обязательства по восстановлению и обеспечению охраны на определенный срок природных объектов, которым нанесён ущерб, наряду с возмещением убытков».
Вот и ответ на «не мешайте строить», на невыполнение действующего Закона «Об экологической экспертизе», который предусматривает и «добро», и «вето». Тяжело выполнять?
Наталия ШУЛЕПИНА