Оценку состоянию и перспективам газового сотрудничества между Россией и странами Центральной Азии дал директор Центра исследовательских инициатив «Ma’no» Бахтиёр Эргашев.
Базовые параметры газового сотрудничества РФ и стран ЦА
Когда мы оцениваем современное состояние и перспективы газового сотрудничества стран ЦА с Россией, надо учитывать несколько факторов.
Первое. И Казахстан, и Узбекистан вышли на определенное плато по добыче собственного природного газа. Тот же Узбекистан, если, конечно, не произойдет каких-то грандиозных геологических открытий, будет добывать ежегодно в среднем около 40 млрд кубометров природного газа. Такова перспектива ближайших 5-7 лет. При этом потребность в газе будет возрастать, она уже сейчас составляет 50 с лишним миллиардов кубометров. Есть определенный дефицит, и этот дефицит будет только усиливаться. Почти такая же ситуация и в Казахстане. Там тоже не хватает собственных объёмов газа, тем более учитывая заинтересованность Казахстана в газификации своих северо-восточных регионов.
Второе. Для Центральной Азии требуются дополнительные объёмы природного газа, потому что есть такой фактор как демографический рост и развивающаяся экономика. Уже сейчас совокупное население пяти центральноазиатских государств — Узбекистана, Казахстана, Таджикистана, Кыргызстана и Туркменистана — это более 70 миллионов человек, приближается к 80 миллионам. К 2030 году, через каких-то 6 лет, население Узбекистана превысит 40 миллионов человек, Казахстана – 22 миллиона, население Таджикистана с нынешних 10 миллионов достигнет почти 12 миллионов. Словом, мы видим очень серьёзный демографический рост. Плюс все страны региона показывают неплохие темпы экономического роста. И это означает, что нужна энергия. Энергия нужна для промышленности: необходимо топливо, необходимы ГСМ. Энергия нужна увеличивающемуся населению. Потребности в природном газе будут только расти. При этом нужно учитывать, что из всех стран региона только Туркменистан обладает серьёзными, можно сказать, глобального значения запасами природного газа. Все остальные страны ими не обладают.
Третье. Разворот России на Восток и на Юг предполагает не только какие-то дипломатические и внешнеполитические заявления и шаги, он предполагает глубинный, коренной разворот в сторону Глобального Юга (Азии и Африки). Газовое сотрудничество Москвы со странами Центральной Азии – это один из показателей, маркеров данного разворота. Всю советскую историю газ из тогда ещё Средней Азии и Казахстана шёл по построенной в советские годы разветвлённой системе газопроводов с Юга на Север. В определённом смысле мы наблюдаем целый поворотный этап экономической истории наших стран – с 2023 года природный газ пошёл не с Юга на Север, а с Севера на Юг, из России в Центральную Азию – без всякого сомнения, это знаковое событие. Отметим и внешнеполитический и геополитический контекст – у России высвобождаются значительные объёмы природного газа по причине закрытия европейского рынка, который, как мы знаем, долгое время был основным получателем российского трубопроводного газа. Эти объёмы в какой-то части будут востребованы в Центральной Азии.
— Какие страны региона и в каких пропорциях получают выгоду от углубления и интенсификации газового сотрудничества?
— Если дифференцировать по странам региона, надо сказать, что так или иначе выгоду от газового сотрудничества с Россией получают все. Как я говорил выше, Узбекистан и Казахстан таким образом, например, закрывают тот дефицит объёмов газа, с которым они сталкиваются и который будет дальше нарастать. Потребность в российском газе есть и в Кыргызстане. Отмечу, что газопроводные системы Узбекистана и Кыргызстана соединены между собой, так что технически удовлетворение спроса Бишкека в российском природном газе вполне реализуемо – газ, пришедший в Узбекистан, может поставляться соседу через систему этих газопроводов. Думаю, что и «Газпром», являющийся стопроцентным владельцем газотранспортной системы Кыргызстана, заинтересован в том, чтобы определенные объёмы российского газа поступали в республику через Казахстан и Узбекистан.
Добавлю, Казахстан, помимо природного газа для своих регионов, будет получать и транзитные поступления. И это, конечно же, ещё одни очевидные плюсы сотрудничества. Для России, повторюсь, регион, который в ближайшей перспективе приблизится к 100 миллионам населения, сам по себе весьма привлекательный рынок. Конечно, при реализации газового сотрудничества стран региона и России существует и геополитическая проблематика, но в любом случае это взаимовыгодное сотрудничество. Очень важно отметить, что газовое сотрудничество между нашими странами, как мне представляется, не должно ограничиваться и исчерпываться только лишь поставками газа для использования его в энергетическом комплексе. Очевидно, что значительные объёмы идут именно на эти цели, при условии, что большинство ТЭС, например, в Узбекистане работают на природном газе. Необходимо переходить на следующий уровень – к глубокой переработке сырья, к развитию химической индустрии. Речь идёт о производстве продукции на основе глубокой переработке природного газа.
Уже сейчас, мы знаем, в практической плоскости находятся переговоры по строительству крупных промышленных объектов по переработке природного газа в Узбекистане и Казахстане. Почему бы уже сейчас не задумываться о создании совместных российско-узбекских предприятий по производству минеральных удобрений, которые могут идти на рынки третьих стран.
— Какие страны региона и в каких пропорциях получают выгоду от углубления и интенсификации газового сотрудничества?
— Часть природного газа страны региона могут использовать для поставок в Китай. Понятно, что «Газпром» будет делать это и напрямую через планируемое строительство газопровода через Северо-Восточный Казахстан. Могут быть и ещё какие-то варианты экспорта в Китай с использованием трубопроводной системы стран Центральной Азии. Теоретически возможны – и об этом говорят эксперты – поставки российского газа по южному направлению. Правда, здесь РФ предстоят серьёзные переговоры с Туркменистаном – насколько Ашхабаду будет интересно участие России, однако, повторюсь, теоретически это вполне возможно.
Если говорить об объёмах поставок уже сейчас – возьмём за пример Узбекистан, — пока они не очень велики: предварительно была договоренность, что республика получит 2,8 млрд кубометров российского природного газа в год. Но уже в 2024 году были озвучены планы по повышению объемов поставляемого российского газа в Узбекистан до 5 млрд кубометров в год, есть планы подписания долгосрочного газового контракта – в экспертном сообществе говорят, например, о договорах, рассчитанных на 15 лет, звучат объёмы, измеряемые цифрами в 10 млрд кубометров. По Казахстану, учитывая растущую потребность, также можно говорить о 10 или даже более миллиардах кубометров российского природного газа в год. Словом, это серьёзный рынок. Около 20 млрд кубометров газа в течение трёх-четырёх лет через Центральную Азию – это хорошие объёмы, и это не считая тех объёмов, которые могут прокачиваться через регион в Китай. Коротко говоря, перспективы газового сотрудничества России и Центральной Азии весьма многообещающие для всех его участников.
— Вокруг газового союза немало разного рода спекуляций. Можно ли отделить зерна от плевел в этом дискурсе? Оправданы ли какие-то страхи центральноазиатских государств (например, в части чрезмерной зависимости от России), которые активно муссируются в инфополе?
— К сожалению, вопрос газового сотрудничества между Россией и странами региона получил такую политическую и даже геополитическую окраску, что, впрочем, было вполне ожидаемо, учитывая важность этого сотрудничества. В том, чтобы политизировать этот процесс, заинтересованы определённые страны, которые не хотели бы, чтобы российский газ пришёл в Центральную Азию. И более того, не заинтересованы, чтобы между Россией и регионом в принципе развивалось какое бы то ни было сотрудничество – это понятно. Они видят в этом проекте возможности для России более плотно участвовать в центральноазиатских экономических процессах.
В начале 2023 года, когда начались обсуждения параметров газового сотрудничества, некоторыми блогерами, лидерами общественного мнения, масс-медиа раздувалась настоящая истерия по поводу того, что Узбекистан в частности попадёт в газовую зависимость от России. Ну что тут можно сказать… Когда страна добывает более 40 миллиардов кубометров собственного газа и получает 2,8 миллиарда российского, разговоры о какой-то зависимости заведомо являются наглой ложью.
Кроме того, у Узбекистана есть альтернативные возможности получения природного газа из того же Туркменистана. Например, в минувшем году наравне с российским Ташкент получил около полутора миллиардов кубометров туркменистанского газа. Одним словом, речь идёт не о какой-то зависимости или независимости, а о разумной диверсификации поставок стратегического сырья в страну. В идеале, конечно бы, хотелось некоей синхронизации процессов: если между Россией и Узбекистаном будут подписаны 10-15-летние контракты, то было бы неплохо, чтобы такие же договоры были заключены и с Ашхабадом.
Возвращаясь к так называемой зависимости, повторю, это ложь, рассчитанная на людей, не разбирающихся во внутренней механике вопросов газового сотрудничества между нашими странами. Надо понимать, что в основе газового союза лежат экономические интересы и экономический прагматизм. Я, как гражданин Узбекистана и как эксперт, очень рад, что экономический прагматизм победил навязываемые извне процессы политизации данного проекта.
Природный газ нужен Узбекистану. И он будет получать природный газ, вне зависимости от завываний купленных определенными силами журналистов, СМИ, блогеров, которые устраивают шакалий вой на страницах своих интернет-ресурсов. Речь, повторюсь, идёт о прагматизме, национальных и экономических интересах, исходя из которых и нужно действовать.
Федор Кирсанов