Германия усиливает влияние в Центральной Азии, используя “мягкую силу” и взаимодействуя с властями и молодежью. Однако эксперты предупреждают о возможных неожиданных последствиях этой коллаборации. На завершившемся недавно саммите «Центральная Азия — Германия» в Астане обсуждались вопросы зеленой энергетики и разработка дорожной карты для дальнейшего сотрудничества. Бахтиёр Эргашев, директор Центра исследовательских инициатив «Ma’no», поделился своим мнением о ключевых моментах визита канцлера Германии Олафа Шольца в Центральную Азию, а также о плюсах и рисках сотрудничества официального Ташкента с лидерами ЕС и влиянии на отношения с Россией и Китаем.
— Бахтиёр Исмаилович, какие ключевые моменты визита Олафа Шольца в Узбекистан вы считаете наиболее важными?
— Давайте отметим, что визит Олафа Шольца в Узбекистан, который проходит через несколько месяцев после визита президента Франции в страны Центральной Азии, свидетельствует о том, что страны ЕС начинают более проактивную деятельность в этом регионе. Это направлено на решение нескольких ключевых задач и достижение стратегических целей.
Во-первых, ЕС стремится получить доступ к минерально-сырьевым ресурсам Центральной Азии. В условиях, когда торгово-экономические отношения между ЕС и Россией сведены к минимуму и в среднесрочной перспективе не предвидится улучшений, ЕС ищет новые рынки. Мы видим, как ЕС активизировался в Африке, несмотря на сложности, и Центральная Азия — это еще один регион, где ЕС хочет усилить свое присутствие и торгово-экономические связи.
Во-вторых, никто не снимает с повестки дня вопрос противостояния между ЕС и Россией. И ЕС заинтересован в снижении уровня политического, экономического и военно-технического сотрудничества между странами региона и Россией. Эта цель публично озвучена и поставлена.
Присутствие в экономике стран Центральной Азии, особенно в таких направлениях, как развитие зеленой энергетики, производство водорода и его экспорт в Европу, а также другие проекты, направленные на продвижение зеленой повестки, являются попыткой конкуренции с китайскими производителями, которым также нужны новые рынки.
Кроме того, страны ЕС стремятся к большему присутствию в медиапространстве региона и созданию более эффективных механизмов контроля за соблюдением санкционного режима.
— Каковы были главные цели визита и насколько они были достигнуты?
— Важнейший вопрос, конечно же, достиг ли канцлер Федеративной Республики Германии Олаф Шольц заявленных целей, а также тех, которые не были публично озвучены. Реанимация диалога между странами Центральной Азии и Германией, как ведущей страной Европейского Союза, происходит. В этом заинтересованы и сами страны Центральной Азии, которые хотят диверсифицировать свои торговые, экономические и инвестиционные связи.
Об этом свидетельствует масштабная немецкая бизнес-делегация, сопровождающая канцлера, с которой встречались руководители стран Центральной Азии. Однако в целом я не вижу серьёзного прорыва в отношениях между странами Центральной Азии и Германией. Эти отношения уже существовали, и, возможно, они получат новые, но не самые стратегически важные направления.
В большинстве стран Центральной Азии необходимо решать проблемы энергодефицита и обеспечения электроэнергией растущих промышленных производств и населения. Здесь вряд ли кто-то будет играть в игры с «зелёной повесткой».
Например, Казахстан планирует строить тепловые электростанции не только на газе, но и на угле. Такие же планы есть и у Узбекистана — по строительству угольных ТЭЦ. Не важно, какой источник генерации — уголь, газ или атомная энергетика. Главное — снизить энергодефицит и обеспечить экономику и население достаточным количеством электроэнергии.
Сама «зелёная повестка» приводит к серьёзному промышленному спаду в странах Европы, включая Германию. Я думаю, что страны Центральной Азии не будут повторять эти ошибки. Были дежурные заявления о том, что санкции наложены и страны Центральной Азии стараются их соблюдать. Однако есть большие сомнения в том, насколько эти заявления будут реализованы на практике и смогут ли они действительно нанести ущерб торгово-экономическим связям между странами Центральной Азии и Россией. Экономические интересы и прагматизм против политических и геополитических целей Запада. Мне кажется, экономические интересы и прагматизм всегда победят.
— Как вы оцениваете уровень диалога?
— На данный момент Германия не может стать основным ключевым партнёром Узбекистана, она не осилит роль равного противовеса китайскому и российскому экономическому торгово-экономическому и инвестиционному сотрудничеству. У Германии нет таких возможностей.
В качестве примера: торговый экономический оборот Узбекистана с Кыргызстаном (прим. Население Кыргызской Республики составляет около 7 млн человек), что на порядок, больше, чем внешнеторговый оборот с Германией (Население Германии около 84 млн человек). У Германии нет стратегически жизненно важных интересов в Центральной Азии. И этим всё сказано.
— Как установление регионального стратегического партнёрства между Германией и Центральной Азией и визит Олафа Шольца повлияет на отношения Узбекистана с другими партнёрами, например, с Россией?
— Уровни стратегического взаимодействия и партнёрства между странами Центральной Азии и Китаем, Россией и Германией значительно различаются. Германия находится далеко, и её интересы сосредоточены в других регионах.
Геополитические интересы Германии в значительной степени направлены на Африку, которая ближе и предоставляет больше возможностей для бизнеса. Германский бизнес будет стремиться к Африке, а не к Центральной Азии. Только дефицит минеральных ресурсов в Германии может стимулировать инвестиции в Центральную Азию.
Сравнивать влияние Германии на процессы в Центральной Азии с влиянием Китая и России сложно, так как их влияние значительно больше. Это объективная реальность, которую необходимо учитывать.
Визит канцлера Германии в Центральную Азию вряд ли приведет к серьезным изменениям. Пример визита президента Франции показывает, что прорыва в торгово-экономических и политических отношениях не произошло. Скорее всего, на германском направлении также будут лишь незначительные изменения, которые не окажут существенного влияния на геополитическую и экономическую ситуацию в Центральной Азии и вокруг неё
— Какие риски могут возникнуть для Узбекистана в связи с усилением сотрудничества с Германией?
— Не вижу больших проблем и рисков для Узбекистана в связи с усилением сотрудничества с Германией. Это не принесет значительных выгод, крупных инвестиций или прорывных проектов. Рисков и минусов я тоже не вижу. Если в экономику Узбекистана поступит какое-то количество немецких инвестиций, это никак не ухудшит отношения Узбекистана с Россией или Китаем. У Китая своя стратегия в Центральной Азии, в частности в Узбекистане, у России также очень активная стратегия экономического сотрудничества с Узбекистаном, и вряд ли это принесёт какие-то риски.
Если немецкие инвестиции придут в Узбекистан, это не усилит политическое влияние Германии и не станет рычагом воздействия. На фоне инвестиционного сотрудничества с Россией и Китаем этого будет недостаточно.