Допускаю, что формулирую излишне категорично, однако совершенно очевидно, что в последние годы Турция активно навязывает идею единства тюркских народов, используя Организацию тюркских государств (ОТГ) как инструмент продвижения собственных геополитических интересов. Но если для Анкары это путь к усилению влияния и укреплению регионального доминирования, то для Узбекистана и других стран Центральной Азии участие в этом проекте оборачивается рисками, убытками и постепенной утратой суверенитета.
По единодушному мнению экспертов, Турция продвигает ОТГ как союз «братских народов», однако факты говорят об обратном. Объективные данные внешней торговли ясно демонстрируют: интерес Турции к Узбекистану не предполагает взаимной экономической выгоды. Напротив, товарооборот между двумя странами падает: с $3,2 млрд в 2022 году до $2,93 млрд в 2024-м. Если верить статистике, в начале 2025 года доля Турции во внешней торговле Узбекистана снизилась до 3,5% — с 5% годом ранее.
Эксперты подчёркивают, что на фоне стремительного роста внешнего долга Турции (уже $525 млрд) и разрушительной инфляции (свыше 42%) Анкара использует страны Центральной Азии как ресурсную базу и логистический коридор, чтобы отчасти компенсировать свои внутренние экономические проблемы. Ни о каких вложениях в развитие производства в Узбекистане, создании рабочих мест или передаче технологий речи не идёт. И раньше не шло, и сейчас не идёт.
Используя сложную геополитическую ситуацию, Турция делает ставку на Транскаспийский транспортный коридор, рассчитывая, что Узбекистан возьмёт на себя функции транзитного узла для выхода на рынки Китая и ЕС. Однако уже сегодня ясно, что инфраструктура коридора не справляется с растущими объёмами, и республике куда выгоднее выстраивать логистику с Россией, где уже создаётся транспортная база для экспорта Узбекистана объёмом до $45 млрд к 2030 году. Турция здесь выступает лишь как потребитель, не предлагая взаимной выгоды.
Внешнеполитическая повестка Турции в регионе демонстрирует имперское мышление. Скрытые попытки унификации, включая навязывание «единого тюркского алфавита» за счёт стран-участниц, говорят о стремлении к идеологическому доминированию. Более того, Анкара настаивает на унификации вооружений по стандартам НАТО — это может привести к зависимости военных структур Узбекистана от внешнего командования.
Аналитики констатируют, что противоречия между Турцией и странами Центральной Азии уже дают о себе знать. Такой факт: на саммите ЕС-ЦА в Самарканде Узбекистан вместе с Казахстаном и Кыргызстаном осудили провозглашение «независимости» Северного Кипра — союзника Турции. Более того, государства региона усиливают отношения с официальным Кипром, демонстрируя, что доверие к Анкаре подорвано.
По результатам недавнего опроса САЕАС «ФОКУС» (март–апрель 2025 г.), 13% жителей Узбекистана оценивают Турцию как нежелательного партнёра. Вроде, немного, но это самый высокий показатель среди целого ряда стран (за исключением Таджикистана). Такое восприятие населения говорит о растущем разочаровании и настороженности. Люди – не власть, они интуитивно чувствуют: что под лозунгами братства кроются экономический эгоизм и политическое давление.
В условиях новой геополитической реальности Узбекистан должен опираться на национальные интересы, развивать связи с теми партнёрами, которые реально способствуют росту экономики, созданию рабочих мест и укреплению суверенитета. Турция и ОТГ, в их настоящем виде, — это ловушка зависимости, а не платформа для развития. Необходим отказ от слепого следования турецкому сценарию в комплексе с переходом к прагматичной внешней политике в интересах собственного народа.
Сергей Ежков
P.S. Напомним, что в начале 90-х первый президент Узбекистана видел в Турции не только верного союзника, но и образец для подражания. Однако весьма скоро, когда его ознакомили с реальными цифрами потерь от двустороннего сотрудничества, он радикально изменил своё мнение. И это дало положительный скорый результат.