Скажу сразу: до настоящего времени автор этих строк ни разу не участвовал в голосовании. Ни когда избирали депутатов Олий Мажлиса, ни когда избирали президента Узбекистана. Не участвовал, поскольку всегда был уверен, что мой голос, равно как и голоса других граждан, на результаты выборов не влияют по определению. 4 декабря нынешнего года решил проголосовать, поскольку даже за двое суток до президентских выборов полностью не уверен, что пройдёт именно тот кандидат, которого я как гражданин Узбекистана хотел бы видеть на высшем государственном посту.
Досужие разговоры и рассуждения зарубежных политологов о том, что исход президентских выборов 2016 года изначально был предопределен назначением премьер-министра на должность исполняющего обязанности президента Узбекистана, больше базируются на аналогах советского периода, нежели на реальной расстановке политических сил, представленных конкретными политическими фигурами. Да, Сенат сразу же после смерти Ислама Каримова временно делегировал полномочия ушедшего президента главе правительства, но лишь для того, чтобы сохранить управляемость страной на предвыборный период и лишь потому, что более профессионального человека, владеющего ситуацией в целом, в стране попросту нет. Однако временное исполнение обязанностей президента не означало однозначного и беспрепятственного перехода Ш. Мирзиёева в статус президента.
Такой нюанс. Мало кто обратил внимание на промелькнувшее в первой половине октября сообщение о переносе даты съезда либерально-демократической партии Узбекистана, на котором делегаты должны были утвердить кандидатуру премьер-министра в качестве официального кандидата на выборах президента страны. Подчеркну: той самой партии, что через несколько дней после смерти Ислама Каримова заявила, что Шавкат Мирзиёев – её кандидат. Основание для переноса съезда, озвученное для прессы, было неубедительным. Дескать, необходимо «дополнительное время для изучения предложений и дополнений в устав партии, которые также готовятся для рассмотрения на очередном съезде».
Мотивация, повторю, слабая, если учесть, что в Узбекистане все партии ручные и управление ими осуществляется из одного здания. Смею предположить, что премьеру был послан сигнал именно отсюда с одной единственной целью: дать понять излишне активному основному претенденту на высший государственный пост, чьё слово в Узбекистане решающее. Да, повторю, это предположение, но как мне кажется, имеющее под собой основания.
Дело в том, что Шавкат Мирзиёев – не ставленник спецслужб, как это пытаются выдать упоминаемые выше зарубежные политологи и аналитики. С высшим руководством силовых структур у него профессиональные, где-то товарищеские отношения, но отнюдь не дружеские или приятельские. По той простой причине, что в период правления первого президента Узбекистана служба глубокого бурения могла закопать любого, в нужный момент положив на стол первого лица компромат, не совместимый с дальнейшим пребыванием во власти и на свободе. И премьер, полагаю, прекрасно это понимал. Всегда чувствуя дыхание в затылок «большого брата», он не заблуждался по поводу своей независимости в принятии входивших в его функции решений. Может поэтому и возглавлял правительство 13 лет кряду. В то же время он всегда умел брать ответственность на себя и держать удар, если это необходимо для дела. Эти качества, кстати, объединяют основного кандидата на пост президента Узбекистана с первым президентом страны.
Шавкат Мирзиёев – не креатура самого влиятельного в Узбекистане силового ведомства еще и потому, что на фоне трёх других кандидатов, выдвинутых политическими партиями, он меньше всего подходит для внешнего управления. Он самостоятелен, он лично подбирал управленческие кадры в большинстве структур высшего и среднего эшелонов исполнительной власти, хотя и вынужден был согласовывать назначения. Он, к слову, сумел сохранить хороших управленцев, попавших в свое время «под раздачу» только потому, что кто-то, используя настроение президента, вовремя поставлял к столу Его величества папку с компрометирующими материалами, нередко так и не дошедшими до суда. Сумел сохранить и вернул во власть сразу же, как это стало возможным. Не потому что он сквозь пальцы смотрит на коррупционные схемы и коррумпированных чиновников, а поскольку умеет отделить «мух от котлет» и во взаимоотношениях с коллегами отдает приоритет их профессиональным качествам с позиции государственных интересов.
Еще нюанс. Днями кандидат от либерально-демократической партии Узбекистана выступал перед представителями общественности Ташкента. О планах кандидата по превращению столицы в город, где будет максимально комфортно и жителям, и гостям, сказано достаточно. Хотел бы добавить: в зал были приглашены ветераны управления страной, стоявшие у истоков её формирования. Приведу лишь несколько имён: бывший вице-премьер и бывший государственный советник президента Исмаил Хакимович Джурабеков, бывший градоначальник столицы Козим Насырович Туляганов; три заслуженных и уважаемых генерала МВД, в том числе бывший министр внутренних дел Закир Алматович Алматов, не считая действующего министра; бывший генеральный прокурор Узбекистана Рашит Хамидович Кадыров.
Мог бы еще перечислять. Что стояло за приглашением? Думаю, стремление кандидата выразить аксакалам своё уважение. При всех особенностях каждого из них, вместе они действительно сделали очень много для страны. И премьер, претендующий на пост президента, дал понять, что помнит об этом. Традиционное восточное уважение к старшим? Да, но не только. Признание заслуг людей, для которых родная страна и её процветание – категории не абстрактные и не отделимые друг от друга.
Далее. Пойду голосовать еще и потому, что мой кандидат на пост президента Узбекистана – не креатура Москвы, как это пытаются представить упоминаемые уже зарубежные эксперты. Но и не креатура Вашингтона. Действующий премьер — самостоятельная политическая единица, он осознанно идёт на высший государственный пост, чтобы доказать гражданам своей страны (своей, а не какой-либо другой – это я хочу подчеркнуть особо), что они достойны лучшей участи, а государство — большего уважения.
Обратите внимание: премьер избегает лозунгов типа «Узбекистан – государство с великим будущим» или каких-то схожих с ним по степени своей бессмысленности. Он оперирует чёткими категориями и уже обозначил экономические приоритеты. Чаще всего он употребляет слова «сделать», «построить», «возвести», причём применительно к вполне конкретным проектам. И главное – он знает, как их реализовать.
И последнее. На мой взгляд, основное достоинство действующего премьер-министра – даже не опыт. Я как-то упомянул, что родился он под созвездием Льва и в год Петуха. Люди с таким сочетанием, как правило, сильны духом и тверды характером, что, кстати, премьер неоднократно подтверждал. Он из тех, кто никогда не встанет на колени перед противником даже из тактических соображений. И у него никогда не подкосятся ноги при виде протестующей толпы. Он пойдёт ей навстречу. Один и без оружия.