В выступлении президента Узбекистана на селекторном совещании 30 июня отдельный акцент был сделан на необходимости критической оценки эффективности работы органов предварительного следствия (далее — ОПС).
Как показывает практика, значительное количество обвинительных заключений инспирируется современной правоохранительной системой по недостаточным, а порой и надуманным основаниям. Главное для отечественных стражей порядка — отрапортовать о «раскрытии» и «проценте задержанных», права граждан их не волнуют вовсе. Население страны оказывается заложником бюрократической государственной машины, которая переламывает всех подряд, ориентируясь на «отчетность» и «планы» по борьбе с преступностью, а не принципы справедливости и международного права.
Как из самого выступления, так и с учетом сложившейся правоприменительной практики, можно определить некоторые существующие проблемы и искуственные барьеры в данном сегмента правоприменения. Во-первых, разобщенность и отсутствие координации деятельности ОПС в системе МВД, СГБ, Генеральной прокуратуры. Наличие только прокурорского надзора за соблюдением законности в деятельности ОПС не избавляет от низкого качества результатов работы ОПС, вызывающих обоснованное недоверие к ним населения.
Уместно обратить внимание на несовершенство национального законодательства и нормативных основ «законности» разграничений подведомственности в работе ОПС.
Так, статьей 321 УПК Республики Узбекистан закреплено, что дознаватель, следователь, прокурор в пределах своей компетенции обязаны возбудить уголовное дело о преступлении во всех случаях, когда к тому имеются поводы и достаточные основания. Стоит обратить внимание на хитрую формулировку: «в пределах своей компетенции». Пределы расписаны в УПК весьма туманно, более четко — в должностных инструкциях (которых не покажут) и на самом деле определяются как раз тем должностным лицом, с заявлением к которому вы обращаетесь.
То есть, эти «пределы» — и есть основание отфутболить вас в другую инстанцию, где вас пошлют обратно, и начнется любимая правоохранительная забава со скромным названием «споры о подследственности». В результате никто ничего не делает, а все следят за игрой, объясняя вам, что соблюдение процессуальной нормы важнее ваших переживаний.
Низкий уровень квалификационных навыков сотрудников ОПС, в том числе, из-за отсутствия и/или разрыва цепочки «наставник-ученик».
Сложившаяся за десятилетия ангажированность сотрудника ОПС как основы правоохранительной системы. Не секрет, большинство выпускников юридических вузов стремятся стать следователями и прокурорами, а не адвокатами. Привлекает административный ресурс, высокое денежное содержание и гарантированный социальный пакет.
Закрепление исключительных полномочий следователя в статье 36 УПК поддерживается органами прокуратуры, суда и пропагандируется в ОПС более шире, чем его, следователя, процессуальная обязанность, закрепленная в третьих частях статей 22-23 УПК. Сотрудник ОПС по каким-то причинам (объяснимым!!!) исключает в своей работе обязанность выявлять и учитывать обстоятельства, оправдывающие обвиняемого и/или смягчающие его ответственность, при возникновении каких-либо сомнений в виновности лица, следователь зачастую склоняется к обвинительному уклону и не разрешает имеющиеся неустранимые сомнения в пользу обвиняемого.
В результате, не только не обеспечивается, но и нарушаются основополагающие принципы законности и допустимости доказательств, заложенные в статью 95 УПК. Это, в свою очередь, и определяет субъективную причину низкого качества работы следствия и пересмотр утвержденных обвинительных заключений в судах, о которых говорил президент в своем выступлении.
Институт административного подчинения обязывает следователя «соблюдать правила игры» и корпоративной этики. Аналогичное территориальное подчинение в рамках отдельно взятой территории вышестоящему руководству и прокурору отдельного региона страны, ограничивают «остатки» объективности в работе следователя. О недопустимости вмешательства в отправление правосудия (а предварительное следствие и является частью досудебного производства согласно раздела 9 УПК Республики Узбекистан) как раз и сказал президент в своем выступлении.
Изменения действующих моделей в прокурорском надзоре и судебном следствии невозможны без разрешения вопроса деятельности национальных ОПС, принимая во внимание, что большинство правил и норм не только устарели морально, но и практически в полном объеме перекочевали в Национальное процессуальное право из СССР. То есть, применяются нормы с абсолютно иной идеологической подоплекой. Перечисление проблем можно продолжать, выявляя как системные, так и частные.
Что делать?
Необходимо изменить систему работы ОПС путем создания самостоятельного независимого правоохранительного органа в лице Государственной службы расследований (ГСР) — Давлат тергов хизмати (ДТХ) с соответствующими структурными подразделениями.
Не исключается специализация подразделений ГСР по категориям уголовных дел с учетом специфики деятельности правоохранительных органов и видов преступлений, но не ниже областного подразделения. Как и включение в структуру ГСР собственного экспертного подразделения.
Положительные аспекты предлагаемой реформы — минимизация государственных расходов по созданию нового органа за счет перевода (ротации) специалистов из ОПС МВД, СГБ и Генеральной прокуратуры после соответствующей переаттестации на соответствие профессиональным критериям.
Централизация минимизирует вероятность субъективного и необоснованного вмешательства в работу следователя отдельных лиц и руководителей структурных подразделений других правоохранительных органов. Разрешится вопрос подследственности расследуемых дел. Будет обеспечен принцип объективности в расследовании преступлений путем изъятия у правоохранительного органа права расследования уголовного дела, выявленного и/или возбужденного непосредственно самим правоохранительным органом.
С чего необходимо начать? С ускоренной разработки и принятия изменений в действующие нормы процессуального права. Проблема заключается в том, что координация подобной законотворческой деятельности в последние годы возлагалась исключительно на Генеральную прокуратуру. Это неверный подход. Реформировать законодательство надо с привлечением независимых экспертов, ученых, практиков.
Такой пример: до сих пор нет проекта УПК Республики Узбекистан в новой редакции. И это при наличии проектов нового Уголовного кодекса и уже действующих ГПК, ЭПК, Кодекса об административном судопроизводстве. Объяснение может быть только одно – не хотят кардинальным образом совершенствовать уголовно-процессуальное право. «Не руби сук, на котором сидишь».
Нельзя исключить нежелание руководства и практических работников ОПС работать но новым стандартам, в том числе, из-за возможной потери должности и служебных связей. Как следствие — объяснимая отрицательная реакция, если не скрытое или прямое противодействие со стороны отдельных руководителей системы правоохранительных и судебных органов. В том числе, в связи с перспективой ликвидации рычагов и путей вмешательства в отправление справедливого правосудия. Потеря рычагов — удар по коррупционной составляющей. Не исключено, что поручение президента в части прекращения полномочий генерального прокурора и председателя Верховного суда приносить надзорный протест, а также ликвидации надзорного пересмотра судебных актов, также встретит негативную реакцию у отдельных чиновников.
В завершение выражу собственное субъективное мнение. Выступление главы государства на селекторном совещании, послужившее поводом для изложения видения реформирования ОПС, носит исключительно эпохальный, а возможно, и революционный характер. Нельзя забывать, что основной и главной идеей президента, настаивающего на проведении судебно-правовой реформы, является восстановление доверия народа государственным институтам и создание гарантий справедливости.
Рустам Саидбеков
Управляющий партнер и адвокат
Адвокатской фирмы RiM defence
От редакции
Опубликовано с сокращениями. Полный пакет предложений по реформированию Национального института предварительного следствия автор готов предоставить любому заинтересованному ведомству.