Европейские медиа с конца минувшего года предупреждают, что Европе грозит новый энергетический кризис, если Россия прекратит поставки ядерного топлива. По их данным, РФ контролирует около 42% мирового рынка ядерного топлива, а ЕС зависит от поставок российского урана примерно на 20%. С осени 2022 года, когда Евросоюз вполз в энергетический кризис, основные объемы российского урана, минуя европейцев, выкупаются американцами во все возрастающих количествах. Таким образом, урановая проблема для континентальной Европы становится все актуальнее. Попытки решить ее европейцы предпринимают за счет постсоветских центральноазиатских республик СНГ – Казахстана и Узбекистана.
Казахстан является крупнейшим производителем урана в мире (мировая доля – 42%, фактически эта постсоветская республика держит «на крючке» почти все мировые АЭС). Именно он интересует, прежде всего, основного потребителя урана в мире – Францию, где доля атомной генерации в энергетическом балансе страны составляет 70%. При этом урановых месторождений на территории самой Франции нет. Этим обусловлен особый стратегический интерес французов к их бывшим колониям в Африке, во многих из которых добывается уран (прежде всего, это Нигер, но также Мали, Бенин и ЦАР).
По мере того как в силу объективных причин (терроризм, угрозы безопасности, логистика) и давления конкурентов (прежде всего России) Франции приходится уходить из региона, ее взор обращается на пространство СНГ. По мере утери своего влияния в Африке Париж старается заменить его переориентацией на Центральную Азию, где ураном богат, помимо Казахстана, также Узбекистан, занимающий 10-е место по объемам запасов и 5-е – по производству урана в мире.
С декабря 2019 года в Узбекистане действует совместное предприятие по разведке и добыче урана в Навоийской области Nurlikum Mining, созданное лидером атомной промышленности Франции Orano (51%) и Госкомгеологии (49%). В ресурсную базу предприятия вошли три перспективные площади урана «песчаникового» типа – Северный и Южный Дженгельды и Янгикудук.
Стороны также находятся на начальной стадии переговоров по конверсии урана в Узбекистане (химико-технологический процесс превращения урансодержащих материалов – главным образом, оксидов урана в гексафторид урана). Начало строительства перерабатывающих мощностей запланировано на март 2024 года.
По итогам 2021 года в Узбекистане было добыто 3526 тонн урана. В 2022–2030 годах добычу намечено увеличить в два раза – до 7100 тонн. Все это делается на пользу французской атомной промышленности, отчасти этим и обусловлено сворачивание активности Елисейского дворца в Сахеле.
Помимо Франции, в Казахстане и Узбекистане активна Германия – не только по связям диаспоры, но и через многочисленные НКО, в основном занятые экологической повесткой и курированием всяких активистов. Те агитируют против постройки (Россией) АЭС, а немцы идут следом со своими бизнес-проектами по возобновляемой энергии.
Казахстан еще в 2020 году заранее перестраховался на случай мирового дефицита сырья и создал Банк низкообогащенного урана. Однако пополняет его в основном Россия. До недавнего времени считалось: если вдруг западные санкции ударят по «Росатому», госкорпорация вполне может задействовать казахский «урановый рычаг». И тогда встанет не только европейская, но и американская, и даже японская атомные отрасли. Соответственно, сегодня ЕС и прочие потребители большого объёма топливного урана (ну и, разумеется, «посредник» – Лондон) крайне заинтересованы в прозападном курсе Казахстана.
В то же время в регионе против континентальной Европы и одновременно против России играет Великобритания, через подконтрольные ей структуры идет значительная часть урана Казахстана. С октября прошлого года под влиянием Лондона государственная корпорация «Казатомпром», крупнейший добытчик урана в мире, рассматривает возможность диверсификации каналов поставок своей продукции, занимающей четверть мирового рынка и прежде уходившей за рубеж преимущественно через РФ.
По информации Reuters, компания планирует активнее задействовать Транскаспийский международный транспортный маршрут: по Каспийскому морю, а затем через территорию Азербайджана и Грузии 3,5 тыс. тонн урана будут поступать в порты Черного моря, откуда суда доставят его покупателям. По новому маршруту «Казатомпром» планирует экспортировать примерную шестую часть своей ежегодной добычи (21,8 тыс. тонн в 2021 году).
При этом в третьем квартале 2022 года компания еще вывозила уран через порт Санкт-Петербурга и проблем не испытывала. Тем не менее «Казатомпром» подчеркивает, что намерен увеличивать квоту на экспорт в обход России на случай, если этот канал сбыта «окажется недоступен». По каким причинам такое может произойти, компания не уточняет.
Фактически в последнее время Казахстан становится всё более важным «ключом», точнее «энергоотмычкой», к России и «Росатому», владеющим долями в местных уранодобывающих проектах, среди которых рудники Анкал, Южный Инкал, Каратау, Акбастау, Заречное, Хорасан. Поэтому не стоит недооценивать взаимозависимость России, с одной стороны, и Казахстана и Узбекистана, столкнувшихся в минувшем году с масштабными попытками внутренней дестабилизации, – с другой. Урановые рудники, а также Байконур, радиотехнические узлы связи в Приозерске и на берегу Балхаша, полигоны Сары-Шаган и Капустин Яр (частично) – это далеко не весь список объектов, которые России и республикам СНГ следует защищать в регионе для собственной же безопасности, и внешней, и внутренней.
Что же касается фактора поставок урана из СНГ в ЕС, то Лондон и Вашингтон, используя его, под предлогом санкционной и прочей войны с Россией способствуют энергетическому кризису в Европейском союзе, пытаясь оказывать деструктивное воздействие на экономики ведущих держав континента.
Сергей Андреев