Политика Китая в Центральной Азии на протяжении последнего десятилетия представляет собой постепенное и ненавязчивое расширение присутствия Поднебесной в экономической и политической жизни стран региона. Причем Пекин, в отличие от Запада, старается ничего не требовать от своих партнеров, лишь предлагая взаимовыгодное сотрудничество, тем самым подталкивая к его постоянному расширению.
Действия Китая в Узбекистане, который крайне нуждается в новых технологиях и инвестициях, практически ничем не отличаются от аналогичных в других странах ЦА. Здесь также происходит постепенное наращивание двусторонней торговли с перевесом в сторону КНР, китайские компании с охотой включаются в различные государственные программы, а банки выдают многочисленные кредиты, в первую очередь для инфраструктурных и энергетических проектов.
Стоит заметить, что в последние годы отношения между Узбекистаном и Китаем развиваются более чем стремительно, и интересы у сторон в данном процессе обоюдные. Так, Узбекистан интересен КНР довольно ёмким в Центральной Азии рынком (население республики – более 36 млн человек), а также желанием Ташкента максимально быстро модернизировать национальную экономику. Это позволяет китайской стороне наращивать свой экспорт в эту республику – от изделий народного потребления до высокотехнологичной продукции. Кроме того, Пекину нужны природные ресурсы Узбекистана, в первую очередь уран, золото и природный газ.
В свою очередь, узбекскую сторону крайне интересуют промышленные товары, а также развитие высокотехнологических отраслей производства и инвестиции, в том числе кредиты, которые КНР охотно предоставляет на строительство дорог, тоннелей, ТЭЦ, линий электропередачи (ЛЭП) и прочих объектов. Правда, Пекин готов давать средства, как правило, только на условиях привлечения к проектам компаний-подрядчиков из Китая, а также материалов, оборудования и даже рабочей силы из Поднебесной. Но пока Ташкент это более чем устраивает.
В целом же взаимодействие между двумя странами активно развивается в инфраструктурных проектах, промышленном сотрудничестве, сельском хозяйстве и зелёной энергетике. На всё это Пекин, не скупясь, дает деньги, за что Ташкент всё больше открывает свой рынок для китайских товаров и компаний. Поэтому неслучайно на торговлю с КНР уже давно приходится 17-20% общего объёма внешней торговли Узбекистана. Для примера: с начала 2024 г. КНР в очередной раз стал ключевым торговыми партнером республики с 18,9% внешнеторгового оборота, Россия оказалась на втором месте (17,9%), а Казахстан – на третьем (5,9%). За 2023 г. объём торговли между Китаем и Узбекистаном достиг $14 млрд, а стороны рассчитывают довести его до $20 млрд. Кроме того, нынешний портфель инвестиционных проектов, которых уже порядка 500, превышает $56 млрд, а только с начала текущего года КНР вложил в узбекскую экономику более $3 млрд.
Кроме того, необходимо напомнить, что Китай ранее предоставил Узбекистану $25 млрд на ГЭС в Наманганской и Ташкентской областях, строительство ЛЭП, локомотивы для железной дороги, завод авто- и электромобилей и инфраструктуру «Узбектелекома». В ближайшее время китайская компания Zhejiang Commercial Building намерена построить за полмиллиарда долларов еще одну ГЭС мощностью 300 МВт.
Помимо этого, Китай создает в Узбекистане различные инвестиционные платформы, открывает филиалы своих банков и, конечно, участвует в создании особых промышленных зон и технопарков, где китайским компаниям предоставляются различные льготы, позволяющие им закрепляться на рынке республики.
Участие китайской стороны в различных технопарках и особых промышленных зонах является одним из наиболее важных моментов в расширении влияния Пекина в странах-партнерах. Причем, чем менее стабильна и развита их экономика, тем больше Китай предлагает создание таких зон. Так происходит и в Узбекистане, где Пекин крайне заинтересован в создании технопарков для получения различных льгот и преференций, а также снижения таможенных тарифов при ввозе своей продукции. Причем создание таких парков и зон происходит в самых различных отраслях узбекской экономики.
Например, еще в 2017 году в Ташкенте заговорили о создании на территории одной из свободных экономических зон совместного предприятия по выпуску детских игрушек, обосновывая это тем, что узбекской столице интересны не только деньги, но и «привлечение высоких технологий, передового опыта КНР, современных методов менеджмента, стандартов качества и бренда». Через два года стартовал проект стоимостью $10 млн (выделены Академией наук Китая) по созданию в Навоийской свободной экономической зоне (СЭЗ) узбекско-китайского технопарка и возведению фармацевтического завода по синтезу лекарственных субстанциий. Под строительство было выделено 12 га земли, а работы начались летом 2022 г. и должны закончиться к концу 2024 г. Планируется, что здесь будет создано 120 рабочих мест, и ежегодно будет производиться 13 видов лекарственных и химических препаратов на сумму $36 млн.
В 2023 г. Тяньцзиньский университет науки и технологий Китая заявил о готовности построить в свободной экономической зоне «Янгиер» Сырдарьинской области технопарк по производству биотехнической продукции (костный белок, заменитель сахара и витаминизированные сиропы из солодки и пр.). Проект стоимостью $50 млн предусматривает создание 500 новых рабочих мест. При этом на базе технопарка начнут функционировать логистический и таможенный центры, что также является одной из особенностей китайской политики, когда подобные проекты берут на себя функции транспортных хабов по перевалке китайского экспорта, порой подменяя изначальные задачи по развитию высокотехнологичных производств. Недавно стало известно о ещё двух крупнейших за последние годы проектах по созданию технопарков при содействии Китая, которые могут оказать серьёзное влияние на экономику Узбекистана.
Во-первых, это проект по строительству китайской компанией FXT Future Technology в Фергане «инновационного технопарка» на площади 25 га и солнечной фотоэлектрической станции на площади 500 га за счет инвестиций в размере $350 млн. Произведённая электроэнергия будет направляться на обеспечение иностранных (читай: китайских) предприятий, размещенных в технопарке, а сам он будет нацелен на выпуск продукции «на основе современных инновационных технологий», в том числе «программных продуктов и информационных технологий». С учётом того, что Узбекистан сегодня делает многое для развития у себя ИТ-сферы, подобный проект является крайне важным в данном направлении.
Во-вторых, это создание в Джизакской области на площади в 400 га особой промышленной зоны «Технопарк». Здесь должны будут появиться предприятия по производству товаров с высокой добавленной стоимостью, в том числе в области электротехники, машиностроения, строительных материалов, мебельной и пищевой промышленности и пр. Промышленная зона будет обеспечивать работой более 5 тыс. человек, а продукция пойдёт на экспорт. На территории «Технопарка» также появится международный центр по обмену опытом, в котором будут готовить квалифицированных специалистов для работы на промышленных предприятиях. На сегодня уже сформировано 30 проектов для «Технопарка», а китайские инвесторы вложат в них огромную сумму – около $1,2 млрд.
То есть для КНР данный проект является одним из важнейших в Узбекистане, так как позволит перенести сюда ряд промышленных мощностей для дальнего продвижения своей продукции на рынках региона, а также России. Проще говоря, данный «Технопарк», как и ряд иных подобных ему проектов, являются своеобразными узловыми точками для закрепления китайского экономического влияния в регионе с потенциальным распространением его и на соседние страны. Конечно, в краткосрочной перспективе РУз выиграет от подобного сотрудничества с КНР, так как получит, пускай и под контролем Пекина, доступ к ряду новых технологий, а также сможет организовать у себя на территории современные предприятия.
Вместе с тем следует понимать, что все происходящее сегодня в ЦА, в том числе и в Узбекистане, делается в первую очередь в интересах КНР, где подобные проекты используют не для развития своих партнеров, а для установления за ними контроля, а также превращения их территории в определенные хабы для китайских товаров. Это, в свою очередь, несёт определенные риски для стран региона, так как под видом технопарков и особых промышленных зон они могут получить не высокотехнологичные предприятия, а обычные транспортно-логистические центры с небольшим присутствием производственных мощностей. И никакой особой выгоды страна от этого не получит, а лишь приобретёт дополнительные обязательства по выплате кредитов китайским компаниям и банкам, а также перед правительством КНР.
В любом случае Ташкенту, как и иным партнерам Пекина, стоит хорошо подумать, прежде чем играть в подобные игры с Поднебесной.
Азиз Абдраимов