Узбекистан и Россия сегодня вступают в новую эпоху сотрудничества, и символично, что речь идёт не о традиционных отраслях вроде энергетики или сельского хозяйства, а о сфере, которая определяет будущее человечества, – искусственном интеллекте. До 2027 года две страны собираются выстроить стратегическое партнёрство в области ИИ, создав общую дорожную карту и наполнив её конкретными проектами, инициативами, инфраструктурой и кадрами.
Это не просто очередное межгосударственное соглашение: речь идёт о попытке двух государств из постсоветского пространства заявить о себе как о самостоятельных игроках на карте технологической революции, где до сих пор верховодят США и Китай.
С одной стороны, Россия выступает здесь как более опытный партнёр. Она за последние годы сумела войти в десятку стран мира по объёму вычислительных мощностей с применением технологий искусственного интеллекта, довела уровень внедрения ИИ в приоритетных секторах экономики до 31,5%, и каждая третья компания в стране уже использует такие решения для реализации рабочих задач. За два года этот показатель вырос в полтора раза, и это красноречивее любых деклараций демонстрирует, что ИИ в России перестал быть экзотикой, стал рабочим инструментом в промышленности, финансах, логистике, торговле.
Узбекистан же, который только выстраивает основы своей цифровой экосистемы, получает в лице Москвы партнёра, готового делиться не только технологиями, но и компетенциями, что принципиально важно для обеспечения технологического суверенитета республики.
Это слово – «суверенитет» – звучит сегодня всё чаще и громче. В условиях, когда западные цифровые решения нередко превращаются в инструмент политического давления и даже вмешательства во внутренние дела государств, выбор Узбекистана в пользу сотрудничества с Россией объясняется не только прагматикой, но и стратегией выживания.
Используя российские ИТ-решения и наработки в области ИИ, Ташкент получает гарантию, что его цифровая сфера не окажется заложницей внешних решений, которые завтра могут быть отключены или обёрнуты против самой страны. Это урок последних лет: в мире, где информационные технологии стали оружием, независимость цифровой инфраструктуры равна независимости политической.
Первым шагом в материальном воплощении этого партнёрства станет создание в Узбекистане 20 центров обработки данных. Это не абстракция и не далёкие планы: строительство первого уже намечено в Бухарской области, где параллельно реализуется проект по созданию солнечных электростанций. Символично, что именно здесь, в регионе с богатым историческим прошлым, формируется инфраструктура цифрового будущего.
Дата-центры станут той базой, без которой искусственный интеллект невозможен: чтобы «умные» алгоритмы работали, они должны питаться данными, и хранение, обработка этих массивов требует гигантских ресурсов. Россия здесь выступает как наставник и соинвестор, передавая опыт построения таких центров, помогая формировать инженерные команды и архитектуру проектов.
Но искусственный интеллект – это не только железо и серверные мощности. Это ещё и язык, на котором разговаривает машина с человеком. Россия, имеющая большой опыт в создании языковых моделей, сегодня помогает Узбекистану в адаптации цифровых решений под узбекский язык. В этом, на первый взгляд, техническом, а на самом деле судьбоносном вопросе кроется колоссальный потенциал.
Если ИИ будет разговаривать с узбеком на чужом языке, будь то английский или русский, то интеграция останется ограниченной. Но если ИИ будет понимать и говорить по-узбекски, учитывать все особенности грамматики, семантики, фонетики, то он сможет работать и в государственном управлении, и в образовании, и в сфере сервисов. Это шаг к тому, чтобы искусственный интеллект стал не элитарной игрушкой специалистов, а частью повседневной жизни миллионов граждан.
Особое внимание уделяется медицине и предотвращению чрезвычайных ситуаций. Эти направления обсуждаются сегодня как ключевые для узбекско-российского сотрудничества. В здравоохранении ИИ может стать тем самым инструментом, который позволит диагностировать болезни быстрее и точнее, чем любой врач, а значит – спасать тысячи жизней. В условиях же ЧС – будь то землетрясение, пожар или техногенная катастрофа – ИИ способен помогать поисково-спасательным отрядам, прогнозировать развитие ситуации, управлять логистикой помощи. Для страны, находящейся в сейсмоопасной зоне и сталкивающейся с природными катаклизмами, это не теоретический разговор, а вопрос практической безопасности.
Важным элементом этого партнёрства стало и образование. В Ташкентском филиале Российского экономического университета имени Г.В. Плеханова начала работу передовая инженерная школа, ориентированная на подготовку специалистов именно в области искусственного интеллекта. Эта школа – не просто учебное заведение, а площадка для совместных научных проектов, исследований, внедрения решений, которые будут разрабатываться и российскими, и узбекскими студентами и преподавателями. Фактически это кузница кадров для будущего, где молодые люди смогут не только учиться у лучших профессоров, но и работать над практическими задачами, связанными с цифровизацией экономики.
Нельзя не отметить и роль международных площадок. Так, в начале августа в Самарканде прошёл Международный форум по развитию технологий искусственного интеллекта в странах СНГ. Более ста специалистов, экспертов, лидеров отрасли и представителей IT-компаний обсуждали вопросы выработки единых стандартов и политики в сфере ИИ. Сам факт проведения форума в Узбекистане говорит о том, что республика стремится позиционировать себя как центр притяжения инноваций в Центральной Азии. Россия в этом контексте выступает не только как партнёр, но и как гарант того, что эта повестка не останется на уровне лозунгов.
В чём особенность стиля сотрудничества Узбекистана и России? Оно строится не на логике «старший – младший», а на принципах взаимной выгоды. Россия получает в лице Узбекистана пространство для апробации своих технологий, возможность расширить их применение, протестировать на специфике национальной экономики и культуры. Узбекистан же получает доступ к передовым решениям без риска оказаться зависимым от политически ангажированных поставщиков. Это сотрудничество можно сравнить с двусторонним движением.
Разумеется, впереди много вызовов. Создание 20 дата-центров потребует не только инвестиций, но и подготовки тысяч специалистов, которые смогут их обслуживать. Адаптация языковых моделей под узбекский язык – процесс сложный, требующий лингвистических исследований и тонкой настройки алгоритмов. Внедрение ИИ в здравоохранении – это не только техника, но и этика, и законодательство, и доверие общества. Но если эти вызовы будут преодолены, результатом станет появление в Евразии мощного центра компетенций в сфере искусственного интеллекта.
И тут возникает главный вопрос: зачем это всё самим странам и их гражданам? Ответ очевиден. Для России это укрепление собственных позиций в сфере высоких технологий, возможность распространить свои решения за пределы национального рынка, сделать их частью международной экосистемы. Для Узбекистана – это шанс совершить скачок, минуя длинный путь догоняющего развития, и сразу войти в клуб стран, где ИИ становится драйвером обозримой перспективы. Для граждан – это новые рабочие места, новые сервисы, более качественная медицина, безопасность, удобные государственные услуги.
Можно ли назвать это проектом будущего? Безусловно и без оговорок. Но это будущее начинается уже сегодня. Когда в Бухаре строится дата-центр, когда в Ташкенте открывается инженерная школа, когда в Самарканде собираются эксперты со всего СНГ, – это и есть конкретика.
Искусственный интеллект – это зеркало общества. Каким оно будет, зависит от того, кто и как это зеркало создаёт. Узбекистан и Россия решили делать это вместе. И в этом их сила.
Сергей Ежков