Чуть ли не каждую ночь Михаил Гильгур видит во сне благословенный Израиль, куда ему, еврею, путь, похоже, заказан навсегда. Пожилой, бедный и, наверное, не очень умный, он не нужен исторической родине…
Шестьдесят с лишним лет назад в колхозе имени 1 мая Буденновского района Таласской области Киргизии Нюся Гильгур, не выходя замуж, родила сына Мишу. Так что еврей-колхозник – это как раз про него.
Мишиного папу никто не знал, а посему советские чиновники в графе «отец» свидетельства о рождении вынуждены были поставить прочерк.
В послевоенные годы, когда количество женщин в несколько раз превышало количество мужчин, жестокий прочерк стоял в метриках сотен тысяч советских детей.
Вроде, ничего страшного, однако именно этот факт кардинально изменил судьбу Михаила Гульгура. Когда пришло время получать паспорт, ему выдали временный, так как выдать постоянный без указания национальности владельца было противозаконно.
Вот и маялся молодой Гильгур, каждые шесть месяцев сдавая в органы внутренних дел прежний временный паспорт и получая новый. Такой же временный, выданный на полгода.
Условием для получения постоянного документа почему-то стало непременное указание национальности. Писать «еврей» Нюся боялась, памятуя, что именно по этому признаку она и оказалась в далекой Киргизии.
К тому времени семья уже перебралась в Ташкент, а посему, поразмыслив над всеми злоключениями, свалившимися на их еврейские головы, Нюся Гильгур решилась-таки «сделать» сыну отца.
Съездив в родной колхоз, она сумела уговорить на признание отцовства одного из местных скотоводов, о чем и привезла в Ташкент соответствующий документ. Так стопроцентный еврей Михаил Гильгур получил отчество Айтбекович, а вместе с ним и долгожданную национальность – киргиз.
С распадом СССР у Михаила Гильгура появилась надежда, что он наконец сможет воссоединиться с соплеменниками и единоверцами на земле Обетованной.
После появления в Ташкенте дипломатических миссий Израиля и Германии Михаил Гильгур с присущей ему настойчивостью начал стучаться в двери консульств этих стран, упирая на то, что как еврей он хотел бы переехать в одно из упомянутых выше государств на постоянное место жительства.
Однако ему везде отказывали, несмотря на очевидные внешние данные, исключающие принадлежность фигуранта к любому народу, кроме еврейского. Мише тыкали пальцем в графу «национальность», где черным по белому было написано «киргиз».
— Вы на меня посмотрите, — умолял нищий еврей, не имевший к тому времени ни одного родственника в Узбекистане, кроме сестры.
Консульских работников довод не убеждал. Они верили паспорту.
Наивный и очень бедный Михаил Гильгур, начитавшийся хороших книг о демократии и любви к человеку, приходил еще и еще. Как только он узнавал, что в посольстве Израиля или Германии меняли консула, то тут же не мешкая собирался на прием, надев по торжественному случаю единственные приличные брюки.
Не помогало. В конце концов немолодого и настырного еврея стали попросту гнать взашей безо всяких демократических вывертов.
В какой-то момент Гильгур, чуть ли не наизусть выучивший Тору, понял, что разговоры про холокост и любовь к ближнему — для транспарантов и митингов. К нему они не имеют даже самого отдаленного отношения.
С тем и живет.
С тем и помрет, наверное…
На снимке: классический киргиз Михаил Гильгур. Более типичного киргиза найти действительно трудно…