19 февраля 2009 года Ислам Каримов поставил свою подпись под Конвенцией ООН о правах инвалидов. Прошел год, а документ, с которым люди с ограниченными возможностями связывают многие свои надежды и чаяния, до сих пор не ратифицирован Олий Мажлисом (парламентом) страны.
Мало кто, наверное, будет оспаривать мнение о том, что инвалиды в современном узбекском обществе – это бесправные люди. Взять, к примеру, такое право, как право на труд. Законом, идущим под №1, принятым в ноябре 1991 года парламентом независимого Узбекистана, стал закон «О социальной защите инвалидов». Очень хороший документ, охватывающий все сферы жизнедеятельности инвалидов.
Им, кстати, предусмотрена трехпроцентная квота для любого предприятия или ведомства, где работает более 19 человек, то есть три процента его персонала должны составлять лица с ограниченными возможностями. Но это положение не исполняется. Более того, там предусмотрен штраф за неисполнение этого положения, а, сколько инвалидов безработных. Из 100 процентов лиц с ограниченными возможностями где-то 90 процентов — без работы. То есть сидят дома и вынуждены жить на мизерную пенсию. А если бы исполнялось то, что предусмотрено законом, ситуация была бы намного лучше.
Кроме того, документом предусмотрено, что суммы штрафов за неисполнение этого положения, должны расходоваться на решение социальных проблем инвалидов. Но широкой общественности до сих пор не известно, куда уходят эти деньги и взимаются ли вообще эти штрафы. Нигде нет никакой статистики, нет прозрачности. Если бы органы управления по труду и занятости населения ежегодно публиковало отчеты о том, что за несоблюдение трехпроцентной квоты была собрана такая-та сумма штрафов, на эти деньги было создано столько-то рабочих мест для инвалидов или же эти деньги переданы общественным организациям инвалидов для создания рабочих мест, то тогда люди знали, как обстоит дело. Но этого нет.
Да и непосредственные обращения в официальные органы не дают результатов. Так, инвалид II группы Федор Приятнов обратился в управление по труду и занятости Юнусабадского района с просьбой, ответить на вопросы, сколько в районе всего предприятий и сколько по трехпроцентной квоте здесь есть рабочих мест для инвалидов. Выполняется ли вообще эта квота, если нет, то какая сумма штрафов была собрана за год и не могло бы управление выделить ему из этой суммы кредит, чтобы он смог, никуда больше не обращаясь за помощью, открыть свое дело – небольшую сапожную мастерскую? Ответ был краток: мы на такие запросы вообще не отвечаем.
— До этого в управлении по труду и занятости предложили мне место контролера на одном из швейных предприятий, — рассказывает Федор.- Но когда я пришел туда трудоустраиваться, мне сказали, что место контролера уже занято и предложили поработать грузчиком, причем в ночное время. Естественно, врачи не дали бы разрешение на такую работу, и мне пришлось отказаться от предложения.
Гулжахон Махматкулова, председатель Ташкентского молодежного социально-правового реабилитационного центра инвалидов «Миллениум», говорит, что основная цель общественных организаций, работающих с инвалидами, это интеграция лиц с ограниченными возможностями в общество, вовлечение их в общественную жизнь. А для этого надо создавать для них рабочие места, трудоустраивать их. При многих общественных организациях созданы дочерние предприятия, где работают инвалиды. Но здесь проблема упирается в сбыт продукции, которую они изготавливают.
Если бы государство давало государственный или социальный заказ для этих предприятий, тогда оно убило бы двух зайцев – во-первых, эти деньги пошли бы на социальную реабилитацию инвалидов, а во-вторых, это помогло бы созданию рабочих мест для инвалидов, их трудоустройству. Дочерние предприятия общественных организаций, работающих с инвалидами, освобождены от уплаты налогов, но это не решает проблемы. Допустим, есть швейный цех, который выпускает детскую одежду, но реализовать её они не могут, так как рынок забит дешевой китайской продукцией. А если бы этому производству Министерство обороны или Министерство здравоохранения дали по 5-10 процентов госзаказа на пошив военной формы или постельного белья для больниц, санаториев, тогда такой шаг поддержал бы не только предприятия, но и самих инвалидов. Но здесь нужна уже воля государства.
— Очень мало среди инвалидов специалистов с высшим образованием,- добавляет Гулжахон Махматкулова.- И дело здесь не только в том, что здания вузов не приспособлены для передвижения лиц с ограниченными возможностями, но и в стоимости контракта на обучение. Ну, как инвалид, получающий пенсию в 100 тысяч сумов (около $50), сможет ежегодно платить за учебу свыше полутора миллиона сумов? Тут и здоровый человек не всегда найдет такие деньги. Я считаю, что если инвалид учится – это уже героизм с его стороны и хотя бы ради этого его нужно оставить в вузе, освободив от оплаты за учебу. Это во многом способствовало бы решению права инвалида на образование.
Возвращаясь к Конвенции ООН о правах инвалидов, отметим, что задержка с ее ратификацией связана, по мнению многих, с тем, что Узбекистан не готов к выполнению положений этого документа, который содержит 50 статей, направленных на защиту и поощрение прав людей с ограниченными возможностями.
Эльпарид Ходжаев.
Специально для Uzmetronom.com