Количество привлеченных к уголовной ответственности самаркандских чиновников за взятки, незаконное присвоение чужого имущества, злоупотребление служебным положением, озвученное президентом Узбекистана, заставляет не только задуматься, но и задаться вполне логичным вопросом: кто же нами правит? Точнее, почему у власти находятся люди, поставившие своей целью не служение народу, а преумножение личного богатства, богатства своей семьи, близких и дальних родственников? Кто их рекомендовал во власть? Почему они вошли в нее, как нож в масло, и до поры до времени как сыр в этом масле катались.
Судите сами: за три последних года только в одной области республики отстранили от работы и посадили 1391 государственного служащего. Если исключить выходные и праздники, выходит, арестовывали и оформляли по два чиновника ежедневно! Впечатляет даже не сама цифра и периодичность посадок, а масштабы мздоимства и коррупции, фактического разложения государственного аппарата, призванного работать народом и для народа, но никак не набивать собственные карманы, пользуясь приданной им властью. Если принять во внимание, что по ментальности чиновники Самарканда ничем отличаются от своих собратьев из других регионов Узбекистана, можно зрительно представить себе размеры трагедии, ставшей проблемой государственного значения.
Изменится ли что-нибудь в стране в перспективе? Не думаю. Я помню куда более жесткое и категоричное выступление Ислама Каримова в том же Самарканде, но в 1998 году. Тогда он с треском снял областного хокима, ряд других сановников местного пошиба, и максимально резко охарактеризовал ситуацию в правоохранительных органах: «К кому пойдут люди, если сами служители закона – преступники!»
То выступление президента действительно имело огромный резонанс. Чиновники, в первую очередь, из правоприменительных ведомств, мгновенно пересели с иномарок на старые «Жигули». Простые люди замерли в ожидании и надежде, что вот теперь-то все пойдет по-другому. Признаться, тогда и я (наивный) был почти уверен, что президент сможет заставить «слуг народа» именно служить, а не чувствовать себя над народом, над законом и вне его досягаемости.
Время показало, что я ошибся. Прошло месяца три, как чиновный люд, включая тот, что трудился на ниве охраны спокойствия граждан и надзора за соблюдением законности, отряхнулся, огляделся по сторонам и понял, что гром не обязательно влечет за собой грозу. Её может и не быть, так что прятаться совершенно необязательно. Старые «Жигули» куда-то мгновенно исчезли, а во дворах респектабельных особняков, формально принадлежащих женам или детям скромных государственных служащих, стали появляться импозантные иномарки последних моделей. Чуть позже – самые престижные модели отечественной сборки. Что касается снятого в 1998 году областного хокима, то он вскоре возглавил областное управление юстиции. Благо, состоит в родственных отношениях с бывшим Генеральным прокурором, бывшим министром юстиции, бывшим председателем Центризбиркома и нынешним председателем Верховного суда Буритошем Мустафаевым. С такой родней бесследно не пропадают.
Не столь давно побывал в Киеве и был немало удивлен, что одним из самых публичных украинских олигархов элитного светского бомонда является сын бывшего начальника Главного управления исполнения наказаний (ГУИН) МВД Узбекистана Раджаба Кадырова. Не знаю, кто как, я почему-то подумал, что без папеньки — генерал-майора МВД, много лет подряд являвшегося фактическим хозяином всех мест лишения свободы, имеющихся в Узбекистане, сын вряд ли мог стать тем, кем стал. Вряд ли он мог и пригласить к себе на полгода Клода Ван Дама как популярную и раскрученную «игрушку», доступную самым избранным.
Исключение из правил? Отнюдь. Некоторое время назад российская пресса, отслеживающая светскую жизнь известных денежных персон, сообщала об одной свадьбе, сыгранной в Москве. Свадьба и свадьба, кабы не знать некоторых деталей. Невестой была дочь первого вице-премьера Узбекистана Рустама Азимова, расходы на свадьбу, по данным вездесущих российских журналистов, составили 2 миллиона евро, а платье невесты, украшенное драгоценностями, весило 20 килограммов. Это уж сама невеста уточнила.
Да, считать чужие деньги – признак дурного тона и прерогатива люмпена. Я бы и не считал, не занимай отец невесты столь высокого поста в республике, народ которой двадцать последних лет «кормят» обещаниями великого будущего, правда, не уточняя, когда конкретно оно наступит и какое по счету поколение граждан его увидит хотя бы издали. На 2 миллиона евро, говорят, можно было полностью модернизировать систему газоснабжения в таком приятном моему сердцу городе, как Коканд. Зимой люди жили бы здесь в тепле и комфорте, а не ютились всей семьей в одной комнатке, отапливаемой допотопной «буржуйкой».
По моим (и не только моим) наблюдениям, чиновники давно перестали бояться вероятных репрессий или отстранения от кормушки со стороны первого лица государства. Они идут во власть со своим бизнес-планом и чаще всего реализуют его с явным перевыполнением. Да, иногда их сажают, но не надолго. Те, от кого зависит досрочное освобождение, — тоже люди и тоже нуждаются в деньгах. Попытки президента Узбекистана навести в стране порядок, все больше напоминают борьбу с ветряными мельницами известного литературного персонажа. Президент искренне гневается, а чиновники усиленно делают вид, что боятся. При этом принципиально ничего не меняется. Иногда я думаю, что как человек умный, Ислам Каримов в глубине души осознает собственное бессилие перед этой алчной и бесстыдной армадой управленцев, для которых понятия Родина, патриотизм, престиж Отечества, счастье народа – не более чем химера из хорошо забытого прошлого. А других рядом уже попросту нет. Вымыло начисто.
…На днях моего знакомого спросили, нет ли у него на примете двух кандидатов на государеву службу. Одного – на должность районного хокима, другого – на должность судьи районного суда. За первую должность полагалось занести 200 тысяч американских долларов, за вторую – 50 тысяч таких же. У знакомого кандидатов не нашлось, но совсем не факт, что это предложение не найдет понимания и останется невостребованным.