Осень. Прекрасная, мягкая, теплая и протянувшаяся во времени осень Узбекистана. Ветер гоняет по дороге багряные листья платанов, к счастью уцелевших за чертой города. Проливной дождь прибил скопившуюся за лето пыль. Воздух особый – душистый. Завтра праздник.
Впереди едет «Волга», хозяин которой загрузил на заднее сиденье двух упитанных баранов. Бараны ёрзают, тоскливо поглядывая в заднее стекло. Подумал: вряд ли они предполагали, что в последний путь их повезут в машине, которая наверняка еще помнит председателя облисполкома, секретаря райкома или обкома.
Пятница. Праздник. Магазины работают, но найти с утра в кишлаке свежую лепешку проблематично. Ритуал, присущий Курбан Хаиту, блюдут и пекари. Мечеть, близкие родственники. Только близкие, поскольку денег не много, да к тому же узбек по определению не может знать всех своих родственников. Не я сказал.
После обеда пекари на своем рабочем месте. Жду, вариантов всё равно нет. На той стороне дороги – сельский магазинчик, ввиду дороговизны лицензии на право реализации табака и спиртного, явно торгующий водкой из-под полы. Возле него кучкуются трудолюбивые дехкане. Форма одежды – повседневная. Застиранная рубашка, такие же застиранные брюки. Человек пять. Зайдут-выйдут, покурят, поговорят за жизнь. Снова зайдут-выйдут, поговорят. Но далеко не отходят.
Отвлекли:
– Вам сколько?
– Четыре.
Горячие и ароматные лепешки одна за другой падают на не очень чистое старое покрывало, используемое хозяином тандыра вместо скатерти. Обжигая ладони, складываю лепешки в стопку и – быстро к машине. Попутно вспоминаю о пакетах, давно исчезнувших из обихода. Из светло-коричневой оберточной бумаги, простроченных на швейной машинке аккуратным стежком. В отличие от целлофановых, в них можно было положить и горячие лепешки.
В зеркале заднего вида – те же дехкане у магазинчика. Понятно. Соточка под конфетку, еще соточка. Праздник – Аллах простит.