Ровно четыре года назад – 4 декабря 2016-го – в Узбекистане состоялись досрочные президентские выборы, по итогам которых страну возглавил Шавкат Мирзиёев, набравший 88,6 процента голосов избирателей.
Формальными конкурентами основного претендента на высший государственный пост числились председатели декоративных политических партий — Сарвар Отамуратов, Нариман Умаров и Хотамжон Кетмонов. Формальными, поскольку ни один из них не только не имел шансов на победу, но и сам не претендовал на неё. Напомним, что председатель Сената Нигматилла Юлдашев, который по Конституции должен был временно возглавить страну после смерти Ислама Каримова, сразу же добровольно отказался от этой ноши, сославшись на отсутствие опыта. Время показало, что поступил правильно.
Победа Шавката Мирзиёева была предрешена, поскольку он стал единственным, кто реально мог изменить жизнь народа Узбекистана, не вдаваясь в политические дискуссии, не списывая все доставшиеся в наследство проблемы на предшественника и не допуская даже кратковременного безвластия.
По сути, он сразу взял власть в свои руки, сознавая и всю полноту ответственности за свои действия. Это было очевидно уже в сентябре 2016 года. Тогда же UzMetronom опубликовал материал «Шавкат-аль-Рашид», отражающий, как наше видение возможностей потенциального национального лидера, так и видение перспектив в случае его прихода к власти. Сегодня, воспользовавшись четвертой годовщиной со дня досрочных президентских выборов, мы решили воспроизвести его в полном объеме. И не только к дате. Когда мы ругаем власть, полезно вспомнить, как мы жили ещё недавно. По прошествии лет нелишне и сравнить ожидания с действительностью.
————————————
В Ташкенте, да и в целом по Узбекистану, самой популярной темой последних дней стали восточные методы ознакомления с ситуацией на местах, используемые исполняющим обязанности президента страны. По информации из различных источников, Шавкат Мираманович, уподобляясь сказочному Гарун-аль-Рашиду, в нерабочее время на скромном Matiz местной сборки или на не менее скромных «Жигулях» без водителя, без предупреждения и сопровождения в виде внушительной свиты посещает различные районы столицы Узбекистана, медицинские учреждения как рядовой гражданин.
Как рядового гражданина, судя по информации, циркулирующей в обществе, премьера устраивает далеко не всё. Рассказывают, прибыв в Центр экстренной помощи (в обиходе – 16-я городская больница) под предлогом болей в сердце, он так и не дождался дежурного врача, после чего ряд медицинских работников (надо полагать, вся дежурная смена) задумалась о поисках нового места работы. Но главное – не это. Главное – махаллинским (квартальным) комитетам поручено распространить опросник, в котором гражданам предложено оценить качество и доступность медицинского обслуживания по месту жительства.
Что это – предвыборный пиар, рассчитанный на народную молву, или искреннее стремление дойти до всего самому, понимая, что любая справка, подготовленная подчиненными по тому или иному вопросу, при любом раскладе вряд ли отразит истинное состояние дел в здравоохранении или какой-то иной жизненно важной социальной сфере? Меня вообще последнее время чуть ли не ежедневно кто-то да спрашивает насчет пиара.
Не могу отвечать за премьера, претендующего на президентское кресло, однако смею предположить, что все его действия с момента обретения нового статуса менее всего рассчитаны на внешний эффект, а направлены на существенные (пока не кардинальные) позитивные изменения государственного и общественного характера.
С чего такая уверенность? Хотя бы потому, что по большому счёту ему нет необходимости казаться народу лучше, чем он есть на самом деле. Премьер — человек опытный, он прекрасно понимает, что не суть важно, как граждане проголосуют на выборах президента, важно – как подсчитают голоса. Однако ему этого мало, он желает доказать людям, что действительно достоин быть избранным и действительно знает, что сегодня необходимо сделать, дабы люди сказали ему спасибо. Каждый, пусть на кухне или на службе, но за конкретные изменения и конкретный результат.
Не стану перечислять всех изменений, видимых, очевидных и тех, что дадут отдачу позже. Отчасти потому, что сказал о них ранее, отчасти поскольку о них в Узбекистане уже говорят на каждом углу. Причем, чего не было очень давно, не просто говорят, а поддерживают. Это не казенные бурные и продолжительные аплодисменты, инициированные сверху, а искренняя поддержка, исходящая снизу.
Причем, даже тогда, когда её и ожидать было нельзя. Взять к примеру сведение к единому знаменателю цен на бензин по всей стране. Для тех, кто не живет в Узбекистане, поясним, что до ценовой унификации ташкентцы находились в привилегированном по сравнению с регионалами положении, имея возможность заправлять автомобили на 30 процентов дешевле, чем за пределами столицы, что порождало не только территориальное и социальное неравенство, но и массовую спекуляцию топливом. Сегодня теоретически и житель Джизака или Карши, и житель Ташкента поставлены в равные условия. И заметим, никто особо не возмущается повышением цен, поскольку для всех очевиден социальный приоритет. То есть люди приняли решение премьера.
Теперь об активизации двусторонних контактов с ближайшими соседями, чего не было последних лет пятнадцать, — сказывался личностный фактор. Как в резюме известного анекдота: «Ну не нравишься ты мне». Сегодня Узбекистан отношения восстанавливает. Благо, понимание, что с соседями нужно жить в ладу, было всегда. Другое дело, что вряд ли кто из отвечающих за внешнюю политику чиновников мог решиться озвучить эту позицию прежнему руководителю государства. Даже министр иностранных дел.
Исполняющий обязанности президента, и это уже заметно, к позиции МИД отнесся более чем внимательно. Отсюда и оживление. Умнейший и опытнейший Абдулазиз Камилов, еще вчера являвшийся просто исполнителем воли одного человека, сейчас может вести диалог с руководителем государства. Диалог, предполагающий обсуждение проблем или разногласий (они всегда будут), по итогам которого последует принятие оптимальных, взаимовыгодных или компромиссных решений.
Теперь о виртуальной приемной премьер-министра. В современной истории Узбекистана аналога ей еще не было. Главное достоинство приемной, на мой взгляд, не столько решение насущных вопросов граждан, сколько возможность анализа информации от первоисточника, касающейся социально-бытовых проблем, правоприменительной и судебной практики и других. Другими словами, цель власти в лице премьера и исполняющего обязанности главы государства — не «бить по хвостам», а по возможности получить полную картину происходящих в Узбекистане процессов, в том числе и болезненных.
Вопрос – удастся ли претенденту на высший государственный пост сохранить динамику избранного им же ритма работы, конечной целью которой должны стать ощутимые для граждан позитивные перемены? По некоторым данным, уже сейчас идёт активная борьба чиновников за близость к телу – за место в вертолёте или самолете, на котором в очередную инспекционную поездку отправляется премьер. За место в автобусе, который будет следовать за автомобилем главы правительства, и так далее.
Ощущение, что Ш. Мирзиёева стараются перехватить еще на подскоке к президентскому креслу. Сказать, что он этого не замечает, значит недооценить премьера. И это обнадёживает.
И еще одно ощущение от действий кандидата в президенты с поправкой на его личные качества. Осмелюсь предположить, что в случае избрания на пост главы государства он добросовестно отработает два положенных по Конституции срока и более не станет цепляться за президентское кресло и сопутствующую ему абсолютную власть. Шавкат Мирзиёев – классический пример «крепкого хозяйственника», если использовать советскую терминологию, с государственным мышлением. Он – практик, оставляющий за собой сады, предприятия, дороги, дома. Преимущество практиков в том, что они чётко и ясно понимают всю абстрактность «великого будущего». Для людей подобного склада власть — не самоцель, а лишь возможность построить и оставить после себя людям все перечисленное выше. Шавкат Мирзиёев может создать прецедент конституционной передачи власти. Подобная перспектива для Узбекистана тоже несомненный плюс.
Не уверен, что в силу возраста смогу лично убедиться в правоте своего предположения, но хотелось бы.
Сергей Ежков