Меры по адаптации экономик стран Евразийского экономического союза к новой санкционной реальности России и Белоруссии призваны максимально упростить ввоз дефицитного технологического импорта на территорию союза. Освобождение от ввозных пошлин и “гибридные” таможенные режимы уже одобрены – эти послабления будут действовать до сентября. Есть и более обширные планы – в частности, экстренного выстраивания планирования, кооперации, логистики и госзакупок в ЕАЭС. Эти объемные инициативы, впрочем, будет тормозить затяжной процесс оценки союзниками выгод от сотрудничества с Москвой и Минском и рисков санкций со стороны развитых экономик.
В “антикризисный план” ЕАЭС вошли в том числе и меры, на необходимость которых в Минэкономики РФ указывали еще до ужесточения санкций.
Совет Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) 17 марта утвердил “Перечень мер по повышению устойчивости экономик государств-членов ЕАЭС, включая обеспечение макроэкономической стабильности”. Самое значительное в нем – снятие технических и тарифных ограничений на критический импорт. Де-факто в этот раздел включены давние идеи, которые до начала военной операции и последовавших санкций казались слишком радикальными. “Работа по многим пунктам перечня велась и до его принятия,- подтвердил замглавы Минэкономики Дмитрий Вольвач. – Мы закрепили механизм оперативного рассмотрения и принятия первоочередных решений”.
В таможенно-тарифный блок перечня вошли снижение ставок ввозных пошлин и тарифные льготы на товары критического импорта – всего того, без чего, как выяснилось, не может работать российская промышленность в условиях санкций.
Глава Минэкономики Максим Решетников оценил снижение сборов от этих мер в $500 млн при объеме ввоза в $19 млрд по 400 позициям (снижение средней эффективной ставки пошлин – 2,5%). Меры будут действовать до 30 сентября 2022 года.
Также в этом разделе – планы по запрету на вывоз “отдельных видов товаров” из ЕАЭС, снятие барьеров и ускорение таможенных операций, расширение перечня товаров приоритетного ввоза и де-факто разрешение временного ввоза ряда товаров более чем на два года без уплаты пошлин, предоставление беспроцентных рассрочек по их внесению, отмена требования оригиналов сертификатов о происхождении товара. Замыкает раздел договоренность о проведении на площадке ЕЭК “оперативных совещаний при введении государствами-членами временных экстренных ограничительных мер” – на них предлагается решать, как “не задеть” партнеров по ЕАЭС.
Впрочем, большая часть перечня – блоки, описывающие инициативы по развитию общих рынков и международного сотрудничества,- пока выглядит “подвешенной” до решения на национальном уровне принципиальных вопросов о степени участия в экономической поддержке России и Белоруссии в новых условиях.
Это, в частности, общие планы по масштабной реформе железнодорожной и морской логистики, а также по фактически созданию с нуля производств авиакомпонентов и авиаремонта, систем диспетчеризации грузов и даже “союзного Госплана” для балансировки поставок товаров первой необходимости. Большая часть этих планов вряд ли может быть исполнена быстро в условиях разрывов поставок и ухода с рынка иностранных подрядчиков.
Реализуемыми выглядят преимущественно планы по дерегулированию – по синхронизации введения новых обязательных требований в рамках ЕАЭС и их отмены или оптимизации в части процедур оценки соответствия. Также могут быть согласованы правила выпуска продукции в обращение “для поддержания стабильного предложения товаров на внутреннем рынке” (схожие меры предложены для фармрынка). Условно возможной выглядит и идея ускоренной полноценной цифровизации госзакупок в ЕАЭС, включая вопросы взаимного признания ЭЦП и банковских гарантий.
Меры по адаптации валютного и финансового рынков ЕАЭС к новым реалиям пока также выглядят предложениями для обсуждения. Даже технический вопрос о переводе расчетов из долларов в национальные валюты при распределении ввозных пошлин союза совету решить не удалось: перейти на рубли согласны только РФ и Белоруссия, при этом Москве пришлось пообещать Минску поддержку в товарном и сырьевом обеспечении страны в условиях внешней изоляции. Перевод же в национальные валюты всех расчетов в ЕАЭС выглядит на порядок более сложным вопросом.