Чужие среди своих

Почти три года прошло с начала специальной гуманитарной операции «Жусан» по возвращению граждан Казахстана из зоны боевых действий в Сирии. Она внесла весомый вклад не только в дело обеспечения национальной безопасности и охраны рубежей нашего государства, но и в международную практику противодействия терроризму и религиозному экстремизму. И пока есть соотечественники, желающие вернуться на родину из лагерей перемещения на Ближнем Востоке – миссия будет продолжаться, обещают в КНБ. О том, как осуществляется реинтеграция, реабилитация, социализация и дерадикализация возвращенцев, рассказала политолог Гульнара Мухатаева.

Терроризм не дремлет

В 2019 году Казахстан первым из государств Центральной Азии, чьи граждане оказались в зоне боевых действий, начал гуманитарную операцию «Жусан» по вывозу соотечественников из лагерей для пленных на северо-востоке Сирии, находящихся под контролем курдских группировок. В ее рамках (в первом полугодии 2019-го и 5 февраля 2021-го) из зон террористической активности эвакуировано 607 граждан РК, среди которых 37 мужчин, 157 женщин и 413 детей. В рамках другой операции – «Русафа», прошедшей 27-28 ноября 2019 года, из иракских тюрем освобождены и эвакуированы в страну еще 14 детей. По итогам двух миссий к уголовной ответственности за причастность к деятельности международной террористической организации «Исламское государство» были привлечены 33 мужчины и 19 женщин.

Реализация операций была возложена на представителей МИД РК, сотрудников КНБ, МВД и Министерства обороны РК. Несмотря на неоднозначную реакцию граждан страны, вывоз казахстанцев с территории Сирии и Ирака, согласно официальному дискурсу, был связан с обеспечением национальной безопасности государства. Ведь так или иначе, существовала вероятность того, что несколько сотен казахстанских детей, которые не имели ни малейшего представления о своей родине, находясь в неблагоприятных социальных условиях и взрослея в чужой реальности, стали бы потенциальным инструментом для деструктивных сил. Их этническую принадлежность террористы вполне могли использовать против стран Центральной Азии, возможно даже собрав в какой-нибудь отряд или боевую группу.

Оставлять такое количество детей казахстанских радикалов в Сирии и Ираке было рискованно еще и потому, что после обучения в военно-тренировочных лагерях они могли рассеяться по всему миру. При этом отследить их перемещение было бы проблематично, поскольку у большинства отсутствуют какие-либо документы, соответственно, возникли бы проблемы с их идентификацией.

Тем более что потеря территориальных позиций ИГИЛ в Сирии и Ираке вовсе не означает полного разгрома и распада этой группировки, поскольку она быстро трансформировалась в подпольную сеть. И большинство террористических организаций продолжают рассматривать членов семей боевиков, в том числе их детей, как потенциальных и уже идеологически подготовленных рекрутов.

Возврат к мирной жизни

Прибывшие из зоны конфликта женщины и дети были размещены в реабилитационном центре в городе Актау на карантин, который продлился около 30 дней. Этот этап сопровождался медицинским обследованием эвакуированных, восстановлением их документов, проведением геномных экспертиз в отношении детей, родившихся на территории Сирии.

Второй этап реабилитации был связан с их социализацией. В ее рамках многие женщины получили психологическую помощь, социальную поддержку, а также прошли первичную или повторную профессиональную подготовку, после чего были трудоустроены. Некоторым детям, рожденным в Сирии, было присвоено гражданство Республики Казахстан во избежание в дальнейшем их стигматизации. А после работы с социальными педагогами и репетиторами, прохождения психолого-медико-педагогической консультации они были зачислены в дошкольные учреждения или общеобразовательные школы.

В настоящее время в Казахстане работают 14 реабилитационных центров, занимающихся дерадикализацией и реабилитацией людей, вернувшихся из зон террористической активности. Расположены они в Мангистауской, Карагандинской, Жамбылской, Актюбинской областях, городах Кокшетау, Атырау, Шымкент, Павлодар, Нур-Султан, Жезказган и Каскелен.

На верный путь

Особенностью казахстанской модели дерадикализации является акцент на теологической коррекции взглядов, а именно на принятии ханафитского вероучения. Подобный подход свойственен для программы в Саудовской Аравии, где ведутся работы по перевоспитанию через религиозные дебаты и таким образом проводится своего рода «идеологическая детоксикация». Однако глубинные интервью с репатриантками показывают, что данный подход они рассматривают как навязывание ханафитского мазхаба.

В консультационно-реабилитационной работе задействованы региональные управления по делам религий, Духовное управление мусульман Казахстана, а также теологи университета «Нур-Мубарак». В отличие от европейского подхода к дерадикализации, где достаточным считается отказ от идеологии насилия, перед казахстанскими теологами поставлена задача не только разрушения конструкции «воинственности», но и изменения убеждений.

Так, выделяются следующие индикаторы дерадикализации: отказ от такфира (обвинения в неверии); от искаженного восприятия термина «тагут» (ложное обожествление) и экстраполяции данного понятия на конституционное устройство Республики Казахстан, государственную систему; принятие ханафитского мазхаба; традиций и культуры казахского народа; признание светского и правового характера государства.

Сложности реинтеграции

Как указывает американский ученый Ноа Такер, триггером для религиозной радикализации в Центральной Азии стали, прежде всего, нерешенные социальные проблемы. Эти выводы подтверждаются в исследованиях казахстанских ученых – Р.Бурнашева, И.Черных, Ю.Шаповал, в которых приведены интервью с женщинами- репатриантками. По словам исследователей, для большинства из них выезд в Сирию был продиктован патриархальным устройством семьи, безусловным подчинением супругу, в некоторых случаях чувством ущемления религиозных прав, а также желанием улучшить материальные условия.

Впрочем, женщины, вернувшиеся из Сирии, вновь столкнулись с трудностями материального характера. У многих нет собственного жилья, и они вынуждены его арендовать либо проживать с родственниками. Ситуацию осложняет то, что превалирующее число репатрианток являются многодетными – на их содержании находится от трех до шести детей. К тому же большинство из них не имеет среднеспециального или высшего образования. И даже после прохождения профессиональной подготовки в рамках программы реабилитации и реинтеграции не все оказались трудоустроенными.

К настоящему моменту остается проблема невозможности получения многими женщинами и опекунами детей, оставшихся без родителей, социальных пособий по утере кормильца, несмотря на наличие сведений о гибели мужчин в военных действиях. Это связано с юридическими коллизиями. К примеру, жители Жезказкана и Сатпаева до сих пор не могут добиться от суда признания их родственников погибшими или пропавшими без вести.

Суды в свою очередь ссылаются на статью 11 Нормативного постановления Верховного Суда РК «О судебной практике по делам о признании гражданина безвестно отсутствующим или объявлении умершим», не позволяющей признать таковым лицо, которое умышленно скрывается или находится в розыске в связи с совершением уголовного правонарушения, в данном случае – террористических преступлений.

Риск повторной радикализации

Что касается реакции общества на возвращение граждан Казахстана из Сирии и Ирака, то она в большинстве своем негативная. На это указывает контент-анализ комментариев к публикациям на эту тему, который проводился с помощью системы OMSystem c 8 по 14 марта 2019 года. Всего было проанализировано 24 материала и 1280 комментариев к ним, опубликованных в социальных сетях VK, Instagram, на видеохостинге Youtube, новостных сайтах Nur.kz, Zakon.kz, «Хабар 24», «Информбюро 31», «КТК жаңалықтары». В качестве ключевых для поиска были выбраны такие слова и словосочетания как «Жусан», «казахстанки в Сирии», «возвращение женщин и детей».

Важно отметить, что сами публикации носили нейтральный характер и в основном несли официальные сведения о возвращении граждан Казахстана, преимущественно женщин и детей из горячих точек на Ближнем Востоке. Однако в текстах комментариев к ним преобладал негативный контент: 885 из них содержали осуждение репатрианток, обвинения их в террористических преступлениях, недовольство в связи с выделением бюджетных средств на их реабилитацию в ущерб социально уязвимым слоям населения. Наиболее часто встречались ярлыки: «террористки», «пособники террористов», «предатели».

364 комментария были нейтральными – в них говорилось о невиновности детей и возможности их интеграции в общество, а также о необходимости информирования населения о процессе реабилитации возвращенных семей. Меньше всего было выявлено позитивных комментариев – всего 31 сообщение, которые направлены на поддержку дискурса властей о статусе жертв эвакуированных лиц, обманом втянутых в войну в Сирии и Ираке.

По мнению исследователей американского стратегического центра Rand Corporation, успешному процессу дерадикализации и реинтеграции может препятствовать общественное осуждение и неприятие. Следовательно, слабой стороной казахстанской программы дерадикализации можно назвать непоследовательную работу с общественным мнением, поскольку специалисты указывают на продолжающуюся стигматизацию репатрианток. Эти уязвимости, по их мнению, могут привести к повторной радикализации возвращенцев из Сирии и Ирака.

Еще одним слабым местом дерадикализационной программы является то, что основным ее компонентом остается теологическая коррекция взглядов, тогда как среди факторов радикализации женщин преобладающими являются психологическая и социальная составляющие.

Светлана Борисова

Источник:

Свежие публикации

Публикации по теме

Сейчас читают
Популярное