Исторический Хартленд – или Центральная Евразия – уже является и будет оставаться главным полем битвы в Новой Большой игре, которая ведётся между США и китайско-российским стратегическим партнёрством, считает Пепе Эскобар, главный редактор общественно-политического интернет-издания Asia Times и независимый геополитический аналитик, специализирующийся на Евразии.
Первоначальная «Большая игра» столкнула Британскую и Российскую империи в конце XIX века, но, по сути, так и не ушла от нее: она просто метастазировала в Антанту между США и Великобританией против СССР, а затем в Антанту между США и ЕС против России.
Согласно разработанной Маккиндером геополитической игре, концептуализированной имперской Британией еще в 1904 году, Хартленд является пресловутой «осью истории», и его обновленная историческая роль в XXI веке так же актуальна , как и столетия назад: многополярность.
Поэтому неудивительно, что все крупные державы действуют в Хартленде/Центральной Евразии: Китай, Россия, США, ЕС, Индия, Иран, Турция и, в меньшей степени, Япония. Четыре из пяти центральноазиатских «станов» являются полноправными членами Шанхайской организации сотрудничества (ШОС): Казахстан, Узбекистан, Кыргызстан и Таджикистан. А некоторые страны, например Казахстан, могут вскоре стать членами БРИКС+.
Ключевое прямое геополитическое столкновение за влияние в Хартленде сталкивает США с Россией и Китаем на бесчисленных политических, экономических и финансовых фронтах.
Имперский образ действий, привилегии – что еще – угрозы и ультиматумы. Всего четыре месяца назад американские эмиссары из Государственного департамента, Казначейства и Управления по контролю за иностранными делами (OFAC) совершили поездку по Хартленду с целым пакетом «подарков», как в виде явных, так и плохо замаскированных угроз. Ключевой посыл: если вы каким-либо образом «помогаете» или даже торгуете с Россией, к вам влепят вторичные санкции.
Неофициальные беседы с представителями бизнеса в узбекских Самарканде и Бухаре, а также контакты в Казахстане выявили закономерность: кажется, все понимают, что американцы не сделают никаких ограничений, чтобы держать Хартленд/Среднюю Азию под прицелом.
Короли Древнего Шёлкового пути
В Хартленде вряд ли найдется более подходящее место для наблюдения за нынешней игрой сил, чем Самарканд, легендарный «Рим Востока». Здесь мы находимся в самом сердце древней Согдианы – исторического торгового перекрестка между Китаем, Индией, Парфией и Персией, чрезвычайно важного узла культурных тенденций Востока и Запада, зороастризма и до- и пост-исламских векторов.
С IV по VIII века именно согдийцы монополизировали караванную торговлю между Восточной Азией, Центральной Азией и Западной Азией, перевозя шелк, хлопок, золото, серебро, медь, оружие, ароматические вещества, меха, ковры , одежда, керамика, стекло, фарфор, украшения, полудрагоценные камни, зеркала. Коварные согдийские купцы использовали защиту от кочевых династий для укрепления торговли между Китаем и Византией.
Меритократическая китайская элита, которая рассуждает с точки зрения очень длинных исторических циклов, прекрасно осведомлена обо всем вышеперечисленном: это ключевой фактор, лежащий в основе концепции Нового Шелкового пути, официально известной как BRI (Инициатива «Пояс и путь»), как было объявлено почти 10 лет назад президентом Си Цзиньпином в Астане, Казахстан. Пекин планирует восстановить связи со своими западными соседями как необходимый путь к расширению общеевразийской торговли и связей.
Когда дело доходит до отношений с Хартлендом, Пекин и Москва уделяют взаимодополняющее внимание – всегда на основе принципа стратегического сотрудничества. Обе страны занимаются региональной безопасностью и экономическим сотрудничеством с Центральной Азией с 1998 года. Основанная в 2001 году, ШОС является реальным продуктом общей стратегии России и Китая, а также платформой для непрерывного диалога с Хартлендом.
Как на это реагируют разные центральноазиатские «станы» — вопрос многоуровневый. Таджикистан, например, экономически хрупкий и сильно зависящий от российского рынка как поставщика дешевой рабочей силы, официально придерживается политики «открытых дверей» для любого вида сотрудничества, в том числе с Западом.
Казахстан и США создали Совет стратегического партнерства (их последняя встреча состоялась в конце прошлого года). Узбекистан и США ведут «диалог стратегического партнерства», начатый в конце 2021 года. Присутствие американского бизнеса в Ташкенте очень заметно благодаря внушительному торговому центру, не говоря уже о кока-коле и пепси в каждом магазине на углу узбекской деревни.
ЕС старается не отставать, особенно в Казахстане, где более 30 процентов внешней торговли (39 миллиардов долларов) и инвестиций (12,5 миллиарда долларов) приходится на Европу. Президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев, чрезвычайно популярный за открытие страны пять лет назад, получил 9 миллиардов долларов на торговых сделках во время своего визита в Германию три месяца назад.
Для сравнения, с момента создания китайского проекта BRI десять лет назад ЕС инвестировал около 120 миллиардов долларов в Хартленд: не так уж и плохо (40 процентов от общего объема иностранных инвестиций), но все же ниже китайских обязательств.
Что на самом деле задумала Турция?
В центре имперского внимания в Хартленде, как и ожидалось, находится Казахстан из-за его огромных ресурсов нефти и газа. Американо-казахстанская торговля составляет 86 процентов всей американской торговли с Центральной Азией, которая в прошлом году составила не впечатляющие 3,8 миллиарда долларов. Сравните эту цифру только с 7 процентами торговли США с Узбекистаном.
Справедливо утверждать, что большинство из этих четырех центральноазиатских «станов» в ШОС практикуют «многогранную дипломатию», стараясь не привлекать к себе нежелательный имперский гнев. Казахстан, со своей стороны, придерживается «сбалансированной дипломатии»: это часть его Концепции внешней политики на 2014-2020 годы.
В каком-то смысле новый девиз Астаны выражает некоторую преемственность с предыдущим девизом «многовекторной дипломатии», сложившимся за почти тридцатилетнее правление бывшего президента Нурсултана Назарбаева. Казахстан под руководством президента Касым-Жомарта Токаева является членом ШОС, Евразийского экономического союза (ЕАЭС) и BRI, но в то же время должен быть начеку 24/7 в отношении имперских махинаций. В конце концов, именно Москва и оперативное вмешательство возглавляемой Россией Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) спасли Токаева от попытки цветной революции в начале 2022 года.
Китайцы, со своей стороны, инвестируют в коллективный подход, закрепленный, например, на таких громких встречах, как саммит Китай-Центральная Азия 5+1, состоявшийся всего 3 месяца назад.
Еще есть чрезвычайно любопытный случай с Организацией тюркских государств (ОТС), бывшим Тюркским советом, которая объединяет Турцию, Азербайджан и три центральноазиатских «стана»: Казахстан, Узбекистан и Кыргызстан.
Главной целью этого OTS является «содействие всестороннему сотрудничеству между тюркоязычными государствами». На практике в Хартленде мало что можно увидеть, за исключением странного рекламного щита, рекламирующего турецкие продукты. Визит в секретариат в Стамбуле весной 2022 года не дал конкретных ответов, если не считать расплывчатых упоминаний о «проектах в области экономики, культуры, образования, транспорта» и, что более важно, таможни.
В ноябре прошлого года в Самарканде ОТС подписало соглашение «о создании упрощенного таможенного коридора». Пока слишком рано говорить о том, сможет ли это создать своего рода мини-турецкий Шелковый путь через Хартленд.
Тем не менее, полезно следить за тем, что они могут придумать дальше. Их уставные привилегии «вырабатывают общие позиции по вопросам внешней политики», «координируют действия по борьбе с международным терроризмом, сепаратизмом, экстремизмом и трансграничной преступностью», а также создают «благоприятные условия для торговли и инвестиций».
Туркменистан – своеобразный центральноазиатский «стан», который яростно настаивает на своем абсолютном геополитическом нейтралитете – является государством-наблюдателем ОТС. Также привлекает внимание Центр кочевых цивилизаций, расположенный в столице Кыргызстана Бишкеке.
Загадка российского сердца
Западные санкции против России в конечном итоге принесли пользу немалому числу игроков Хартленда. Поскольку экономики Центральной Азии тесно связаны с Россией, экспорт резко вырос – кстати, так же, как и импорт из Европы.
Довольно много компаний из ЕС переселились в Хартленд после отъезда из России – с соответствующим процессом, когда избранные центральноазиатские магнаты покупали российские активы. Параллельно, из-за мобилизации российских войск, возможно, десятки тысяч относительно богатых россиян переехали в Хартленд, в то время как еще большее количество рабочих из Центральной Азии нашли новую работу, особенно в Москве и Санкт-Петербурге.
В прошлом году, например, денежные переводы в Узбекистан выросли до огромных 16,9 миллиарда долларов: 85 процентов из них (около 14,5 миллиарда долларов) поступили от рабочих в России. По данным Европейского банка реконструкции и развития, экономика Хартленда вырастет на здоровые 5,2 процента в 2023 году и на 5,4 процента в 2024 году.
Этот экономический подъем отчетливо виден в Самарканде: сегодня город представляет собой гигантскую строительную и реставрационную площадку. Повсюду возникают безупречно новые, широкие бульвары с пышной зеленью, цветами, фонтанами и широкими тротуарами, сверкающими чистотой. Ни бродяг, ни бомжей, ни наркоманов. Посетители из приходящих в упадок западных мегаполисов просто ошеломлены.
В Ташкенте узбекское правительство строит огромный, потрясающий Центр исламской цивилизации, ориентированный в основном на общеевразийский бизнес.
Нет никаких сомнений в том, что ключевым геополитическим вектором во всем Хартленде являются отношения с Россией. Русский язык остается лингва франка во всех сферах жизни.
Начнем с Казахстана, который имеет огромную границу протяженностью 7500 км с Россией (однако пограничных споров нет). Еще в СССР пять центральноазиатских станов фактически назывались «Средняя Азия и Казахстан», поскольку большая часть Казахстана расположена на юге Западной Сибири, недалеко от Европы. Казахстан считает себя типично евразийским государством – неудивительно, что со времен Назарбаева Астана отдает предпочтение евразийской интеграции.
В прошлом году на Петербургском экономическом форуме Токаев лично заявил президенту России Владимиру Путину, что Астана не признает независимость Донецкой и Луганской народных республик. Казахстанские дипломаты продолжают подчеркивать, что они не могут позволить себе использовать страну в качестве ворот для обхода западных санкций – хотя в тени именно это и происходит во многих случаях.
Киргизия, со своей стороны, отменила запланированные на октябрь прошлого года совместные военные учения ОДКБ «Крепкое братство-2022» — стоит отметить, что проблемой в данном случае была не Россия, а пограничный вопрос с Таджикистаном.
Путин предложил создать газовый союз России, Казахстана и Узбекистана. На данный момент ничего не произошло и не может произойти.
Все это следует рассматривать как незначительные неудачи. В прошлом году Путин впервые за долгое время посетил все пять центральноазиатских «станов». Подражая Китаю, они также впервые провели саммит в формате 5+1. Российские дипломаты и бизнесмены постоянно курсируют по дорогам Хартленда. И не будем забывать, что президенты всех пяти центральноазиатских «станов» сами присутствовали на параде на Красной площади в Москве в День Победы в мае прошлого года.
Российская дипломатия знает все, что нужно знать о главном имперском стремлении вывести центральноазиатские «станы» из-под российского влияния.
Это выходит далеко за рамки официальной Стратегии США по Центральной Азии на 2019-2025 годы – и достигло статуса истерии после унижения США в Афганистане и надвигающегося унижения НАТО на Украине.
На важнейшем энергетическом фронте сегодня очень немногие помнят, что трубопровод Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия (ТАПИ), который затем был сокращен до ТАР (Индия вышла из него), был приоритетом американского (курсив мой) Нового Шелкового пути, задуманного в Государственный департамент и продан тогдашнему госсекретарю Хиллари Клинтон в 2011 году.
Ничего практического с этим пирогом в небе не произошло. Что американцам действительно удалось сделать недавно, так это остановить развитие конкурента, трубопровода Иран-Пакистан (ИП), вынудив Исламабад отменить его , после целого судебного скандала, направленного на устранение бывшего премьер-министра Имрана Хана. из политической жизни Пакистана.
Тем не менее, сага о ТАПИ-ИП Трубопроводистане еще далека от завершения. Поскольку Афганистан свободен от американской оккупации, российский «Газпром», а также китайские компании очень заинтересованы в участии в строительстве ТАПИ: трубопровод станет стратегическим узлом BRI, связанным с Китайско-Пакистанским экономическим коридором (КПЭК) в перекресток между Центральной и Южной Азией.
«Чужой» коллективный запад
Несмотря на то, что Россия является – и будет оставаться – известной валютой во всем Хартленде, китайская модель непревзойденна как пример устойчивого развития, способный вдохновить множество местных центральноазиатских решений.
И наоборот, что может предложить Империя? В двух словах: «Разделяй и властвуй» через своих локальных террористических приспешников, таких как ИГИЛ-Хорасан, использовалась для разжигания политической дестабилизации в самых слабых узлах Центральной Азии, например, от Ферганской долины до афгано-таджикской границы.
Многочисленные проблемы, стоящие перед Хартлендом, подробно обсуждались на таких встречах, как Валдайская центральноазиатская конференция.
Эксперт клуба «Валдай» Рустам Хайдаров , пожалуй, дал самую краткую оценку отношений Запада и Хартленда:
«Коллективный Запад нам чужд и по культуре, и по мировоззрению. Нет ни одного явления, события или элемента современной культуры, которые могли бы послужить основой для взаимоотношений и сближения между США и Евросоюзом, с одной стороны, и Центральной Азией, с другой. Американцы и европейцы понятия не имеют о культуре, менталитете и традициях народов Центральной Азии, поэтому не могли и не смогут с нами взаимодействовать. Центральная Азия не рассматривает экономическое процветание в сочетании с либеральной демократией Запада, которая по сути является чуждой странам региона концепцией».
Учитывая этот сценарий, а также в контексте Новой Большой Игры, которая с каждым днем становится все более накаленной, неудивительно, что некоторые дипломатические круги Хартленда очень заинтересованы в более тесной интеграции Центральной Азии в БРИКС+. И это обсуждалось на прошедшем саммите БРИКС в Южной Африке.
Стратегическая формула звучит так: Россия + Центральная Азия + Южная Азия + Африка + Латинская Америка – еще один пример интеграции «Глобального мира» (цитируя Лукашенко). Все может начаться с того, что Казахстан станет первой страной Хартленда, принятой в члены БРИКС+.
После этого весь мир станет ареной для возрождения «Возвращения Хартленда» в сфере транспорта, логистики, энергетики, торговли, производства, инвестиций, информационных технологий, культуры и – что не менее важно – в духе Шелкового пути, старое и новое – «обмены между людьми».
Пепе Эскобар