На днях одно из известных казахстанских рейтинговых агентств опубликовало исследование, главным выводом которого стала неожиданная рекомендация: казахстанским фермерам выгодно укрупняться. То есть уходить от мелких форм в сторону форм крупных, коллективных. Проще говоря, как бы ни резало это слово слух новоиспеченным демократам, колхозов. Вывод весьма неожиданный, так как до сих пор считалось, что будущее казахстанского сельского хозяйства не за колхозниками, а за фермерами.
В эйфории демократии
Так уж повелось в мире, что любая смена политического режима где бы то ни было вначале влечет за собой веселые праздники, рисуя радужные перспективы. Реальную, как кажется на первых порах, надежду на лучшее и все такое. Но потом непременно наступает похмелье. Лучшее становится очень долгожданным. А то и не происходит вовсе.
После того, как праздничная мишура окончательно спадает и улетучивается эйфория от трансформации в новую политико-экономическую формацию, как правило, наступает кризисная реальность. Становится ясно, что разрушать все до основания было абсолютно не умно. Потому как это самое «все» нужно теперь возводить с нуля. И вот поди-ка, попробуй. Ломать-то не строить.
Государство, открестившись от колхозных развалин в пользу частных рук, сняло с себя все обязательства по этому поводу, ясно дав понять: теперь вы уж как-нибудь сами. Ударные комсомольские стройки-то из моды вышли, канув в Лету. И остался сельчанин у разбитой сенокосилки один на один со своими проблемами и мечтами о светлом будущем.
Да и кому оно (село) было нужно в девяностые? Страна, устремившись в светлое демократическое будущее, открыла в себе новый потенциал. И к сельскому хозяйству стала относиться как к пережитку прошлого. Зачем, мол, оно нам теперь? Есть, вон, китайцы, узбеки те же. Привезут все, что надо. Лишь бы деньги были.
И пошло-поехало. Сельские трудовые ресурсы потянулись в города, где принялись самообеспечиваться. Правда, не всегда удачно. Народ повалил из сел с такой силой, что некоторые забили тревогу. Дескать, если так пойдет дальше, то их (сел) скоро не останется вообще.
Оптимизация, проводимая в те годы параллельно приватизации, лишь усугубила этот процесс. Ни низы, ни верхи о спасении села даже не думали. Низам нужно было выживать. Верхам — обогащаться. Народ сельский предпочел перебиваться случайными заработками в городе. Частным извозом заниматься или, на худой конец, тачку толкать на базаре. Все лучше, чем оставаться прозябать среди развалин колхозов и совхозов.
А верхи… Нет, не то, чтобы совсем о селе думать забыли. Время от времени о нём все же чаяли. Или, по крайней мере, делали вид. Министерство сельского хозяйства ведь сохранили. А оно по роду своей деятельности было обязано это делать. И главным результатом его деятельности того времени стало введение в обиход нового модного понятия — «фермеры». А поскольку понятие это, как и все остальные, ставшее модным в ту пору, исходит из-за океана, чиновники от Минсельхоза при первой же возможности отправились прямо туда. За океан. Якобы перенимать положительный опыт. На самом же деле — осуществить свою давнюю мечту побывать в вожделенной Америке, показываемой в красочных голливудских фильмах. За государственный счет, разумеется.
Чубайс с Гайдаром и в Казахстане наследили
Там им мозги и вправили. Прибыв в колыбель всеобъемлющей демократии, бывшие коммунисты моментально забыли, что начинали карьеру под высокопарные лозунги о свободе, равенстве и братстве при расцвете коллективизации сельского хозяйства. В те времена, когда республика в составе большой страны руками своих тружеников на-гора выдавала сотни миллионов тонн зерна, мяса, молока, шкур, овощей, фруктов и прочих экологически чистых, не содержащих ГМО радостей жизни. В их головах звучало лишь одно слово — реформы. А потому все, что сделали при былом строе, категорически отвергали и предавали анафеме.
Реформаторов после этого понаехало в казахстанские степи видимо-невидимо. Казахи же, благополучно развалив под воздействием ветра перемен свои некогда крепкие хозяйства и собственными руками уничтожив практически весь свой потенциал, встречали их с распростертыми объятиями. В светлой и наивной надежде на то, что заграница им обязательно поможет.
На правах старших товарищей в казахские степи стали прибывать то американцы, то голландцы, то ещё какие-нибудь пахнущие дорогим парфюмом господа. Одни, чтобы учить скот выращивать. Другие — картошку. Казахи, забыв, что на протяжении веков являлись потомственными скотоводами, раскрыв рты слушали курсы по животноводству от американских ковбоев, деловито осматривавших руины былых колхозных кошар.
Одновременно с этим происходило распаивание бывших колхозных земель между оставшимися селянами. То, что не получилось с придуманной Чубайсом с Гайдаром и проведенной в Казахстане Кажегельдиным (был такой премьер-министр) приватизацией предприятий, сработало с землей.
Народ, получив паи, не зная, что с ними делать, вначале пытался обрабатывать свои клочки земли самостоятельно. Года через два пришло понимание того, что это нерентабельно, и что выгоднее сдать паи в аренду. Так начались беспрецедентная консолидация сельскохозяйственных земель и формирование класса крупных землевладельцев, не имеющего аналогов в мире. Разве что только на постсоветском пространстве.
Ну вот скажите, у кого в Европе или Америке есть по 600-800 тысяч гектаров пахотных земель? Это ведь совершенно немыслимые для них объемы так называемых земельных банков. Причем сегодня в земельной сфере все, можно сказать, устоялось. Юридически ведь бесхозной земли в Казахстане нет. Даже если на каком-нибудь куске нашей бескрайней степи ничего не растёт, это не означает, что у этого куска нет хозяина.
Но лучше от этого стране-то не стало. Уж сколько лет прошло, а до результатов былых социалистических соревнований казахам ещё, как пешком до Луны. Как по количеству выпускаемой продукции, так и по качеству. Ну и по уровню жизни сельчан, разумеется.
Правда, за эти годы новые латифундисты посредством своего лобби в парламенте пытались несколько раз поднять шум на тему «село умирает», чтобы выбить субсидии для себя любимых. Но особого результата, кроме бешеного роста цен на земельные участки, это не повлекло.
Власть время от времени тужилась делать кое-какие подвижки то ли для улучшения ситуации, то ли просто для того, чтобы подсластить пилюлю. Но и это ни к чему не привело. Разве что к попыткам проведения так называемых земельных протестов. Радости это, как известно, никакой не принесло. И положение в сельском хозяйстве не изменилось. А если где-то и наблюдается стабильный прогресс, то только в ежегодном росте цен на продукты питания.
Ещё не забытое не совсем старое
И вот вам горькая правда. Как бы ни противились реформаторы и противники всего советского это признать, они проиграли. Исследования рейтинговых агентств, как мы сказали в самом начале, показали, что растаскивание колхозов на мелкие части оказалось делом совсем неразумным и неблагодарным. Жизнь наглядно демонстрирует, что мелкие хозяйства являются нерентабельными. А потому в целях выживания они либо объединяются, либо крупные хозяйства выкупают их доли. Большие легко выигрывают конкуренцию у маленьких. Давят их количеством выпускаемой продукции, вынуждая либо все продать и податься в город, либо присоединиться к себе.
Можно называть это, как угодно — фермерскими объединениями, сельскохозяйственными кооперативами, еще какими-нибудь товариществами или обществами с ограниченной ответственностью, либо безграничной безответственностью. Но суть остается одна — все они не что иное, как коллективные хозяйства или, проще говоря, колхозы. Жизнь вынуждает вернуться именно к колхозам, как бы это слово ни резало слух нынешним доморощенным капиталистам, демократам, либералам, геям, лесбиянкам и прочим транссексуалам. Словом, всем «прогрессивно» мыслящим реформаторам.
Возникает вопрос: а зачем всё это было нужно? Зачем все это нужно было разваливать и трансформировать плановую экономику и советский уклад жизни в пиратскую копию капитализма? Стоило ли разорять колхозы в угарной эйфории независимости? Стоило ли распродавать по дешевке колхозное имущество, технику и оборудование на металл в Китай, а потом собирать по крупицам вновь и пытаться поставить на ноги агропромышленный комплекс страны?
Наверное, стоило. Без проблем-то ведь жить можно, но скучно. Нет в жизни интереса, когда не над чем голове болеть. И даже не думайте называть это мазохизмом.