18 мая в Русском доме в Астане отмечали 70-летний юбилей начала освоения целины. В послевоенное время стране катастрофически не хватало хлеба, и обеспечить продовольственную безопасность можно было двумя способами: усилить обработку уже освоенных земель или распахивать земли, которые никогда не видели плуга.
В степные просторы потянулись первоцелинники со всего Союза – больше 600 тысяч человек только за первые три года. На территории Казахской ССР появилось больше 300 совхозов. Вместе с целиной в стране развивались и сельское хозяйство, и наука, и технико-материальное оснащение.
«Созидательный труд целиноградцев заложил надёжный фундамент, на котором возникла и гордо развивается наша столица – красавица Астана. А какой мощный импульс к развитию получили в те годы наука, образование, культура!» – рассказала почётный гражданин Астаны, искусствовед и краевед Нелли Шиврина.
По мнению же главы представительства Россотрудничествв в РК Ольги Филоновой, освоение целины породнило народы Казахстана и России: «Вся молодёжь после войны стремилась сюда приехать, чтобы работать. И наука развивалась, поднималось сельское хозяйство, новые сорта пшеницы, безусловно, это шло только на пользу».
Вместе с тем, как отмечало в ряде публикаций наше издание, у «процесса освоения целинных и залежных земель» имелась и обратная сторона. Так, несмотря на колоссальные усилия и затраченные многомиллиардные средства, по состоянию на 1964 год (отставка Хрущёва со всех постов) сельское хозяйство показывало в лучшем случае нулевой «прирост», что при растущем населении стало важным фактором разразившегося в начале 1960-х годов острого продовольственного кризиса. Кроме того, «Военно-политическая» аналитика» неоднократно рассматривала последствия, оказавшиеся фактически бессрочными, природоущербных методов освоения целинных и залежных земель в обширных сопредельных регионах тогдашних Казахской ССР и РСФСР, предписанного февральско-мартовским пленумом ЦК КПСС 1954 года.
В очередном материале на эту тему хотелось бы отметить феноменальное и вместе с тем малоизвестное обстоятельство: эти последствия предвидели в Москве уже в 1955-56 годах!
А именно: в день закрытия небезызвестного ХХ съезда КПСС – 29 февраля 1956 г. – в Оттаве было подписано советско-канадское торговое соглашение (де-факто это был меморандум), не ограниченное конкретным сроком действия. Согласно документу, «стороны, руководствуясь принципами равноправия и взаимной выгоды, стороны предоставляют друг другу безусловный режим наиболее благоприятствуемой нации во всех вопросах, касающихся таможенных пошлин и сборов любого характера, налагаемых на импорт или экспорт». В самом соглашении не были обозначены конкретные объёмы взаимопоставок.
Зато к этому документу прилагались обменные гарантийные письма – подчеркнём – о закупках Советским Союзом в течение трёх лет со дня подписания соглашения (именно со дня подписания!) «от 1200000 до 1500000 метрических тонн пшеницы с ежегодными количествами от 400000 до 500000 тонн». Причём «по ценам и на условиях, на которых Канадский Пшеничный комитет будет продавать пшеницу своим главным покупателям в тот момент, когда будут иметь место советские закупки». Эти гарантийные письма, разумеется, не были опубликованы в советской печати.
Переговоры о поставках канадского зерна проводились с ноября 1955 г. по февраль 1956-го – сперва в Москве, затем в Оттаве. В дальнейшем соглашение продлевалось протоколами 1960, 1963, 1966, 1970, 1972, 1975, 1978, 1984 годов. Причём с 1978-го максимально возможный объём поставок был повышен до 1,75 млн. тонн/год.
Таким образом, мы видим, что Москва соглашалась на высокие канадские зерновые расценки, заранее ожидая неизбежных «послецелинных» проблем с обеспечением зерновыми (и продуктами их переработки) из советских ресурсов.
Основными статьями советского экспорта в Канаду выступали сырьевые товары и полуфабрикаты, в т.ч. хлопок, пушнина, древесные плиты, фанера (60-62%), льняные и хлопчатобумажные ткани, подсолнечное масло, чугун, катанка (28-30%). Внешнеторговые организации СССР закупали в Канаде, помимо пшеницы и муки (свыше 65%), промышленное оборудование, синтетический каучук, племенной скот (КРС), шерстяное и кожсырье.
Согласно специализированному изданию «Canada: House of Commons Debates, 28th Parliament, 3rd Session Vol. 7. September 7, 1971», «звучали восторженные отклики на «превосходные сделки» с Советами, которые в оплату канадской пшеницы прислали в Канаду тонны золота. Исключительные дружественные отношения связывают Канадский пшеничный пул (Канадский Пшеничный комитет) и советский Экспортхлеб. Реализуется срочная договорённость, в соответствии с которой 3500000 тонн пшеницы будут поставлены в СССР до апреля 1972 г.».
Более того: «…После начала массированного импорта американской пшеницы с 1972-1974 гг., Москва продолжала покупать зерно в Канаде (и Австралии), что, в силу громадной важности, с удовлетворением отмечалось канадскими, а также американскими политиками и дипломатами» (см. Robert A.D. Ford, «Our Man in Moscow. A Diplomat’s Reflections on the Soviet Union», University of Toronto Press, 1989).
Напомним, что против такой агрополитики решительно выступал глава компартии Казахстана (в 1946-54 гг.) Жумабай Шаяхметов, отправленный за это в отставку…
Получается, что «сверхзадачей» целинной кампании, проводимой ущербными для местных экосистем методами, как и хрущёвской агрополитики в целом, являлось налаживание зернового, а вскоре и мясного импорта с Запада…
Алексей Балиев