Директор Центра исследовательских инициатив «Ma’no», ведущий региональный политолог и аналитик Бахтиёр Эргашев о главных событиях в Узбекистане и России в 2024 году, а также о политических и экономических прогнозах на наступивший 2025 год. Часть 3.
К вопросу об антисоветизме и Третьем Ренессансе
Антисоветизм, как и либерализм, давно стал частью официального идеологического комплекса в регионе. Первый, в конечном итоге, целит в Россию, вспоминаем Зиновьева, второй – в традиционный уклад. Уверен, мы ещё столкнемся с тем, что нам на законодательном уровне будет необходимо принимать решения о защите традиционных ценностей, поскольку либерализм – это настоящая мясорубка. Не нужно думать, что он ограничивается только либерализацией экономики – это не так. Для либеральной экономики необходимы либеральные потребители. В целом мы идём по тому же пути, по которому шла Россия, пока не поняла его тупиковый характер – как так? нам нужны не творцы, но потребители? И вот сегодня в Узбекистане детей на математике учат высчитывать проценты потребительских кредитов.
Я скептически отношусь к идеологемам, призванным заместить нынешний смысловой вакуум. Например, к идее Третьего Ренессанса в Узбекистане (по замыслу идеологов, территория современного Узбекистана в древности была колыбелью двух великих эпох возрождения — Первого (просветительского — IX—XII веков) и Второго (темуридского — XIV—XV веков) Ренессансов. Сейчас, вестимо, Третий) У меня очень простые вопросы к создателям этого концепта. Например, мы включаем в Третий Ренессанс советский период? В который в Узбекистане было построено 10 тысяч школ, в который была создана Академия наук, в который были созданы узбекское кино, узбекский балет, узбекская опера. Включаем или нет? Если включаем – да, Третий Ренессанс, я согласен с этой формулой. Но если в Третий Ренессанс советский период не входит, давайте тогда говорить о Четвертом Ренессансе. Абсурд! Настоящий Ренессанс в Узбекистане был с 20-х годов прошлого века до примерно до конца 80-х.
О системности американского стратегирования
Американцам нужно отдать должное – они последовательны в своих проектных стратегических подходах. Ещё двадцать лет назад они выдвинули две концепции, которые по сей день кропотливо и системно воплощают в жизнь: концепцию Большого Ближнего Востока и концепцию Большой Центральной Азии. Что такое Большой Ближний Восток? Это развал нескольких существующих в этом регионе государств, их фрагментация и переформатирование – например, создание Курдистана. К слову, Эрдоган явно ошибся с сирийским кейсом, поскольку он ещё обернется для него огромной проблемой. Что же до идеи Большой Центральной Азии, то она заключается в том, чтобы по большому счёту Центральную Азию присоединить к Афганистану. И если на Большом Ближнем Востоке будут создавать Курдистан, то в Большой Центральной Азии – Белуджистан. Заберут кусок у Ирана, кусок у Пакистана – и вот 20 миллионов белуджей обретут свое государство.
Первый этап, то есть создание Большого Ближнего Востока, идёт полным ходом, второй, создание Большой Центральной Азии, скоро начнётся. Именно поэтому я не жду от 2025 года чего-то хорошего с точки зрения обеспечения региональной безопасности. Американцы уже ведут активные переговоры с радикалами в регионе, и ничем хорошим это не кончится. У большинства исламских радикалов есть любопытная особенность – они все любят красиво говорить об исламе, но если покопаться в их биографиях, то неизбежно натыкаешься то на след МИ-6, то на след ЦРУ, то на Моссад. Американцы с целью дестабилизации в регионе будут действовать именно через этих свои прокси. Появится ли американцы здесь напрямую через военную инфраструктуру? Полагаю, нет. Несмотря на то, что не до конца удается решить вопросы с американскими лабораториями в Центральной Азии, у России и Китая хватит сил, чтобы не допустить прямого военного присутствия США в регионе, который стратегически важен и для Москвы, и для Пекина.
При этом я допускаю, что американцы с приходом Трампа ещё больше активизируются в регионе. Во-первых, я считаю, что, несмотря на внутренние противоречия между республиканцами и демократами, между партиями существует некий стратегический консенсус и, следовательно, преемственность, а во-вторых, для Трампа и его администрации главная геополитическая угроза – это всё же Китай. Почему бы не добавить Пекину проблем из Центральной Азии. Не исключаю даже, что Трамп станет первым американским президентом, который приедет с визитом в регион.
О вступлении Узбекистана в ЕАЭС
Узбекистан будет вступать в ЕАЭС – это стратегическое решение. В конце концов, в объединение входят два из трёх наиболее крупнейших внешнеэкономических партнёров Ташкента – Россия и Казахстан. Не могу не отметить и конструктивные, очень динамичные отношения между Узбекистаном и Беларусью – здесь тоже отличные перспективы. Итак, Ташкент будет вступать, весь вопрос – когда. Полагаю, не раньше 2027 года. Известно, что сегодня в республике идёт выработка и согласование около 70 технических регламентов, принятых ассоциацией. Узбекистан выстраивает прагматичную политику, а ЕАЭС – это не только экономические партнёры и страны, где трудятся миллионы наших граждан, это своего рода баланс экономическому влиянию Китая. Мы за баланс.
О Туране и тюркизме
Этой темой я занимаюсь уже, пожалуй, четверть века и прекрасно помню, например, почему Узбекистан не вступил в тогдашний Тюркский совет пятнадцать лет назад. Было понятно, что это не экономическое, а идеологическое образование, основанное на пантюркизме. Узбекистану это не понравилось. Однако в 2018 году Ташкент вступил в организацию – напомню, в 2021 году Совет был преобразован в Организацию тюркских государств, — но с пожеланием, чтобы организация делала акценты на решение экономических, технологических, инвестиционных задач. На мой взгляд, пока получается плохо. ОТГ буксует в экономических вопросах. Это первое. Второе, по моему глубокому убеждению, все конструкции с приставкой «пан»: панславизм, панарабизм, пангерманизм в принципе работают очень плохо, поскольку под ними нет прагматики, нет экономики. С идеями наподобие общетюркского алфавита всё неплохо получается, а вот с инвестициями и технологиями как-то плоховато. Напомню, что в ОТГ нет страны, которая могла бы предложить, например, технологии атомной энергетики, космическую программу – этого ничего нет, но зато очень много разговоров о единой истории, культуре, языке. Нельзя отрицать, что определенной части населения все эти разговоры нравятся, такой, знаете, «образованщине», то есть плохо образованной интеллигенции, однако, повторюсь, реальных долгоиграющих оснований у пантюркизма в нашем регионе нет.
О молодых политологах
С этим проблемы. Уходит поколение, владеющее инструментарием объективного анализа, обладающее междисциплинарным мышлением, образовательной базой и широкой эрудицией. После смены поколений, боюсь, экспертное знание выродится в ролик в Тик-Токе – понятно, я немного утрирую. Как бы то ни было, но региону нужны грамотные специалисты, честные и объективные исследователи, которых нельзя назвать ни пророссийскими, ни проамериканскими, ни прокитайскими – они должны быть просто умными людьми. При всей кажущейся тривиальности этой задачи она нетривиальна. Если угодно, необходима школа молодых политологов, в которой эксперты предыдущего поколения могли бы передать свой опыт, научить думать, в конце концов. Рассчитываю на то, что такая школа, объединяющая экспертов со всей Центральной Азии, рано или поздно в Узбекистане появится.
(Окончание, начало здесь и тут)
Федор Кирсанов