Приняв закон, в соответствии с которым внесены поправки в Уголовный кодекс, освобождающий взяткодателя от ответственности в случае донесения о даче взятки в течение 30 дней с момента события, парламент Узбекистана окончательно развязал руки весьма значительной категории недобросовестных и непрофессиональных следователей, и ранее не утруждавших себя соблюдением норм Уголовно-процессуального кодекса (УПК). Отныне только на основании доноса они могут совершенно безбоязненно фабриковать уголовные дела в отношении должностных лиц, а суды выносить по таким делам обвинительные приговоры.
Представим себе ситуацию, когда некий гражданин A пытается склонить чиновника N за определенную сумму денег к вынесению заведомо незаконного решения, к примеру, позволяющего А существенно расширить свой бизнес. Допустим, что чиновник кристально честен, либо изначально опасается вынести подобное решение, осознавая его незаконность и возможные последствия для себя лично. И отказывает просителю. После чего, не удовлетворенный таким поворотом дела гражданин А открыто заявляет ему, что сообщит куда следует о том, что госслужащий N вымогал взятку в особо крупном размере, которую он вынужден был отдать…
Как отреагирует чиновник? Скорее всего, испугается, понимая, что попадание в прицел правоприменительных ведомств, как правило, ведет либо к лишению свободы, либо к солидным материальным затратам, размер которых в зависимости от ситуации исчисляется десятками и сотнями тысяч долларов. Чиновник прекрасно знает, что следователь вряд ли будет утруждать себя сбором дополнительных доказательств, предусмотренных УПК. Он может просто ежедневно ломать ему ребра вплоть до того, как тот во всем «чистосердечно признается». Чиновник знает, что его попытки в суде оспорить законность получения признания, успеха иметь не будут. Судьи в Узбекистане давно не реагируют на заявления подсудимых о применении к ним недозволенных методов ведения следствия, включая физическое и психологическое воздействие.
Или другой возможный вариант. Поставлена задача посадить должностное лицо Z, для чего необходимо собрать на него компрометирующие материалы, как минимум, свидетельствующие о превышении должностных полномочий. Собрать компромат на любое должностное лицо, конечно же, при желании можно всегда. Но можно пойти и по самому простому пути, который открывают новые дополнения в Уголовный кодекс. То есть, найти некоего гражданина C, который при определенных гарантиях со стороны следствия, добровольно заявит о том, что давал гражданину Z взятку. Повод для дачи взятки подскажет следователь. И не важно, что Z никогда в глаза заявителя не видел и взятку не брал. Машина закрутится со всеми нежелательными для Z последствиями.
Фантастика? Такого не может быть, потому что быть не может? – скажет читатель, оценивающий ситуацию в судебно-правовой системе по самоотчетам ее руководителей. Не фантастика, как это ни прискорбно. В истории следствия периода суверенитета был случай, когда оперативники получали деньги для якобы вымогаемой взятки за несколько дней до того, как было зарегистрировано заявление о вымогательстве. Или еще. Одного высокопоставленного чиновника нефтегазовой отрасли осудили за взятку, которую он якобы получил три года назад. Осудили на основании заявления взяткодателя. Осудили, несмотря на то, что, как выяснили адвокаты, в день дачи взятки, заявитель находился в командировке за тысячи километров от места события. О чем это говорит? Желающих написать заявление найдут всегда, как и «дежурных понятых», готовых засвидетельствовать все, что угодно.
… Повторяем, изменения в Уголовный кодекс, позволяющие взяткодателю уйти от ответственности в случае донесения о даче взятки в течение 30 дней крайне опасны, поскольку стимулируют в правоприменительных структурах правовой нигилизм, которого здесь и так в избытке. Более того, они по факту приравнивают банальный донос к категории почти бесспорных доказательств. Не взятие с поличным, а именно донос.
Вдумайтесь, несмотря на то, что в УПК этой страны есть статьи, предусматривающие уголовное наказание за незаконное возбуждение уголовного дела (следователи) и вынесение незаконного приговора (судьи), на практике эти статьи не применялись ни разу. Нет в практике судов по уголовным делам и оправдательных приговоров. Не потому, что материалы следствия всегда безупречны, а поскольку корпоративная солидарность в правоприменительных и судебных структурах давно стоит выше закона. Откуда эта солидарность? Во-первых, в системе многих связывают родственные отношения. Во-вторых, и это главное, за то, что судьи автоматически перекладывают в приговоры материалы следствия, структуры, наделенные следственными функциями, дают им положительные оценки в комиссию по аттестации судей. Ты — мне, я — тебе, классика…