Долларовый шантаж выходит США боком, пишет Asia Times. Страны БРИКС и весь развивающийся прилагают усилия, чтобы отказаться от торговли в американской валюте. Мировая тенденция к дедолларизации становится необратимой, а Соединённые Штаты вязнут в пучине госдолга.
Экономические и финансовые санкции нередко приводят к обратному эффекту. Ярчайший тому пример — использование доллара в качестве оружия против России. Эта мера, наперекор задуманной карательной стратегии, спровоцировала глобальное движение за дедолларизацию.
Однако даже этот просчёт исторического масштаба не помешал сенатору от Флориды Марко Рубио внести в конгресс законопроект о наказании стран за дедолларизацию. Законопроект направлен на запрет финансовых учреждений, способствующих дедолларизации мировой системы.
Детище Рубио, зловеще именованное Законом о предотвращении и смягчении последствий уклонения от санкций, обяжет президентов США вводить санкции против финансовых учреждений за использование китайской платежной системы CIPS, российской Системы передачи финансовых сообщений (СПФС) и других альтернатив системе Swift, ориентированной на доллар.
Рубио не одинок в нападках на страны, стремящиеся к дедолларизации. Экономические советники кандидата в президенты Дональда Трампа также обсуждают карательные меры против государств, отворачивающихся от доллара.
Команда Трампа предложила вводить санкции за активное стремление к двусторонней торговле в других валютах, не пощадив при этом даже союзников. Нарушителей ждут экспортные ограничения, пошлины и обвинения в валютных манипуляциях.
Пробуждение БРИКС
Первоначально политики США и эксперты из финансовых СМИ отнеслись к дедолларизации пренебрежительно. Они подчёркивали, что на доллар приходится примерно 80% всех мировых финансовых сделок. Ни одна другая валюта и в подметки не годится, уверяли они.
Однако финансовые санкции против России, введённые после начала военной операции на Донбассе в 2022 году, стали поворотным моментом. Тенденция к дедолларизации стремительно ускорилась и теперь, как некоторые считают, стала необратимой.
В мае этого года Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) объявила о планах дедолларизации трансграничной торговли и перехода на местные валюты. Это заявление осталось практически без внимания в мировых СМИ, однако АСЕАН — это огромный торговый блок из десяти стран с совокупным населением в 600 миллионов человек.
Другие меры по обходу долларовой системы подразумевают бартерные сделки. Иран и Таиланд обменивают продукты питания на нефть, а Пакистан одобрил бартерную торговлю с Ираном, Афганистаном и Россией. Китай строит в Иране современный аэропорт, оплата за который будет производиться нефтью.
Для обхода долларовой системы и карающей длани американского закона используются и криптовалюты. Криптовалюты — в частности, тот же биткойн — позволяют людям отправлять и получать средства из любой точки мира анонимно и не прибегая к традиционной банковской системе.
Дедолларизация занимает важное место в повестке дня БРИКС, который стремительно становится крупнейшим экономическим блоком в мире.
До 2022 года у БРИКС было мало чётко определенных целей, помимо общего желания создать некий противовес «Семерке». Но долларовый шантаж системы и заморозка в западных банках российских резервов на сумму в 300 миллиардов долларов придали группе новую цель и стимул.
БРИКС начинался как весьма причудливая коалиция. Пять стран-основательниц находятся на трех континентах, имеют разные политические структуры и экономические системы, а также различаются в культурном отношении. Но их сплачивает желание создать многополярный мир.
Китай — основной торговый партнёр для большинства стран мира. Поэтому в каком-то смысле неизбежно, что страны в двусторонней торговле постепенно начнут уходить от доллара.
БРИКС движим преимущественно экономикой и лишён идеологического уклона. Он сосредоточен в первую очередь на экономическом развитии и сотрудничестве. А его этика зиждется на консенсусе и взаимности.
Будучи крупнейшим торговым партнёром для большинства стран, Китай совершенно логично стал экономической опорой БРИКС. И по мере дедолларизации самого Китая за ним в той или иной степени последуют его торговые партнеры.
Нефтедоллар
Власть США над мировой финансовой системой восходит к 1974 году, когда американское правительство убедило Саудовскую Аравию продавать нефть сугубо за доллары. Соглашение последовало за решением США в 1971 году объявить дефолт по золотому стандарту. Президент Ричард Никсон закрыл так называемое «золотое окно», когда доллары можно было свободно обменять на слитки.
США вели две войны одновременно — войну во Вьетнаме и войну с бедностью, — и правительство выпустило больше долларов и долговых обязательств, чем могло обеспечить золотом. Нефтедоллар же гарантировал постоянный мировой спрос на доллары.
Соглашение требовало от всех стран-импортеров нефти поддерживать долларовые резервы. Страны-экспортеры нефти вкладывали долларовые излишки в облигации и казначейские обязательства США, обеспечивая тем самым непрерывное финансирование их государственного долга.
Ценообразование на нефть в американской валюте привязало к долларовой системе всю мировую экономику. На нефть приходится менее 10% мировой торговли, но она имеет важное значение для остальных 90%.
Долговые проблемы США
Контроль над мировой резервной валютой обеспечивает США немалую власть над другими странами. Они контролируют все «въезды и выезды» в мировую финансовую систему и могут обложить санкциями любую страну, которую сочтут экономическим соперником либо политическим противником.
Более того, американское правительство может выдавать иностранным государствам кредиты в собственной валюте. Международный валютный фонд ссужает деньги странам, которым приходится завозить основные товары, такие как нефть, продукты питания и лекарства, но не хватает долларов.
Государственные кредиты, как правило, сопровождаются строго неолиберальными условиями: открытием экономики, приватизацией государственных предприятий и либерализацией финансовых рынков. Результаты оказались далеко не оптимальными.
Пакистан, Аргентина и Египет превратились в постоянных клиентов МВФ. Их пример убедительно доказывает, что страны редко добиваются процветания, влезая в долги. В апреле этого года Пакистан получил от МВФ очередной пакет помощи в три миллиарда долларов — с 1958 года это уже 23-й (!).
Зато нефтедоллар облегчил финансирование государственного долга США и привёл к поистине расточительным расходам правительства. Уже в 1985 году, всего через десять лет после соглашения о нефтедолларе, США стали крупнейшим должником в мире.
В 1974 году государственный долг США составлял 485 миллиардов долларов, или 31% ВВП. В этом году он превысил 35 триллионов долларов, а это уже 120% ВВП.
Процентные платежи по государственному долгу в этом году превысят 850 миллиардов долларов, опередят даже расходы на оборону и социальное обеспечение и станут крупнейшей статьей государственного бюджета. Без серьёзной корректировки курса уже через несколько лет обслуживание государственного долга полностью вытеснит все прочие статьи расходов, требующие ежегодного утверждения.
Долговой кризис усиливает тревогу США насчёт дедолларизации. Чем меньше пользователей доллара, тем меньше покупателей долга США.
Инвесторы долгое время считали казначейские облигации США «безопасной гаванью». Они предлагали стабильную доходность, а платежи гарантировались правительством. Но за последние несколько лет спрос инвесторов на долгосрочные долговые обязательства США оказался под вопросом. Вот верный предвестник беды: доллар и золото, годами торговавшиеся в узком диапазоне, начали расходиться.
Доллар и золото двигались в тандеме вплоть до масштабных расходов на стимулирование экономики, предпринятых администрацией Байдена в разгар пандемии в 2020 году. Золото перестало расти, и доллар подешевел по отношению к драгоценному металлу, который исторически служит мировым якорем богатства.
Тревога инвесторов диктуется простой арифметикой. Если США выпускают долларов и накапливают долгов больше, чем оправдывает их экономический рост, это неизбежно влечёт за собой инфляцию. Если доходность облигаций составляет 4%, а инфляция — 8%, то облигации становятся убыточной инвестицией, невыгодной для пенсионных фондов и других инвесторов с долгосрочными обязательствами.
Рынок облигаций США оценивается в 50 триллионов долларов: по всем меркам это огромная сумма. Но даже эта цифра меркнет по сравнению с номинальной стоимостью всей мировой долларовой системы, которая практически не поддается точному исчислению, но превышает квадриллион долларов.
В частности, одна лишь оффшорная теневая банковская система оценивается в 65 триллионов долларов.
Рынок деривативов оценивается в 800 триллионов долларов.
На рынок евродолларов приходится от 5 до 13 триллионов долларов.
Дедолларизация означает, что часть многочисленных триллионов, находящихся в обращении по всему миру, постепенно вернётся домой. Когда страны перейдут к многовалютной торговле, спрос на доллары будет неуклонно снижаться.
Возвращение долларов в США не только подстегнет инфляцию, но и сократит круг потенциальных покупателей долга. А чем меньше покупателей, тем выше процентные платежи и тем скорее долг растёт.
Золото против биткойна
Экономисты и политики предложили различные меры по снижению долга США до приемлемого уровня (предположительно в районе отметки в 70% ВВП). Однако для этого потребуются драконовские сокращения расходов и повышение налогов, а это неприемлемо политически.
Некоторые экономисты и политики предлагают третий способ борьбы с долговой спиралью смерти: укрепить баланс США, добавив к национальным резервам биткойны.
Правительство США уже имеет в активе свыше 200 000 биткоинов по ряду дел о конфискации и банкротстве. Кандидат в президенты Дональд Трамп поклялся сохранить биткойны на балансе правительства США.
Сторонники криптовалюты утверждают, что биткойны по-прежнему дешевы. Они прогнозируют, что их стоимость может достичь шестизначных цифр (на фоне цен порядка 60 000 долларов за последние недели). Криптовалютные «быки» (на биржевом сленге — дельцы, играющие на повышение) сравнивают массовую покупку биткойнов с приобретением Луизианы в XIX веке, когда США получили почти треть своей современной территории у Франции всего за 15 миллионов долларов.
Кандидат в президенты Роберт Кеннеди-младший пошёл ещё дальше, предложив правительству США купить биткойны в эквиваленте текущих национальных золотых резервов.
Биткойн связан с ценой золота в долларах.
В настоящее время правительство США владеет золотыми резервами на сумму приблизительно в 615 миллиардов долларов, и это лишь малая часть долга в 35 триллионов долларов. Для соответствия золотым резервам по текущим ценам правительству придется купить более девяти миллионов биткойнов.
Кроме того, Кеннеди-младший хочет, чтобы правительство, помимо биткойна, поддерживало доллар целым сочетанием активов, таких как золото, серебро и платина. Корзина этих активов сформировала бы новый класс облигаций США.
Звать биткойн на помощь доллару — как минимум иронично. Криптовалюта как раз и разрабатывалась с тем, чтобы обойти доллар и саму систему валют центробанков, если не подорвать их на корню.
Не менее иронично и то, что биткойн сам номинирован и оценивается в долларах. Иными словами, что бы ни случилось с долларом, это напрямую скажется на номинированном в долларах биткойне. Золото же, с другой стороны, — это отдельная категория.
Если доллар или биткойн упадут до нуля, владелец останется ни с чем. Если же золото упадёт до нуля, сами слитки никуда не денутся и по-прежнему останутся у владельца.
Последняя резервная валюта
Однако Кеннеди-младший очевидно прав, предполагая, что доллар придется обеспечить твердыми активами. Если этого не сделать, американский доллар может пойти путем зимбабвийского коллеги или аргентинского песо. Обе страны обесценили свои валюты практически до нуля. Зимбабве наконец-то перешла на валюту, обеспеченную золотом, чтобы приструнить правительство и навязать ему налогово-бюджетную дисциплину.
Дедолларизация — это первый вызов доллару с 1944 года, когда Бреттон-Вудское соглашение сделало обеспеченный золотом доллар эталоном для всех остальных валют. Учитывая геополитическую напряженность между странами «Семерки» и БРИКС, «перевыпуск» Бреттон-Вудской системы крайне маловероятен.
Вместо этого нам предстоит увидеть всё больше мультивалютных соглашений, а в какой-то момент — ещё и запуск торговой валюты БРИКС. Денежная единица БРИКС будет сугубо цифровой, но при этом обеспеченной активами. Иными словами, ни монет, ни банкнот выпускаться не будет.
Таким образом, мировая финансовая система наверняка разделится на три звена: систему без золотого обеспечения на основе доллара, мультивалютные соглашения и торговую валюту с упором на БРИКС. Долларовая система будет существовать наряду с двумя другими, но сам доллар, скорее всего, станет последней мировой резервной валютой.
Вообще, резервные валюты — это пережиток (нео)колониальной эпохи. Они в первую очередь выгодны корпорациям и богачам. Мультивалютная система прежде всего принесёт пользу государствам, позволив им вернуть себе денежно-кредитную и налогово-бюджетную автономию и взять на себя ответственность за собственное будущее.
Ян Крикке