С 17 июля по 2 августа 1945 года в Потсдаме, в 20 км от Берлина, проходила конференция стран — победительниц во Второй мировой войне. Это была последняя встреча трех самых могущественных правителей своего времени. Что обсуждали лидеры и чем Потсдам отличался от встреч в Тегеране и Ялте — в материале РБК.
Первая после победы над Германией встреча «Большой тройки» состоялась вблизи немецкой столицы, лидеры и их делегации собрались во дворце Цецилиенхоф в пригородном Потсдаме.
Черчилль выбрал кодовым названием конференции Terminal, что должно было означать «последнюю, конечную остановку» в войне и переход к мирному времени. Но в итоге Потсдамская конференция стала последней встречей лидеров трех великих держав и ознаменовала конец сотрудничества лидеров «Большой тройки».
Встреча под Берлином отличалась от предыдущих конференций трех держав составом участников. Американский президент Франклин Рузвельт, руководивший страной с 1933 года, скончался меньше чем за месяц до победы над Германией, и на встречу в Потсдам отправился его преемник, бывший вице-президент Гарри Трумэн (на фото по прибытии в Берлин). Как отмечает американский историк Майкл С. Нейберг, Трумэн был «совершенно не готов к такой роли» и «до 1945 года даже ни разу не встречался с русскими».
Вместе с президентом сменился состав практически всей американской делегации. Поскольку новый президент был не знаком с ходом переговоров на предыдущей конференции — в Ялте, он ориентировался на материалы, подготовленные для него подчиненными и изученные им по дороге на конференцию. Однако отсутствие полного контекста мешало Трумэну в переговорах с опытным Сталиным, и, как отмечает Нейберг, президенту временами было трудно понять, что именно Соединенные Штаты пообещали во время предыдущих конференций.
Черчилль ехал на встречу на фоне состоявшихся в начале месяца парламентских выборов в Великобритании. Результаты еще не было объявлены, и хотя Черчилль был уверен в победе, он взял с собой в качестве друга и советчика Клемента Эттли — своего заместителя и по совместительству конкурента в борьбе за премьерское кресло. Когда 26 июля голоса были подсчитаны, Эттли стал новым премьер-министром Великобритании и сменил Черчилля за столом переговоров. Из трех стран Великобритания подошла к переговорам в наименее сильной позиции: она была истощена войной, а ее имперские интересы в Индии и на Дальнем Востоке находились под угрозой.
Советский Союз на конференции стремился закрепить свои территориальные завоевания военного времени и добиться того, чтобы на этот раз немцы в полной мере ощутили масштаб своего поражения. Для Америки было важно заручиться поддержкой СССР в войне с Японией. «Американцам нужна была Красная армия, чтобы остановить и при необходимости уничтожить сотни тысяч японских солдат, оккупировавших Китай», — отмечает Нейберг.
Общение лидеров трех государств в Потсдаме не было таким же личным и теплым, как на двух предыдущих встречах, которые проходили во время войны. В перерывах между обсуждениями не было бурных разговоров, члены делегаций не чувствовали себя так непринужденно, как это было в Ялте и Тегеране. «Тогда главные фигуры были связаны узами взаимной военной зависимости, что позволяло им ладить друг с другом. В Потсдаме это было не так. Раньше они могли замалчивать или откладывать вопросы, которые могли их поссорить. В Потсдаме они не могли, — отмечал американский историк Герберт Фейс в книге «Между войной и миром: Потсдамская конференция». — Стремление к совместным усилиям по преобразованию характера взаимоотношений между нациями угасло. Национальная дипломатия возвращалась к старым привычкам мыслить и рассчитывать, которые еще совсем недавно считались устаревшими и неадекватными. Возникали конфликты желаний и мнений. На Западе страх перед поверженной Германией сменился страхом перед советским коммунистическим господством в Европе. В Советском Союзе недолгая вера в подлинную добрую волю Запада уступила место убеждению, что Запад стремится лишить Советский Союз преимуществ своей победы».
Основным вопросом, который необходимо было окончательно решить в Потсдаме, была послевоенная судьба Германии. Обсуждения начались еще на конференции в Ливадийском дворце. По итогам Берлинской конференции страны договорились о том, что верховная власть в Германии в первое послевоенное время будет осуществляться главнокомандующими ВС оккупационных властей каждым в своей зоне оккупации и совместно — по вопросам, которые затрагивают Германию в целом. При этом закреплялось, что Германия остается единым государством, а обращение с немецким народом должно быть по возможности одинаковым во всех зонах оккупации.
В качестве основных политических целей закреплялись:
полное разоружение и демилитаризация Германии, а также ликвидация или взятие под контроль всей промышленности, которая может быть использована для военного производства;
убеждение немецкого народа в тотальном поражении и неизбежности ответственности за безжалостное ведение войны и «фанатическое сопротивление нацистов»;
уничтожение национал-социалистической партии Германии и ее филиалов и подконтрольных организаций, а также предотвращение ее возрождения и любой нацистской или милитаристской деятельности;
подготовка к переходу Германии к демократии и мирному сотрудничеству с другими странами.
После закрытия конференции, в начале августа, документы с основными решениями, принятыми в Потсдаме, были отправлены Франции, правительство которой их поддержало.
Еще одна важная тема переговоров — согласование новых границ Польши, которая находилась в сфере влияния СССР. Как и вопрос о разделе Германии, тема уже обсуждалась участниками конференции в Ялте. Для западных лидеров этот вопрос был особенно болезненным, поскольку, с одной стороны, Советский Союз обладал очевидным преимуществом в переговорах: Красная армия стояла в Восточной Европе, ее солдаты дошли до Берлина (в этом смысле Потсдамская конференция, как и Ялтинская, проходила там, где было удобно Сталину: на подконтрольной ему территории), с другой — нападение на Польшу было изначальным поводом для вступления Великобритании в войну, поэтому решение «сдать» ее СССР после тяжелейших лет войны было трудно объяснить избирателям.
«Вопрос о Польше был самым сложным, — говорил Гарри Трумэн в обращении к американским гражданам после возвращения из Берлина. — Практически в каждом международном соглашении присутствует элемент компромисса. Соглашение по Польше не является исключением. Ни одна страна не может рассчитывать на получение всего, чего она хочет».
В итоге участники конференции договорились, что польско-советская и немецко-польская границы сдвинутся на восток, новая польско-германская граница пройдет по линии Одер — Западная Нейсе, Германия, таким образом, лишалась четверти территорий относительно границы 1937 года. К Польше отходили бывший вольный город Данциг (современный Гданьск) и большая часть Восточной Пруссии. Немецкое население, оставшееся на новых территориях Польши, а также в Венгрии и Чехословакии, подлежало перемещению, которое далеко не всегда проходило «организованным и гуманным образом», как это было закреплено в протоколе конференции. С 1944 по 1950 год высылки привели к гибели, по разным оценкам, от полумиллиона до 2 млн этнических немцев, всего на территорию послевоенной Германии были перемещены около 12 млн немцев.
По предложению советского правительства СССР передавались Кёнигсберг (современный Калининград) и его окрестности.
Во время конференции в Ялте СССР продвигал идею получения половины всех германских репараций. Хотя новый президент США Гарри Трумэн, как и его предшественник, был согласен с этим требованием, он настаивал, чтобы каждая сторона получала компенсации только со своей оккупированной зоны. В итоге согласно договоренностям, закрепленным в протоколе конференции, репарации СССР и западным странам должны были выплачиваться из соответствующих зон и германских вложений за рубежом. Но в дополнение к своей доле СССР и Польше полагались из западных зон 25% промышленного оборудования, которое не было необходимым для восстановления немецкой мирной промышленности (из них 15% оборудования нужно было компенсировать продуктами или материалами, еще 10% передавалось безвозмездно).
Поскольку переговорщики в Потсдаме помнили об участи заключенного после Первой мировой войны Версальского договора, кабальные условия которого повлекли за собой приход к власти национал-социалистов в Германии и начало новой разрушительной войны, в документе, выпущенном по итогам Потсдамской конференции, закреплялось, что после выплаты репараций у Германии должно остаться достаточно ресурсов, чтобы она могла существовать без внешней помощи.
На конференции стороны договорились провести суд над нацистскими преступниками, который открылся 20 ноября 1945 года и стал известен как Нюрнбергский процесс.
Еще одним решением стало создание Совета министров иностранных дел СССР, Китая, США, Великобритании и Франции. Его главной целью была выработка мирных договоров с бывшими странами — членами фашистского блока. Совет участвовал в создании договоров с Италией, Болгарией, Венгрией, Румынией и Финляндией. Всего с сентября 1945 по май 1949 года прошло шесть встреч членов Совета. Из-за нарастающих противоречий Совет не участвовал в подготовке договоров с Японией и Германией и фактически прекратил существование в 1949 году.
Открытие Потсдамской конференции было перенесено с 16 на 17 июля из-за проблем Сталина со здоровьем. В этот день в пустыне в Нью-Мексико американцы провели первые в мире ядерные испытания. «В течение короткого периода времени в радиусе 20 миль (32 км) наблюдался световой эффект, равный нескольким солнцам в полдень… Свет от взрыва был отчетливо виден в… местах, расположенных на расстоянии около 180 миль (290 км)… Я больше не считаю Пентагон надежным убежищем от такой бомбы», — писал из Америки в Потсдам военному министру США Генри Стимсону его помощник.
17 июля Трумэну доложили, что испытания прошли успешно. 18 июля он поделился новостью с Черчиллем, а 24 июля рассказал Сталину. Генералиссимус отреагировал сдержанно. Западные лидеры решили, что Сталин просто не понял значения сказанного, но отсутствие интереса у советского лидера на самом деле объяснялось тем, что разведка уже доложила ему о разработках американцев. Той же ночью Сталин и Молотов, обсуждая новость, приняли решение, что советским ученым необходимо ускорить процесс создания собственной бомбы.
Результаты испытаний атомной бомбы сделали необязательным вступление СССР в войну с Японией, однако участие России все еще позволяло Америке добиться капитуляции быстрее и с меньшими человеческими потерями. После переговоров СССР согласился объявить войну Японии в середине августа в обмен на немецкие торговые суда, необходимые для перевозки людей и оборудования.
Хотя Потсдамская конференция считается предвестником холодной войны, в августе 1945-го дипломаты покидали Потсдам с оптимизмом, замечает Фейс: «Они знали, что напряженность в отношениях между советскими и американскими сверхдержавами, несомненно, сохранится в послевоенном мире, но большинство считало, что была заложена разумная основа для сотрудничества. Новые американские лидеры хорошо сотрудничали с Советами, и общее чувство триумфа и торжества привело к повсеместному оптимизму в отношении будущего».
Надежду на будущее сотрудничество с Советским Союзом выражал открыто и Трумэн, выступая по радио перед американскими гражданами: «На Берлинской конференции мне было легко достичь взаимопонимания и дружбы с генералиссимусом Сталиным, премьер-министром Черчиллем, а затем и с премьер-министром Эттли. Прочные основы доброй воли и сотрудничества были заложены президентом Рузвельтом. И было ясно, что эти основы основывались на гораздо большем, чем личная дружба трех личностей. У нас было фундаментальное согласие в отношении стоящих перед нами целей».
За конференцией в Потсдаме последовали атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, вступление СССР в войну против Японии и капитуляция последней.
Различия в идеологии и интересах между Советским Союзом и США, усиленные курсом Америки на сохранение ядерной монополии, постепенно привели к ухудшению отношений между сверхдержавами. К началу 1946 года в американском политическом истеблишменте оформился курс во внешней политике на сдерживание коммунизма, которое переросло в холодную войну.