Политическая легитимность экстремистских и террористических организаций всё чаще увязывается с интересами мировых держав и региональных игроков, отмечает таджикский эксперт. К каким последствиям может привести признание Россией правительства «Талибана» и кто последует её примеру?
Признанием правительства «Талибана» и вывешиванием флага Исламского Эмирата Афганистан над его посольством в Москве Россия обеспечила движению важнейшее дипломатическое достижение со времени его повторного возвращения к власти в августе 2021 года.
В период предыдущего правления «Талибана» (1996-2001 гг.) первой страной, признавшей его, был Пакистан. Теперь Россия, оставив позади и Восток, и Запад, официально (де-юре) признала Исламский Эмират Афганистан (ИЭА).
Сможет ли этот шаг, вероятно, предпринятый с целью активизации роли Москвы в Южной Азии, компенсировать неудачи России в Западной Азии (Сирии)? На этот вопрос сложно ответить однозначно, поскольку страны, которые свели к минимуму роль России в Сирии, также играют решающую роль в Западной Азии, и особенно в Афганистане.
Опасная игра легитимизации экстремистов
Реакция США и ряда европейских стран на действия России была резко негативной. Хотя эти страны, критикуя Москву, указывали на репрессивный характер «Талибана» и его пренебрежение правами человека, особенно правами женщин, ранее они сами предпринимали аналогичные действия в отношении других экстремистских организаций.
Например, в мае 2013 года США внесли нынешнего сирийского лидера Ахмада аш-Шараа в список «особо опасных террористов» и объявили награду в 10 млн долларов за информацию, ведущую к его поимке. Однако после того, как в декабре 2024 года Ахмад аш-Шараа захватил контроль над «Дамаском» и занял резиденцию Башара Асада, с ним встретилась делегация США и объявила об отмене награды за его поимку и исключении «Хайят Тахрир аш-Шам» из списка террористических организаций.
Затем, в мае этого года, Дональд Трамп встретился с Ахмедом аш-Шараа в Эр-Рияде и назвал его «молодым и привлекательным парнем» и «настоящим лидером». Его длинная история участия в ряде опасных террористических организаций внезапно была забыта…
Тревожным моментом является то, что политическая легитимность экстремистских и террористических организаций всё чаще увязывается с интересами мировых держав и региональных игроков, особенно в Южной и Западной Азии (на Ближнем Востоке).
Когда державы ведут переговоры о признании таких организаций, они попирают права человека, ставя во главу угла лишь свои геополитические, экономические и военные интересы.
Такой подход мотивирует экстремистские движения в различных регионах мира: то есть, если силой захватите контроль над частью или всей территорией той или иной страны, а затем сделаете вид, что «изменились» и стали «умеренными», вскоре с вами выйдут на переговоры и рано или поздно будете признаны.
Этот подход подобен моделированию пути к власти, который способен усиливать соблазн у радикалов к насильственному захвату власти, свержению светских режимов и попиранию таких ценностей, как выборы, политическое участие и гражданские свободы.
Кто может гарантировать, что после признания и укрепления своей власти такие организации вновь не вернутся к экстремизму, насилию и экспорту терроризма? Какие механизмы предусмотрены, чтобы этого не допустить?
Похоже, что ответ на эти вопросы не столь важен, как то, насколько эти группы будут служить интересам своих покровителей и выступать в роли их прокси-сил.
Использование экстремистских группировок в геополитическом соперничестве и предоставление им политической легитимности может привести к институционализации хаоса и постоянному воспроизводству нестабильности.
О влиянии России в Афганистане
Усилится ли влияние России в Афганистане после признания «Талибана» и уменьшится ли роль США и Запада в этой стране?
В условиях суровых санкций и огромных расходов на войну в Украине это маловероятно. Кроме того, «Талибан» стремится соблюдать баланс между Востоком и Западом и не станет безусловным союзником какой-либо державы против другой.
Напротив, талибы будут приветствовать отношения с любой стороной, если это отвечает их интересам.
«Талибан» не заинтересован в утрате США как главного донора: с августа 2021 по конец 2024 года США предоставили Афганистану более 3 миллиардов долларов гумпомощи и помощи в целях развития, в то время как объём российской помощи выглядит весьма ограниченным.
Признание «Талибана» Россией может частично ослабить влияние Запада на сферу безопасности в Центральной Азии, поскольку Москва больше не считает «Талибан» угрозой.
Однако Россия теряет возможность использовать прежний нарратив об «угрозе Талибана», который подчёркивал важность её военного присутствия в регионе.
Вопрос в том, на какие другие группы теперь будет сосредоточено внимание Москвы. И самое главное: поможет ли политическое сближение России с «Талибаном» сдержать террористические угрозы странам Центральной Азии, исходящие с афганской территории?
Запад – последняя надежда антиталибской оппозиции?
Россия признала «Талибан», мотивируя это тем, что он является реальной силой, контролирующей всю территорию страны, и даже назвала его союзником в борьбе с терроризмом. Этот шаг можно расценить как прощание с оппозицией «Талибана», представителей которой Москва неоднократно принимала у себя.
Поэтому формирование инклюзивного правительства, представляющего этнические и политические группы, на которое Россия ранее делала акцент, может уже не иметь для неё особого значения. Если это действительно так, то «Талибан» обретёт ещё большую уверенность в правильности своей политики, не допустить к власти представителей непуштунских этнических групп и станет ещё более дерзко нарушать права женщин.
Возможно, теперь оппозиция «Талибана» будет возлагать больше надежд на США и европейские страны, чем раньше. Особенно если талибы начнут предоставлять России, Китаю и Ирану отдельные преференции, усиливающие их влияние в Афганистане. Вот тогда Запад сможет разыграть карту политической оппозиции «Талибана».
До сих пор её роль внутри Афганистана оставалась практически слабой, поскольку ни одна из крупных держав, включая США, не поддерживала оппозицию напрямую. Если такое произойдет, внутренняя ситуация в Афганистане может несколько измениться.
Страны, которые могут признать «Талибан»
Некоторые страны могут признать «Талибан», исходя из своих геополитических, военных, экономических, торговых, культурных или идеологических интересов.
Китай, несмотря на одобрение действий России, вероятно, сделает это не сразу, а спустя некоторое время, учитывая свои интересы в некоторых сферах. Это сферы: безопасности (сдерживание террористических группировок в Афганистане, особенно «Восточного Туркестана»); экономики (инициатива «Один пояс, один путь», а также доступ к богатым природным ресурсам); логистики и транзита (Афганистан как важное транзитное звено между Китаем, Ираном и Ближним Востоком).
Пакистан может признать «Талибан», поскольку с самого начала был его главным союзником. Для Пакистана важен ряд факторов, особенно идеологических. Возможно, если талибы проявят гибкость в поддержке движения «Техрик-и-Талибани Пакистан», это может заложить основу для признания правительства в Кабуле. Такой шаг способен ещё больше усилить роль Исламабада в афганских и региональных делах.
Среди арабских стран Катар и ОАЭ могут оказаться в числе первых, кто пойдёт на этот шаг.
Иран, несмотря на тесные экономические и торговые связи с Афганистаном (товарооборот 3 млрд долларов США и 366 млн долларов в 1403 году по хиджре – с 21 марта 2024 по 21 марта 2025), вряд ли признает «Талибан» в ближайшее время. Тегеран выступает против усиления США и Запада в Афганистане, и этот фактор является одним из мотивов сотрудничества с «Талибаном».
Кроме того, для Ирана важны такие вопросы, как безопасность восточных границ, нелегальная миграция афганцев, наркоторговля и права на воду реки Гильменд. Тегеран также настаивает на создании инклюзивного правительства в Афганистане.
В целом, без получения соответствующих уступок Иран вряд ли пойдёт на официальное признание «Талибана».
Отсутствие реакции в Центральной Азии
Все страны Центральной Азии без исключения имеют торгово-экономические отношения с Афганистаном. К примеру, Афганистан занимает восьмое место в списке главных торговых партнеров Узбекистана (1,1 млрд долларов в 2024 году).
Многие высокопоставленные представители стран региона неоднократно побывали в Кабуле и вели переговоры с лидерами талибов.
В Туркменистане в 2022 году, а в Казахстане, Узбекистане и Кыргызстане в 2024 году посольства Афганистана были переданы Талибану. В том же году Кыргызстан и Казахстан исключили движение «Талибан» из списка террористических организаций.
Таджикистан, Узбекистан и Туркменистан являются непосредственными соседями Афганистана и для них вопрос безопасности границ, с учётом наличия большого количества экстремистских и террористических организаций на сопредельной территории, представляет особое значение.
Для Центральной Азии Афганистан и его будущее очень важны, поскольку события в этой соседней стране напрямую влияют на регион, особенно на сферу безопасность. Однако спустя месяц с момента официального признания Исламского Эмирата Афганистан Россией, страны региона никак не отреагировали на эту инициативу.
Это означает, что они будут действовать осторожно и с учетом всех аспектов вопроса официального признания нынешней власти в Афганистане, а также реакции ключевых мировых и региональных игроков, а также ООН.
Даже если страны Центральной Азии рано или поздно решатся на такой шаг, они постараются сделать это самостоятельно и без признаков прямого внешнего влияния.
Косим Бекмухаммад