Глава Государственного комитета по инвестициям Султон Рахимзода сообщил, что «в первом полугодии 2025 года приток иностранных инвестиций в экономику Таджикистана составил 3303,9 млн долл., что на 1231,1 млн долл., или на 59,4 % больше по сравнению с аналогичным периодом 2024 года». При этом «приток из стран СНГ составил 1412,8 млн долл., а из стран дальнего зарубежья – 1891,1 млн долл.». Столь резкий рост иностранных инвестиций, превысивших за полгода 3,3 млрд долл., не только поразил воображение, но и вызвал сомнения.
Вопросы вызвали цифры инвестиций за полгода и скачок их роста, поскольку не был назван даже основной список предприятий, куда инвесторы вложили такие деньги. Непонятно, назвали ли инвестициями массу денежных переводов трудовых мигрантов, достигающих 40% ВВП республики (см. «НГ» от 26.03.24). Инвестиции – это не грант и не подарок, а планируемое инвестором вложение денег в окупаемый проект, дающее прибыль. Еще недавно инвестициями называли российское вложение в таджикскую ГЭС «Сангтуда-1» (несколько сот миллионов долларов), которое вряд ли когда-либо станет доходным.
Если деньги в семьи присылают из-за рубежа, часть из них можно считать инвестиционным потенциалом, но называть их привлечением инвестиций по меньшей мере странно. Переводы – это не заслуга власти, а скорее наоборот – в трудовую миграцию едут не от хорошей жизни, и Госкомитет по инвестициям здесь ни при чем. Непонятно также, куда поместили богатого инвестора Китай – в группу дальнего или ближнего зарубежья, если Китай расположен ближе некуда, общая граница с ним 495 км. Более того, неясно, почему в Китае построена ГЭС «Три ущелья», но он не инвестирует Рогунскую ГЭС, а создал в стране более 700 предприятий? Как бы то ни было, цифры притока инвестиций сохранились в памяти и были процитированы многими СМИ, для которых государственное информагентство – святое дело.
Можно, конечно, говорить, что со стороны оценивать инвестиции в Таджикистан некорректно и что называть цифры в долларах и в другой валюте – это право любого государства. Но 3,303 млрд долл. – не просто много, а очень много. Приток инвестиций в среднем 550 млн долл. в месяц, или по 18 млн в сутки, включая праздники и выходные, – для республики это небывалое достижение. Между тем экспорт произведенных в Таджикистане сырья и товаров в первом полугодии 2025 года сократился на 5%, а попытки изменить структуру товарооборота привели лишь к превышению импорта над экспортом в четыре раза.
В последние годы Таджикистан экспортировал главным образом золото, алюминий, руды сурьмы и меди, другие полезные ископаемые. В Таджикистане уже знают, что «азиатские тигры» Южная Корея, Сингапур, Гонконг и Тайвань пошли по пути наращивания экспорта и что импортозамещение также может быть, но в успешной стране оно не превышает экспорт в разы. Знают и то, что наибольший прирост ВВП дает сфера услуг, а закрытость государства с искажением информации и успешный бизнес несовместимы. Однако стать «центральноазиатским тигром» пока не получается, и этому всегда найдется несколько объяснений.
Конечно, республика многое теряет без выхода к морю, поэтому Таджикистан ведёт поиски путей продвижения своих товаров к портам и работает в интересах проекта «Пояс и путь». С другой стороны, не многие страны могут похвастать тем, что имеют границу с развитым Китаем, и через контрольно-пропускной пункт «Кульма–Карасу» потоком идут грузы из Поднебесной. Номенклатура и объёмы экспорта советского периода пока не достигнуты, но независимости уже почти 35 лет. Страна ни с кем не воюет (между собой в 90-е годы и с Кыргызстаном уже повоевали), и врагов в соседях нет, хотя с настороженностью смотрит на Афганистан. Вокруг Таджикистана – только рыночные государства, и конкуренцию в ряде отраслей страна выдерживает, понимая, что, как говорил миллиардер Аристотель Онассис, «в бизнесе нет ни друзей, ни врагов, есть только партнёры и конкуренты».
Наполнение бюджета продолжается, но надо заметить, что товары и услуги экспортируют не государственные органы, а конкретные предприятия. И какими бы умными не были руководители Госкоминвеста и Агентства по экспорту, они будут только руководить, так как не знают всех тонкостей производства. Безусловно, как управлять экспортом и регулировать экономику, властям виднее. Но вести успешный бизнес под государственным контролем в окружении более свободных конкурентов весьма сложно.
Таджикистан, вероятно, уже можно называть лидером СНГ по проведению различных международных встреч и форумов по бизнесу и развитию экономики. В разных форумах за последние 20 лет принимали участие тысячи бизнесменов и чиновников. Сегодня в Душанбе идет подготовка к международному инвестиционному форуму Dushanbe Invest 2025, который состоится 14–16 октября 2025 года. К участию в форуме приглашены представители многих стран.
Как следует из предварительной программы форума, значительная часть инвестиционных предложений будет касаться развития энергетических возможностей Таджикистана – ГЭС, ветровых и солнечных электростанций. В число потенциальных инвесторов входят 10 зарубежных фондов (см. «НГ» от 13.10.24), которым уже показывали стройку Рогунской ГЭС, но самых дорогих гостей форума, видимо, тоже повезут на площадку строительства. Тем более что о состоянии стройки сегодня мало что известно, так как информация о Рогуне не идет ни в какое сравнение с массой публикаций о строительстве Нурекской ГЭС в советский период.
Чем окончится форум, какие контракты будут подписаны и какие назовут цифры – пока неясно. Все это скажут с экранов телевизоров потом, и об этом пока мало кто знает. Однако известно, что деньги любят тишину, и инвесторам крупных проектов картинки в телевизоре особо не нужны – им достаточно постоянно действующей выставки и грамотных экспертов. Материалы крупных контрактов изучаются годами, поскольку они стоят миллиарды долларов. Именно так в Казахстане, например, изучаются вопросы строительства первой атомной электростанции, на площадке которой начато бурение. И не факт, что площадку АЭС вблизи тектонического разлома на озере Балхаш спустя 18 месяцев после бурения признают подходящей.
Андрей Захватов