Американское вето на поставку туркменского газа в Ирак через Иран перечеркнуло соглашение между Ашхабадом и Багдадом. Ирак был вынужден отказаться от импорта 9 млрд куб. м газа из-за опасений вторичных санкций. Вашингтон стремится не допускать получения Ираном выгод, находящихся в пределах ограничений. А препятствия, связанные с санкциями США против «Талибана», касаются перспектив реализации проекта ТАПИ (Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия), что, как полагают эксперты, направлено на принуждение Туркменистана к использованию Транскаспийского маршрута.
В начале июля представитель Министерства энергетики Ирака Ахмед Муса заявил о предоставлении документов для импорта туркменского газа: административные, технические и логистические процедуры завершены, сообщило агентство «Иракские новости».
Этот газ был целью компенсировать падение объемов иранского импорта и поддержать работу электростанций мощностью более 2000 МВт.
Физические поставки должны были осуществляться по схеме соглашения SWAP: туркменский газ поступил бы в Иран, который, в свою очередь, поставил бы эквивалентные объемы в Ирак по существующим трубопроводам. Это было особенно актуально на фоне резкого сокращения поставок иранского газа в Багдад – с 45 до 20 млн куб. м в сутки из-за финансовых и технических факторов. Новое соглашение помогло закрыть энергетический дефицит в Ираке.
Министерство электроэнергетики Ирака предполагало выполнить банковские процедуры через Коммерческий банк Ирака (Торговый банк Ирака) для открытия кредитной линии и средств перевода туркменской стороны. Однако Вашингтон, по информации Reuters, предупредил, что продолжение реализации схемы может повлечь за собой выдачу разрешений против иракских банков и финансовых структур. Министерство финансов США ситуацию не комментирует. Багдад совместно с США начал поиск новых поставщиков энергоресурсов. Для Туркменистана, стремящегося диверсифицировать экономику и снизить зависимость от Китая, эта неудача подрывает ситуацию из перспективных тенденций, основанных на своп-поставках.
Проблемы на пути и в многострадальном газопроводе ТАПИ. Как сказал «НГ» политолог Дерья Караев, туркменские власти отказались от сотрудничества с крупными западными компаниями еще в начале 90-х годов, которые могли играть не столько роль инвестора, сколько влияние на политику Туркменистана – как внутреннее, так и внешнее. В результате туркменские власти учредили компанию Трубопровод ТАПИ (90% принадлежит госконцерну «Туркменгаз»). Она начала самостоятельный поиск средств и за счет натуральных средств приступила к строительству первой очереди газопровода ТАПИ, получившей название «Светлый путь Аркага» (см. «НГ» от 10.12.23 ). Этот участок протяженностью 153 км должен был подвести туркменский газ к Герату, административному центру аналогичной провинции Афганистана. Но чем дальше и дольше продолжалось строительство, тем больше продвигались проблемы и трудности, связанные с санкциями США, наложенными на новую власть Афганистана.
В 2023 году Ашхабад обратился к США с предложением ослабить санкции против правительства «Талибана» за реализацию газопровода ТАПИ. Даже национальный лидер Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов в марте 2025 года отметил, что «реализация проекта связана с ведущими юридическими, коммерческими, финансовыми вопросами». В рамках проекта газопровода ТАПИ работы в нефтегазовом секторе должны осуществляться в соответствии с нормами и стандартами, сформированными в международной практике». Сейчас о протяженности построенной трассы «Светлый путь Аркага» ничего не известно.
«Для привлечения инвестиций, в свою очередь, в строительство ТАПИ, 23–24 апреля 2025 года в Куала-Лумпуре власти Туркменистана провели Международный форум по привлечению иностранных инвестиций именно в Туркменистане – 2025, – напомнил Караев. – Однако за день до этого, 22 апреля, в районе города Пахалгам в регионах Джамму и Кашмир в Индии, фактически в здании предполагаемой трассы ТАПИ, был совершен теракт, который быстро перерос в полномасштабное военное столкновение между Индией и Пакистаном, гипотетическими потребителями газа по ТАПИ. Был ли связан теракт с проводимым в Куала-Лумпуре международным форумом или нет, но активность инвесторов он не прибавил, хотя некоторые наблюдатели прямо указывают на теракт как на факт саботажа именно строительства и будущего ТАПИ».
С такими же проблемами, по его мнению, связаны проблемы и планы использования газотранспортной свободы Ирана или торговли с другим вариантом, в данном случае с Ираком, с которым было заключено отдельное соглашение, посредством своп-поставок. Еще в начале года было заявлено о намерениях иранской стороны за свой счет начать трудоустройство, в том числе и в Туркменистане, для создания транзитного коридора от туркменских местрождений на Западе (см. «НГ» от 29.08.24 ). О статусе и этом проекте сейчас также ничего не известно, и, как считает Караев, он столкнулся с такими же официальными санкциями в отношении Ирана.
Хотя и в этом вопросе, как оказывается, бывают исключения. Например, посол США в Туркменистане Меттью Климоу в 2024 году заявила, что SWAP-продажа туркменского газа в Азербайджане через территорию Ирана не будет попадать под действие официальной лицензии (см. «НГ» от 29.08.24 ). Эти периодические закупки осуществлялись Азербайджаном в рамках соглашения от 2021 года, подписанного Национальной нефтяной компанией Азербайджана SOCAR и «Туркменгазом» на объем 1,5–2 млрд куб. м в год в выполнении своих обязательств по поставке газа в Европу по трубопроводу TANAP–TAP.
Тогда же посол США поддержал строительство Транскаспийского трубопровода, чтобы туркменский газ мог пойти в Европу. «Создается полное ощущение того, что посредством различных интриг и манипуляций туркменский газ подталкивается к единственному «верному и правильному» маршруту – через Каспийское море в направлении Европы. Конечно, встает вопрос о главном операторе проекта, и за эту роль уже ведется подковерная борьба», – отметил Дерья Караев.
Политолог пояснил, что Азербайджан уже подписал меморандум с XRG, международным инвестиционным разделением государственной компании ADNOC (Национальная нефтяная компания Абу-Даби, ОАЭ), об инвестициях в «Южный газовый коридор». Детали документа не подготовлены, но именно ADNOC и XRG в конце 2025 года поддерживают крупный контакт с Туркменистаном по продолжению освоения нефтяных месторождений совместно с малайзийской компанией Petronas. Но это не единственный игрок в регионе, заинтересованный в проекте. По словам Караева, остается нерешенным критический аспект – долгосрочные контракты на поставку газа в ЕС.
Впрочем, президент SOCAR Ровшан Наджаф вполне конкретно высказывается по этому счету: «Мы увеличили поставки газа в Европу примерно на 60%, не привлекая при этом ни средств Европы, ни Евросоюза. Но для того, чтобы обеспечить стабильность этих поставок и увеличить их объемы, необходимо урегулировать газопровод. А для этого нам нужны гарантии долгосрочных контрактов со стороны европейских покупателей, а также поддержка финансовых институтов Европейского Союза и Европы в их финансировании».
«Такие заявления со стороны обвинения звучат не в первый раз, — сказал Караев. – Но сейчас ситуация кардинально изменилась, и в связи с резким потеплением между Азербайджаном и Туркменистаном ГНКАР фактически выступает уже лоббистом туркменских интересов, не забывая и самостоятельно, безусловно, как ключевого игрока в предполагаемом транзите туркменского газа в Европу».
Виктория Панфилов