Неутомимый турецкий лидер продолжает активно работать локтями сразу по нескольким геополитическим трекам: он дорого продает своё согласие на вступление Швеции в НАТО и создает инвестиционный фонд для Организации тюркских государств. Эрдоган играет на чужой территории так же вольготно, как его предки в Византии.
Султан, очень приятно…
Думается, что политические философы долго ломали бы голову, пытаясь охарактеризовать политический стиль Эрдогана. Его наверняка попытались бы мерить европейской или – шире – западной меркой. Инкриминировали бы ему ежедневное прочтение Макиавелли или ещё что-нибудь в таком духе. Некоторые доходят до того, что называют его политически гением, мастером многоходовой игры, принципиально беспринципным деятелем, наподобие Талейрана. Словом, поют осанну на полную. Однако наблюдатели чрезмерно усложняют. Эрдоган не гений. Он не выдающийся политик и не стратег. Он хороший ярмарочный барыга, который тонко чувствует психологический момент для торга. Вот и всё. Не стоит демонизировать турецкого лидера и наделять его качествами, которые ему не свойственны.
Мехмед, Сулейман, Ататюрк – ни к кому из этих героев турецкого пантеона Эрдоган не может даже приблизиться. Таланты Эрдогана более чем скромны. Судите сами. Попытку военного переворота 2016 года он проморгал, и если бы не помощь российских спецслужб, то, возможно, и не было сейчас никакого Эрдогана. Сама Турция под его управлением не блещет экономическими показателями: турецкая лира на дне, инфляция на уровне стран третьего мира – великодержавные амбиции «друга Реджепа» дорого обходятся турецкой экономике. Международные авантюры Эрдогана выглядят эффектно, тут не поспоришь, но эффект достигается за счёт внутренней эрозии. В стране всё настолько хрупко и зыбко, что любой толчок может привести к серьёзному кризису. К слову, последнее землетрясение в Турции, в результате которого погибли около 50 тысяч человек, наглядно продемонстрировало эту метафору – за красивыми фасадами зданий скрывался конструктив, слепленный абы как, на скорую руку. Турция внутренне очень разделена, причём и политически, и этнически, не забываем о миллионах курдов. Последние выборы показали это разделение. В стране существует огромная и неизбывная фрустрация относительно европейских перспектив Турции. Местная интеллигенция тяжело переживает фактический отказ Европы считать турок частью цивилизации Карла Великого. Словом, Турция – это страна, находящаяся в очень непростом положении и именно ей, а не России надо бы приписать любовь к потемкинской бутафории.
Наглость – второе счастье
Всё вышеозначенное необходимо было показать, дабы разрушить некоторые стереотипы о гениальности Эрдогана. Обычный торгаш, унаследовавший, правда, от своих предков, бравших Константинополь, известное мужество, но, прежде всего, безграничную наглость. Вот его главное качество. Согласитесь, надо обладать недюжинной наглостью, чтобы гордиться не своими философскими концепциями, тонкими религиозными идеями, величественной архитектурой и литературой (это наследие Византии), а тем, что твой народ всё это разрушил в 1453 году, и сейчас топчется на камнях, помнящих следы цезарей и православных патриархов. Эрдогану везёт – это правда. Мировая конъюнктура благоприятствует фиглярам и перекупам. Мы видим, как дергаются заветные усы от любого чиха, происходящего в мире: вопрос один – что мы можем с этого поиметь? Эрдоган сделал политику – и без того дело грязное – барышничеством самого дурного пошиба. Улыбаясь масляной улыбкой тому, кто заплатить может, высокомерно морщась на тех, кто заплатить не может, он превращает политику в стамбульский рынок Капалы-чарши.
Сегодня Эрдоган очень назойливо продаёт себя Центральной Азии. Глубоко обиженный и за себя, и за свою нацию, которой сказали, что она лицом не вышла для брюссельского общежития, Эрдоган уходит от кемализма в сторону радикализма, который, в сущности, мало чем отличается от практики отрезанных голов Исламского государства. В дихотомии светская модель и клерикальная модель – Эрдоган явно за второй вариант. Он предлагает региону исламский радикализм, который весьма симпатичен неустроенной молодёжи Центральной Азии. Эрдоган создает финансовые институты для поддержки инфраструктурных проектов, наращивая мясо на идеологических и религиозных костях. В сущности, Эрдоган забрался на чужой двор – России и Китая – и как гопник пытается устанавливать свои правила там, где не было даже Османской империи, и все его интеграционные амбиции зиждутся на весьма шатких основаниях пантюркизма. Думается, что Москве и Пекину пора уже подумать о том, как поставить зарвавшегося янычара на место. У России такой опыт есть.
Федор Кирсанов