Центральная Азия переживает период глубоких трансформаций в энергетическом секторе. Рост населения, экономическое развитие и глобальные климатические инициативы формируют новые вызовы и возможности для региона. В отличие от Европы, где энергетическая политика все чаще подчиняется экологической повестке, страны Центральной Азии вынуждены балансировать между необходимостью удовлетворять растущий внутренний спрос, сохранять экономическую эффективность и учитывать внешнеполитические факторы.
Демография и экономика как ключевые драйверы спроса
«ВЭС 24» с интересом изучил доклад старшего преподавателя Финансового университета при Правительстве РФ, ведущего аналитика Фонда национальной энергетической безопасности Игоря Юшкова «Будущее энергетического сектора в странах Центральной Азии». Итак, главным фактором, определяющим энергетическую динамику региона, по мнению автора, остается устойчивый рост потребления энергии. Этот тренд обусловлен двумя взаимосвязанными процессами: увеличением численности населения и развитием промышленности. В таких странах, как Узбекистан и Казахстан, демографический рост сопровождается урбанизацией и повышением уровня жизни, что ведет к росту энергопотребления в жилом секторе — отопление, кондиционирование, использование электроприборов и автомобилей.
Промышленный сектор также требует все больше энергии. В Казахстане, где добывающая отрасль остается основой экономики, потребление электроэнергии растет параллельно с увеличением объемов производства. В Узбекистане, где власти активно стимулируют развитие обрабатывающей промышленности, спрос на энергоресурсы увеличивается еще быстрее. Даже в Туркменистане, где общее потребление первичной энергии (включая нефтепродукты) снижается, сектор электроэнергетики демонстрирует положительную динамику.
Однако рост спроса не всегда сопровождается адекватным увеличением предложения. В странах, обладающих значительными запасами углеводородов, таких как Казахстан и Узбекистан, внутренняя добыча зачастую не поспевает за потреблением. Особенно остро эта проблема стоит в газовом секторе: если в начале 2000-х годов оба государства были чистыми экспортерами газа, то сегодня Узбекистан уже стал его нетто-импортером, а Казахстан движется в том же направлении.
Декарбонизация: второстепенная повестка?
Мировая тенденция к сокращению выбросов парниковых газов пока оказывает ограниченное влияние на энергетическую политику Центральной Азии. В отличие от Европейского союза, где приняты жесткие нормативы по поэтапному отказу от ископаемого топлива, страны региона рассматривают декарбонизацию скорее как долгосрочную перспективу, нежели как безотлагательную задачу.
Основная причина — экономическая целесообразность. Уголь и газ остаются наиболее доступными и дешевыми источниками энергии, а развитие возобновляемых источников (ВИЭ) требует значительных инвестиций. Солнечная и ветровая энергетика, несмотря на высокий потенциал в регионе, пока занимают менее 5% в энергобалансе большинства стран Центральной Азии. Гидроэнергетика, играющая ключевую роль в Таджикистане и Кыргызстане, сталкивается с проблемами из-за изменения климата — маловодные годы уже приводят к дефициту электроэнергии и веерным отключениям.
Тем не менее, вопрос углеродного следа постепенно выходит на первый план — прежде всего, из-за торговых отношений с ЕС. Европейский «углеродный пограничный сбор» (CBAM) может существенно увеличить стоимость экспортируемых из Центральной Азии товаров, если их производство будет связано с высокими выбросами CO₂. В ответ на этот вызов Казахстан и Узбекистан делают ставку на атомную энергетику, рассматривая ее как способ снизить углеродную интенсивность без резкого отказа от традиционной генерации.
Россия как ключевой энергетический партнер
Несмотря на попытки диверсификации внешней политики, страны Центральной Азии остаются тесно связанными с Россией в энергетической сфере. Эти связи проявляются в нескольких ключевых направлениях:
— Транзит углеводородов. Казахстан экспортирует нефть через российские терминалы в Усть-Луге и Новороссийске, а также по трубопроводу «Дружба». В свою очередь, Россия использует казахстанскую инфраструктуру для поставок нефти в Китай.
-Газовый сектор. «Газпром» не только поставляет газ в Узбекистан и Кыргызстан, но и контролирует газотранспортную систему последнего. В перспективе возможно расширение сотрудничества в рамках газификации северных регионов Казахстана.
— Атомная энергетика. «Росатом» выиграл тендеры на строительство АЭС в Узбекистане (малые реакторы РИТМ-200) и Казахстане (ВВЭР-1200). Примечательно, что Казахстан, стремясь сохранить многовекторность, планирует привлечь к строительству АЭС также китайские и французские компании. О таких гибридах «ВЭС 24» неоднократно писал.
— Однако сотрудничество с Россией не лишено, по мнению центральноазиатских элит, политических рисков. Москва традиционно предлагает льготные условия финансирования энергетических проектов, что вызывает опасения зависимости. Отметим, ложные опасения. В то же время альтернативные маршруты, такие как транспортировка казахстанской нефти через Азербайджан, пока остаются менее выгодными с экономической точки зрения.
Главные вызовы и возможные решения
Перед странами Центральной Азии стоят несколько ключевых энергетических проблем:
— Дефицит энергоресурсов. Рост внутреннего потребления опережает возможности добычи, особенно в газовом секторе. Решение может заключаться в увеличении инвестиций в геологоразведку или заключении долгосрочных контрактов с несколькими поставщиками (Россия, Туркменистан, Иран).
— Износ инфраструктуры. Устаревшие сети и электростанции приводят к авариям, как это произошло во время масштабных блэкаутов в Ташкенте в 2023 году. Модернизация ТЭС и сетей становится критически важной.
— Климатические риски. Засухи снижают выработку ГЭС, а экстремальные температуры увеличивают нагрузку на энергосистемы. Это требует диверсификации генерации и развития адаптационных механизмов.
— Политизация энергетики. Пример Казахстана, где решение о строительстве АЭС принималось с оглядкой на многовекторность, показывает, как геополитика может усложнять экономически оптимальные решения.
Поиск баланса
Центральной Азии предстоит сложный путь формирования устойчивой энергетической модели. С одной стороны, регион не может игнорировать глобальный тренд на декарбонизацию, особенно с учетом торговых отношений с ЕС. С другой — резкий отказ от ископаемого топлива грозит ростом цен и социальной напряженностью. Оптимальным решением могла бы стать постепенная диверсификация энергобаланса: развитие ВИЭ там, где это экономически оправдано, модернизация традиционной генерации и осторожное внедрение атомной энергетики. При этом важно минимизировать политизацию энергетических проектов, выбирая технологии и партнеров исходя из экономической целесообразности, а не геополитических соображений.
Россия, оставаясь ключевым игроком в регионе, также должна пересмотреть подход к сотрудничеству: опыт показывает, что льготное финансирование далеко не всегда гарантирует долгосрочную лояльность партнеров. В конечном счете, устойчивое развитие энергетики Центральной Азии будет зависеть от способности стран региона найти баланс между внутренними потребностями, экологическими обязательствами и внешнеполитическими реалиями.
Федор Кирсанов