Днями исполнится ровно год, как директор частного предприятия «Ханаан» Жанна Матеуцан пытается получить квалифицированный ответ на вопрос, есть ли принципиальная разница между понятиями «частная фирма» и «частное предприятие» при идентичности и неизменности формы собственности? Или это синонимы, различия в терминологии, ничего по существу не меняющие? Логика и здравый смысл подсказывают, что синонимы, практика доказывает обратное.
В ноябре прошлого года ГНИ Ташкента, почему-то уверенная, что термины имеют принципиальные различия, обязала ЧП «Ханаан» доложить в бюджет 20 миллионов сумов якобы за недоплаченный налог на доходы в виде дивидендов. Хозяйственный суд первой инстанции, куда подала иск Ж. Матеуцан, отказал ей в удовлетворении претензий, апелляционная коллегия суда претензии удовлетворила, а кассационная коллегия Высшего хозяйственного суда почему-то отменила решение апелляционной инстанции.
Мы не случайно говорим «почему-то», поскольку ни представители ГНИ в суде, ни сами судьи кассационной коллегии не смогли дать вразумительных и убедительных разъяснений в части различий терминологии, предпочитая аргумент из категории «потому что что ж». Пример: при рассмотрении иска апелляционной инстанцией представитель ГНИ Ташкента в качестве основного аргумента своей правоты заявила буквально следующее: «Мы знать не знаем ваших законов, и должны выиграть процесс, чтобы в дальнейшем никому неповадно было подавать в суд на налоговую инспекцию». Цитата воспроизведена по аудиозаписи. Летом этого года мы подробно писали о данном конфликте, так что кому интересно, — может зайти по ссылке.
За прошедшие после публикации месяцы Ж. Матеуцан написала письма во все существующие в стране инстанции, кои теоретически и практически могли бы дать разъяснения по интересующему её вопросу. В Законодательную палату, Сенат, в администрацию тогда еще действующего президента, Омбудсману. Все перечисленные выше структуры добросовестно пересылали жалобы директора ЧП тем, к кому у директора были претензии. Не стала исключением и хвалёная виртуальная приёмная исполняющего обязанности президента Узбекистана, а также Генеральная прокуратура Узбекистана. Ответ последней заслуживает особого внимания: Жанне Матеуцан, не согласной с решением хозяйственного суда, советуют обратиться «к вышестоящему прокурору». К которому, позвольте спросить, если она писала на имя Ихтиёра Абдуллаева? К Господу Богу как высшей надзорной инстанции?
Автору могут возразить: по традиции разъяснения в части действующего законодательства в стране даёт Министерство юстиции. Сюда, дескать, несогласной и следовало обратиться. Верно. Так вот, министерство стало первой инстанцией, где директор ЧП «Ханаан» получила требуемые разъяснения. Согласно им (и это было озвучено в суде), термины «частная фирма» и «частное предприятие» признаны абсолютно идентичными. Однако позиция Минюста, равно как поддержавшего её регистрирующего органа администрации Ташкента, действия на членов кассационной коллегии Высшего хозяйственного суда не возымели. Суд, как это случается практически всегда, стал на защиту налоговой службы, формально представляющей интересы государства.
Формально, поскольку в реальности это не всегда так. Такая немаловажная деталь: о решении взыскать в доход государства 20 миллионов сумов инспектор ГНИ Ташкента сообщила Ж. Матеуцан всего за 20 минут до завершения проверки. Не за день, не за два, а за 20 минут. Есть подозрение, что всё предшествующее время проверяющая ждала, как бы это помягче сказать, благодарности. И лишь, когда стало ясно, что «благодарности» не предвидится, был использован административный ресурс. В высказанную нами версию вполне укладывается позиция представителей ГНИ Ташкента, озвученная в хозяйственном суде. Процитируем её еще раз: «Мы знать не знаем ваших законов, и должны выиграть процесс, чтобы в дальнейшем никому неповадно было подавать в суд на налоговую инспекцию».
Помните, частушку Шарикова из фильма «Собачье сердце»: «Глазик выколю, другой останется, чтобы знал, говно, кому кланяться». Один к одному, только слова разные.